милиции.
Игнат вынул из кармана удостоверение.
— Уголовный розыск… На отдыхе, — горько улыбнулся он.
— Уголовный розыск — это круто! — Оксана оттопырила большой палец.
Игнат кивнул, глядя на нее. Красавица, спортсменка, комсомолка, милиционер для нее свой, родной, а уголовник — существо из страшного враждебного мира. У Лии совсем другие ориентиры. Но ему нужна Лия, а не Лена.
— Мы домой пошли! Там, на первом этаже, придурок какой-то живет, — оживилась Оксана. — Вышел пьяный, дорогу перегородил, знакомиться полез. На ногах еле стоит, а все туда же!..
— Знакомиться можно на пьяную голову, — кивнул Игнат. — Но на трезвых ногах.
— А этот еле стоял… Оксана из душа выходит, а он стоит, смотрит, в руке сигарета. И рукой, сигаретой этой вверх-вниз, вверх-вниз. Халат давай расстегивай. Халат у нее на молнии.
— А под халатом ничего нет, — вроде как жалуясь, но с шальным огоньком во взгляде сказала Оксана.
— Не повезло мужику, — улыбнулся Игнат.
— Почему это? — нахмурилась девушка.
— Ну ты же халат не сняла…
— И не собиралась! — просияла Оксана.
— Не собиралась и ушла?
— Не собиралась и ушла.
— А мужик остался?
— Остался.
— Он еще там у душа стоял, — сказала Лена. — Я из окна видела.
— Сейчас не стоит?
— Нет… А жена его идет.
— Куда идет?
— Сейчас идет, к нам.
И действительно, к ним приближалась круглолицая полнощекая женщина в шерстяном тренировочном костюме, в котором она смотрелась как корова на коньках. Полная, с брюшком, ноги короткие, толстые да еще и с «ушками» на бедрах. В руке она держала трехлитровую банку.
— А где хозяин, не знаете? — спросила она, кивком указав на дом.
От нее порядком несло перегаром, да и лицо помятое, под глазами мешки.
— Доброе утро, — невесело глянул на женщину Игнат.
Здороваться нужно, а потом уже спрашивать. Но женщина как будто и не поняла намека.
— Я пройду? — спросила она и шагнула к Лене.
Та отошла в сторону, избегая столкновения. Подался назад и Игнат.
— Там никого нет, хозяин уехал.
— А когда будет? — остановилась женщина.
— Будет, — вздохнул Игнат.
Привезут Валентина Георгиевича на прощание и проводы, а потом в последний путь.
— Когда?
— Вино закончилось.
— Да нет, он говорил, что есть.
— Было. Теперь до нового урожая… За пивом сходите, возле универмага, на площади бочка стоит.
— Ну, хорошо…
— Как вас зовут?
— Ольга Матвеевна… Можно просто Ольга, — окинув Игната взглядом, объявила женщина. — А что?
Ей уже порядком за тридцать, а он хоть и молод, но уже не юн, как Лена с Оксаной.
— Ольга, где сейчас ваш муж?
— А что? — Женщина снова окинула Игната взглядом.
Муж страдает с похмелья, ему сейчас не до романтики, почему бы не крутануть хвостом, если есть возможность? Игнат мог спрашивать про мужа, чтобы поинтересоваться, свободна ли она сейчас. Так она и могла думать.
— Да мне узнать у него кое-что нужно.
— Что нужно? — нахмурилась женщина.
— А хотите, мы за пивом сходим! — вызвалась вдруг Лена, выразительно глянув на Жукова.
Они милость женщине окажут, задобрив ее тем самым, а он их за это как-нибудь отблагодарит.
— Да это далеко, — качнул головой Игнат.
Он взял у Ольги банку, попросил немного подождать и зашел во двор.
В подвале он толком и не побывал, а надо бы глянуть, что там. Возможно, преступник наследил.
А следов хватало, кто-то наступил в кровь краешком подошвы и прошелся по подвалу. Но это совсем свежий след. Неаккуратно эксперты работали, возможно, сами наследили или за кем-то не усмотрели. А чего им стараться? Группа еще только начинала работу, когда появился Сазонов, уже имея в уме подозреваемого. Следователь выслушал капитана и записал Гену Петелина в убийцы. А раз вина его установлена, то и экспертам можно особо не суетиться. Снять «пальчики» с дверных ручек и прочих гладких поверхностей и на этом свою работу закончить.
А отпечатки пальцев Гена оставить мог. Если действовал наобум, да еще на пьяную голову. Найдут его, доставят, снимут «пальчики», сличат со следами отпечатков, найденными на месте преступления. В случае полного совпадения у Игната отпадут все сомнения в виновности Гены. А если еще и собака как нужно отреагирует на запах Петелина… А группа уже в Виноградном, собака, возможно, обнюхивает вещи. Пес даст знать, есть запах знакомый или нет. А если нет, значит, убийца кто-то другой. Возможно, Талый или Котляр. Их бы вещи дать собаке понюхать, но Телятников даже не станет их искать, если вдруг тот же Сазонов убедит его не делать этого. Действительно, со стороны выглядит нелепо.
Уголовники сцепились со случайным прохожим, потерпели фиаско и решили отомстить его родственникам. Бред есть, мотива нет…
Игнат осмотрел подвал, утопленный в землю по маленькие оконца под потолком. Не глубоко, но в подвале достаточно прохладно, чтобы хранить вино. И в бочках вино, и в бутылках. Здесь же и винодельня, пресс, чан, емкости с гидрозатвором. Емкости чистые, отмытые от жмыха и прочего мусора. А Гена, если убивал, то делал это бездумно. Он беспорядочно бил ножом, руки у него во всех смыслах должны были быть по локоть в крови. А бочки, баки, бутыли в подвале чистые, не видел на них Игнат пятен крови. Возможно, убийца и не заходил в подвал. Но не видел Игнат отпечатков крови на стенах, на дверях дома. Не хватался преступник за стены и дверь окровавленными руками не открывал.
Игнат нашел полную бочку вина, подставил баллон под краник, пустил струйку. Белое вино. Прямо из банки Игнат его и попробовал. Сухое, приятное и бодрящее на вкус. Три литра такого добра для похмелья слишком много, и половины для дамы хватит. Тем более что струйка тонкая, банка наполняется медленно, а времени в обрез.
Возвращаясь к Ольге, Игнат еще раз осмотрел стены дома, которых преступник мог касаться руками. Ничего похожего на кровь.
— А чего так мало? — спросила женщина.
— Зато бесплатно! — усмехнулся Игнат.
— Да! — Ольга схватила банку, отпила немного, смачно выдохнула и чуть не крякнула от удовольствия.
— А платно когда можно будет? — спросила она.
— Вам же сказали, — с укором глянула на нее Лена.
— Ну так вино же осталось!
— Следите за дополнительными объявлениями! — совсем невежливо сказал Игнат.
За мужем Ольги идти не пришлось. Он появился сам. Вышел на улицу, глянул по сторонам, заметил жену — и к ней. Десантная тельняшка без рукавов, шорты, шлепки, на голове армейская панама с красной звездой. Но больше мужчина был похож на моряка. На корабле во время шторма: покачивало его несильно, с ног не валило, но походка точно нетвердая.
Он шел к жене, но смотрел на