Читать интересную книгу Если б я был русский царь. Советы Президенту - Евгений Сатановский

Как бы то ни было, в советские времена самой плохой партией в мире, поджигателем войны, агрессором и ястребом была Республиканская партия Соединенных Штатов. Если бы в СССР толкиеновскую трилогию перевели и издали до того, как в конце 80-х началась агония системы, ее можно было бы назвать Сауороном мировой партийной иерархии, точно так же, как сами США вполне тянули на Мордор. Голдуотер, Маккарти, Рейган. Преследующие прогрессивную интеллигенцию. Тянущие кровавые руки к арабской нефти. Душащие маленькую, но гордую Компартию США. Свободу Анджеле Дэвис. Гэса Холла в президенты. Американские демократы были немногим лучше, но по уровню заведомой гнусности помыслов и дел до республиканцев как-то недотягивали. Опять-таки, Рузвельт был в войну союзником и организовал ленд-лиз, хотя тянул с открытием второго фронта. Да и Кеннеди был демократом, а также католиком, интимным другом обожаемой всем половозрелым мужским населением СССР Мэрилин Монро, и его убили. Поэтому политическим Саруманом были не они, а КПК, тем более что ее статус бывшего лучшего друга и опоры прогрессивного человечества как нельзя лучше под это определение подходил. Цитатник Мао, Культурная революция, хунвейбины (очень удачное название), дацзыбао, Даманский, «банда четырех». Хотя Дэн Сяопин и некоторое воспоминание о временах, когда «русский с китайцем – братья навек». В Европе выделялись злобной ненавистью ко всему прогрессивному британские тори, немецкие христианские демократы и прочая капиталистическая армада. Черчилль, Тэтчер, Аденауэр и прочий Герман Коль. Враги, но уважаемые. С возможностью диалога и разрядки. Где-то на периферии сознания присутствовали сионистские партии Израиля – худшие из всех буржуазно-националистических. Компартия там была еще ничего, и в ней был какой-то «товарищ Меир Вильнер», но в целом – «как мать говорю и как женщина».

В общем, не понимание того, что такое политика, какое место в ней занимают партии и партийные лидеры и тем более не осознание их зависимости от электората и умение этой зависимостью пользоваться, а заповедник гоблинов. Девственный идеализм низов, граничащий с идиотизмом, при прогрессирующем цинизме низовых эшелонов будущих верхов, использующих партии исключительно как инструмент попадания имярека во власть, с последующим ее удержанием мертвой хваткой и эксплуатацией, пока из горла не полезет, вне зависимости от личных убеждений и групповых интересов. Идеалистов в 90-е в российской политике было немало, но в столкновении с реальностью они вымерли как мамонты или приспособились, примкнув к чьим-то волчьим стаям или создав собственные. В итоге сегодняшние партии России принадлежат к широко распространенному в мире типу лидерских, или вождистских. Как следствие, не столь важно, что КПРФ является осколком КПСС, бывшей ленинской «партии нового типа», которая к распаду СССР была партией дряхлой и не способной ни на какое обновление. Как хорошо известно, после самороспуска страны наиболее дееспособная часть Компартии взяла власть по всему бывшему постсоветскому пространству и кое-кто из бывших членов Политбюро сохранили ее до сих пор. Кое-где они передали ее представителям КГБ, МВД или своим детям. В некоторых случаях власть перехватило ближайшее окружение. Или персонажи, обладавшие природным лидерским потенциалом, сумевшие найти опору в тех же силовиках или местных криминальных кланах. В отдельных случаях – креатуры «вашингтонского обкома». Все прочее, до власти не добравшееся и к дележу ресурсов не допущенное, образовало целый ряд мелких и крупных клонов КПСС, теоретическая база и практическая деятельность которых так же похожи на марксизм, как трактор «Кировец» на балет «Красный мак». Отличаются они мало. Практически всем им, хотя и в разной степени, присущ махровый национализм, граничащий в своих крайних проявлениях с откровенным фашизмом, показное православие, примитивизированное до уровня улицы, погромная риторика и полное отсутствие логики, подменяемой открытым нахрапом и скрытым конформизмом.

В качестве партии рабочих и крестьян КПРФ выглядит забавно. В реальности она может претендовать разве что на роль выразителя интересов обойденных новым временем представителей бывшей советской элиты низшего и среднего уровней. Отметим справедливости ради, что в их рядах затесалось и несколько вполне приличных людей, чья ностальгия по советской власти не нашла другого выхода. Бывает. Вопрос лишь в том, в какой мере эта партия переживет не только пожилой электорат, но и лидера. Зюганов не имеет в партии равновеликих конкурентов, что означает ее кризис и возможный развал в случае его ухода. Ссылаться на опыт смены поколений в партии-предшественнице, разумеется, можно, но бессмысленно: законы, применимые к партии правящей, причем правящей монопольно, работают иначе или вовсе не работают в партии оппозиционной, которой власть не светит ни в каком раскладе. То же самое касается ЛДПР – этого осколка эксперимента по введению многопартийности, проведенного на последнем издыхании советской власти, которой без Жириновского с его энергией и театральностью просто не существует. «Справедливую Россию» можно сколько угодно упрекать в том, что она – проект кремлевский, каковым она на самом деле изначально и являлась, и на некоторых из ее отцов-основателей пробы ставить некуда. Не в том проблема, в свое время в де-факто однопартийных Японии и Мексике многопартийность началась с раздрая в тамошних партиях власти, что гораздо лучше для страны, чем схема монолитного «чучхэ», принятая в Северной Корее. Очень многие в России, включая автора, не имеют ничего против Миронова и некоторых его однопартийцев, хотя как выдержат «Эсеры» испытание партийной демократией – Бог весть. О Явлинском с его «Яблоком» и проекте Прохорова, как бы он ни назывался, и говорить не стоит – это личные унии. Партия-человек – не российское изобретение. В США это не так, там партия – это огромная система, имеющая сторонников не в одном поколении и заряженная внутренней конкуренцией на всех уровнях. В Великобритании и странах континентальной Европы – это не так по большей мере, хотя Ле Пен и Вилдерс как раз те люди-партии, о которых мы говорили выше. В Израиле система смешанная и партии, возникшие под выборы, вокруг одного или нескольких лидеров, которые вместе с ними могут существовать десятилетия или прожить одну каденцию – не новость. Африка и Ближний Восток – заповедник вождизма, да и в Латинской Америке он широко распространен. Однако и «Единая Россия», сколько ее партией власти ни зови, партия вождистская, как, впрочем, и положено партии власти. Нет Путина – по большому счету, нет и этой партии, как не мог существовать «Наш дом – Россия» без Черномырдина. Период конкуренции с КПРФ она пережила спокойно: старая «партия нового типа» не выдержала напора партий-проектов новейшего типа. Проблема в том, что в качестве аналога обычным партиям западного типа, представляющим интересы не собравшейся вокруг вождя в орлиных перьях или без оных группы лиц, а определенных слоев населения, ЕР явно не состоялась. Причем проблема тут не в уязвленном жесткой критикой внесистемной и системной оппозиции «волшебнике» Чурове, человеке образованном и далеко не худшем для того поста, который занимает, но в системе.

Владимир Путин как Большой Белый Отец из российского Белого дома – это понятно и для нынешнего состояния страны резонно и простительно. Бонапарт или де Голль во Франции, Перон в Аргентине и много кто еще много где еще – аналоги, которые просто напрашиваются. Напрашиваются они, однако, с большой форой и большими комплиментами в пользу действующего российского начальника, к которому претензий в личном качестве на два порядка меньше, чем к указанным и не указанным персонажам. Вопрос, однако, есть. Как кажется, вся чехарда болотно-поклонного стояния на рубеже 2011–2012 годов произошла из-за неспособности действующей политической элиты отстроить удовлетворяющую население систему управления и передачи власти, зависящую не от личностей, а от институтов. Минус такой системы в том, что к власти могут прийти – и приходят люди, не стоящие ни страны, которую стремятся возглавлять, ни задач, которые им приходится решать. Мелкие, одним словом, люди. Плюс – в том, что они не вечны и долго править им система просто не дает, соответственно, и испортить ее всерьез они не успевают. Как выясняется, переход от «ручного» управления страной к автоматически работающей системе вопрос не только автомобилестроительный. Ну, поживем – увидим. Проблема обозначена. Верхи ее понимают. Низы ее понимают. Революции никто не хочет. Эволюцию хотят все, но никто не понимает, как ее на деле осуществить. Но поскольку лидеры – хоть страны, хоть партий – все равно стареют в соответствии с законами природы, то как-нибудь оно когда-нибудь решится. По-умному или по-глупому – неизвестно никому. Хотелось бы, конечно, чтобы по уму. Но, скорей всего, все выйдет по-дурацки. Закон падающего бутерброда. Сколько масло с хлеба не слизывай, все равно маслом вниз шлепнется и к полу прилипнет.