"Зря ты стараешься, Кити. Он тебя не вспомнит" думала она. Кити отошла на два шага. Ее плач перешел в рыдания. Кити закрыла лицо руками.
Вдруг Мичи показалось, что он плавает в море одуванчиков. Сиреневые пятна исчезли с его тела. Исчезла и головная боль с температурой.
Кити стояла и плакала. Слезы текли по шее. Но тут Кити почувствовала чьи-то руки на плечах. Она убрала ладони с лица. Перед ней стоял Мичи и прижимал к себе. Он смотрел Кити в лицо.
— Не плачь, Кити. Я вспомнил.
Мичи коснулся пальцами щеки Кити. Кити перестала плакать. И вдруг потеряла сознание: действие папоротниковой настойки кончилось. Мичи не дал Кити упасть. Он продолжал ее держать и сел на колени.
— Прости. Прости меня, Кити. Я не понимаю, что со мной произошло. Ты спасла меня. А я не мог тебя вспомнить. Я больше так не поступлю. Клянусь.
Тару этого не стерпела. Все ее старания рухнули. Она сжала кулаки и ушла.
Мичи отнес Кити к ней домой. Так как это было уже вечером, то Юми была уже дома. Она долго радовалась. Не отходила от кровати Кити.
Кити проспала три дня. Потом начала просыпаться. Она долго старалась и, наконец, открыла глаза. Над ней уже стояла Юми.
— Кити! Ты очнулась!
Юми крепко обняла Кити.
— Юми! Как же я рада тебе!
— Может, ты еще обрадуешься чаю, который я тебе сделала?
Кити приняла от нее кружку чая. Она сделала маленький глоток.
— А что там с Мичи?
— С Мичи? Все нормально. Он здоров. И он принес тебя сюда.
— Да? Хм. Мне было так хорошо. Он меня не забыл.
— Знаешь, что еще он мне сказал?
— Что?
— Что он любит тебя.
— Серьезно?
— Слово учителя.
Кити улыбнулась. Она теперь хотела услышать это от самого Мичи. Юми вдруг серьезно посмотрела на Кити.
— И еще. Вчера я увидела Тару. Она говорит, что ей нравится Мичи.
— Как это?
Кити пролила чай на руку.
— Как он может ей нравиться? Она так и сказала?
— Да. Она сказала, что каждый день ходит к нему домой. Сказала, что лечит его от Свинцовки. Но от Свинцовки есть только одно лекарство. О нем я узнала от Мичи. Это тот самый чай из одуванчиков, который ты приготовила.
— Это плохо. А я уже почувствовала себя счастливой.
— Она серьезный противник. Ой, Кити. Мне пора. Пока.
Юми надела туфли и ушла. Кити допила чай.
— Тару хочет отобрать у меня Мичи? Зачем он ей? Нравится, значит? Нет уж! Мичи единственный мой друг! И я его никому не дам в обиду! Каковы мои действия? — Кити ударила кулаком по стене. — Война! Но надо для начала все выпытать. Завтра же в школу!
Кити достала толстую тетрадку. Сначала она описала, кто она такая. Потом описала Мичи. И начала описывать свою жизнь. Она написала и про Окихимо, и про Свинцовку Мичи, и про Тару, которая пытается стянуть его у Кити. Она даже написала про поцелуй Мичи. Так она завела ежедневник.
Тут она услышала стук в дверь. Открыла. На пороге стоял Иджи.
— Здравствуй Кити.
— Здравствуй, Иджи (ей уже разрешалось говорить с ним на ты, так как Юми ей была почти мамой, а Иджи был женихом Юми). Только Юми сейчас нет.
— Я знаю. Я к тебе. Мне можно пройти?
— Да-да. Конечно.
Иджи прошел в гостиную. Кити прошла туда же. И села в кресло. Иджи встал у окна. Через некоторое время он начал говорить.
— Это ты спасла Мичи?
— Да.
— Кто эта девочка?
— С темными волосами?
— Да, она.
— Это Тару. Моя бывшая подруга.
— Я не хочу, чтобы тебе было грустно, но надо тебе это сказать. Она заигрывает с Мичи.
— Знаю.
— Один раз хотела его поцеловать. Еще до его болезни.
— Так, минуту. Когда? Мы ведь все время с ним вместе ходили.
— До твоего дома. Дальше он шел один. Откуда-то появлялась она и не отвязывалась. Провожала его до самого дома.
— Но почему об этом не знала я?
— Мичи боялся тебе сказать, потому что не хотел тебя расстраивать. Он прекрасно знал, как тебя мучают. Один раз я сказал ему, чтобы он рассказал тебе об этом. Но он ответил: "Зачем? Ей итак плохо. Ты хочешь, чтобы я совсем ее добил? Лучше наоборот стараться делать ей больше добра". Теперь, когда ты не в школе, я решил тебе это рассказать. Я не знаю что делать. Я думал, что ты можешь поговорить с Тару. Потому что Мичи уже боится оставаться один в комнате.
— Прямо… так?
— Да.
— Хм. Ладно. Я поговорю с Тару. Это все?
— Нет, не все. Еще один вопрос.
— Валяй.
— Кого из вас он обнял?
Кити открыла рот. Иджи смотрел на нее и ждал ответа. Кити судорожно думает, что ему ответить. Решила сказать правду.
— Меня.
Кити покраснела. Иджи сохранял спокойствие.
— Ладно. Я все сказал. Пока.
— Пока.
Иджи ушел. А Кити и не заметила, как наступил вечер. Она умылась, почистила зубы и легла спать.
Утром они с Юми собрались, позавтракали и вышли в школу. Кити еле убедила Юми в том, что она спокойно ходит босиком и не нуждается в обуви.
Кити вошла в класс. Многих поразило то, что она босиком. Других поразило еще и то, что у Кити появилась фигура. Но Кити не обратила на это внимания. Но на ее месте сидела Тару. Мичи умоляюще смотрел на Кити. Мол, сядь сюда и не смей уходить. Кити встала рядом с Тару.
— Тару, будь добра, освободи мое место.
— Почему оно твое? Я сидела на первой парте.
— Ты сидела на месте Мичи. А это мое законное место.
— Хм. А где доказательства?
Кити свистнула. К ней подбежал Зуми.
— Ммм, Кити. Ты звала?
— Да. Скажи, кто сидел там, где сейчас сидит Тару?
Зуми посмотрел на Тару. Та жестами говорила ему, чтобы тот назвал ее имя. Но Зуми был человек честный. И, хоть Тару могла дать ему списать, он сказал:
— Здесь сидела ты, Кити.
— Спасибо, Зуми.
Зуми пошел к своей парте. Тару фыркнула и пересела на соседнюю парту. Кити села на свое место. Мичи сложил руки, как будто молился:
— Спасибо, Кити, что ты есть.
— Да ладно тебе.
Мичи улыбнулся.
— А ты свободна сегодня?
— Вечером.
— Отлично! Я тоже свободен вечером. Может, погуляем?
— Ну, давай. Что мне с собой брать?
— Ничего. Все, что надо, возьму я.
— Договорились.
— Встретимся у твоего дома.
Кити кивнула. Быстро пробежало четыре урока. Началась перемена на урок астрономии. Кити стояла у доски и изучала созвездие Водолей.
— А у нас это будет Лут. — Тихо сказала она.
Тут кто-то подкрался сзади.
— Что это мы делаем?
Кити обернулась. За ее спиной стояла Тару.
— Не поверишь. Стоим.
— Хм, вот как? А у меня к тебе разговор.
— Да? Какая новость!
— О Мичи.
— О, да! Мне уже страшно!
— И не зря. Дам тебе совет. Сдайся. Тебе против меня не выстоять.
— Ой-ой-ой! Не наступи на губу.
— На твою-то? Ты, как сыр в масле.
— Я? Если бы ты пережила хоть каплю того, что пережила я, ты бы взвыла!
— Хм! Возможно. Быть во внимании Мичи — верх блаженства. Ты это не заслужила.
— Да ладно? А я и не знала!
— Ну, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Ребята, вылезайте.
Из-под стола вылез Ний и ударил Кити в живот. Кити согнулась. Но тот снова ударил ее, и Кити оказалась у доски. Мичи в это время пытался заметить узор в какой-то спирали. Пока не заметишь этот узор, не можешь оторвать от нее взгляд.
Кити хотела крикнуть и позвать его на помощь, но сзади кто-то одной рукой обхватил ее саму, а другой рукой зажал ей рот. У ее плеча оказалось лицо Луми.
— Тише. Ты же не хочешь неприятностей?
Кити пыталась вырваться, но все бесполезно. Тару тем временем подошла к Мичи.
— Что делаешь?
— Спираль разгадываю.
— Тебе помочь?
— Нет!
— А зря.
Тару придвинулась к лицу Мичи и поцеловала его в губы. Зрачки Мичи сузились до тонких ниточек. Спираль выпала из рук.
Кити перевела взгляд на Тару. В ее глазах появилась ненависть. Тонкая красная оболочка образовалась вокруг острых зрачков навсегда. Это означало, что Кити возненавидела человека. Этим человеком оказалась Тару.
Локтем Кити ударила Луми в живот. Тот отпустил ее. Но стоял перед ней.
— С дороги.
— Кити…
— Уйди, говорят!
Кити ударила Луми так, что тот при ударе об стену пробил ее насквозь. Никто не брал с собой никаких учебников. Как и Кити. Она последний раз с ненавистью взглянула на Тару и убежала. Теперь ее характер изменился навсегда.
Мичи пять минут сидел без сознания, но с открытыми глазами. А тару все еще его держала. Тут Мичи очнулся. Первое, что он почувствовал, это отвращение. Он отклонился назад, и Тару ударилась головой о парту. Мичи смотрел на нее с гневом и разочарованием.
— Знаешь, Тару! Такой подлости и наглости я от тебя не ожидал.
— Мичи, я все объясню!
— Не надо.
Мичи встал и ушел. Он прекрасно знал, что Кити не пойдет домой. Она могла пойти в парк Горести. Туда приходили люди, у кого что-то случилось. Там они оставляли свою грусть. Мичи пошел туда.