Трудности, возникшие из-за этого, изложены в историческом журнале крейсера «Россия» следующими словами:
«Немедленно с постановкой на якорь (во Владивостоке. – В. Е.) приступили к разряжанию и очистке ото льда орудий.
Некоторые из них удалось разрядить довольно легко, вырубив из канала лед и введя туда обыкновенный прибойник. Зато с 6-дюймовыми орудиями под полубаком пришлось повозиться, так как их каналы были сплошь заполнены льдом, вырубить который было очень трудно. Для их разряжания и очистки был применен следующий способ: сначала расходили и вынули из канала засевший в нарезы снаряд, действуя древками прибойника с винтом на конце. Затем, обогрев дульную часть паром, проведенным через охватывающий орудие змеевик, выколотили прибойником с казенной части цельную ледяную болванку, заполнявшую канал. Для разряжания 8-дюймовых орудий тоже пришлось употребить особый способ, т. к. все обычные меры не привели ни к чему».
Для разрядки этих орудий пришлось применять двойные усилия: 1) удары ручником по специально сооруженному особо прочному разряднику, который вводился в канал через дульную часть, и 2) применение обгалдера и талей со стороны казенной части.
Практически артиллерия, а следовательно, и корабли оказались небоеспособными.
Шторм нанес некоторые материальные повреждения русским крейсерам. На «России» снесло выстрел, сорвало железный люк на полубаке, вырвало и унесло за борт с верхней палубы несколько ящиков с запасными частями от орудий, деревянные верхние палубы местами дали течь, которая вызвала короткие замыкания проводов. Не обошлось без жертв среди личного состава.
Ночью на «Громобое» с кормового балкона был смыт за борт и погиб человек, спущенный туда на конце для задраивания иллюминаторов.
Шторм несколько смягчился утром 12-го, но снова усилился к вечеру того же дня.
Пройдя приблизительно полпути от Цугарского пролива до Корейских берегов залива Браутона, отряд повернул на Владивосток.
Командующий отрядом Рейценштейн следующим образом объяснял последующие после потопления «Наканоура Мару» свои решения:[73]
«.. . обстоятельства погоды не позволили итти вдоль берега (японского.-В. Е.), почему взял курс на Шестаков, чтобы выдержать шторм в море и подойти к корейскому берегу. Вследствие бурного состояния моря, мог держаться против зыби только 5-ю узлами, причем сильно заливало, и при 9° мороза крейсеры обмерзли и пушки покрылись слоем льда. Выдержал два жестоких шторма, продолжавшихся 3 суток. . . Качка, холод, напряженное внимание сильно утомили команды. 1 февраля, по свежести погоды, подход к корейскому берегу и его обход стал невозможен, а расход угля не позволил итти на серьёзное дело, почему решил следовать Владивосток, чтобы сохранить отряд и осмотреться. Опыт показал, что для смелой крейсерской службы в зимнее время более 5 дней отряд ходить не должен. Надо иметь большой ход, чтобы скоро появляться в различных местах. «Рюрик» может держать уверенно только 15 узлов».
Как этому, так и вообще всем донесениям Рейценштейна, были свойственны в сильной степени те черты, которыми отличались «реляции» прежнего времени. «Реляции» – с обычными преувеличениями «объективных» трудностей, с выдвижением всякого рода природных препятствий в виде шторма, тумана, ледяного покрова и тому подобное.
Однако, шторм, перенесенный крейсерами, был действительно тяжел, особенно благодаря довольно сильному морозу, его сопровождавшему. Так, в брошюре Г. К. «На крейсере «Россия» (стр. 8) у менее заинтересованного в самооправдании участника (автора брошюры) находим следующее:
«Когда я вступил в 8 часов вечера на вахту, трудно себе представить, что творилось вокруг в море: оно прямо кипело, от брызг стоял какой-то туман, вершины громадных валов вкатывались на полубак, а он у нас очень почтенной высоты; соленые брызги кололи лицо, как иголки. На мостике трудно было удержаться от ветра на ногах и приходилось помогать руками, перетягиваясь от предмета к предмету».
Однако, хотя шторм и был действительно серьезным, все же отказ от дальнейшего движения к корейскому берегу был вызван иной причиной.
Тот же Г. К. отмечает в своем дневнике (стр. 10-я брошюры).
«1 февраля (14 февраля нов. стиля-В. Е.). Чорт знает, что такое. Шли к Корее, а в 6 часов утра, когда мы находились на меридиане Владивостока, вдруг приказано повернуть и итти в свой порт. Это называется действовать без всякого плана: надоело крейсеровать- пойдем домой».
Несомненно, что действительно серьезной причиной отказа от крейсерства явилось небоеспособное состояние корабельной артиллерии, в которое она пришла из-за замерзания проникшей в каналы орудий воды.
Каковы бы ни были ссылки на «неизбежные в море случайности» («объективные» причины), столь удобные в данном случае командующему отрядом, они не смогут скрыть крайней убогости подготовки отряда к зимним условиям крейсерства в боевых условиях. Вопрос защиты артиллерии от возможного проникновения воды в каналы пушек не был своевременно продуман. Существовавшие тогда плотно закрывавшие дуло внутренние «пробки» не обеспечивали возможности быстрого открытия огня. Впоследствии стали применять «кустарные» надульные парусиновые колпаки. Это несколько улучшало положение, но все-таки не в полной мере гарантировало от проникновения воды в каналы орудий.
В результате, намеченный заранее план первой с начала войны операции крейсеров оказался выполненным совершенно неудовлетворительно:
1) Крейсеры недостаточно близко подошли к японским берегам и не произвели на японское население почти никакого впечатления, так как воздействие их ограничилось лишь двумя весьма незначительными каботажными пароходами.
2) Крейсеры не направились далее на юг вдоль западного берега японского острова Хонсю «до залива Вакаса», как это предполагалось в плане первой операции, а сразу повернули к корейским берегам.
3) Крейсеры не подошли вовсе к берегам Кореи, так как небоеспособное состояние их артиллерии вынудило их преждевременно повернуть на Владивосток.
Главное качество океанских крейсеров «Россия», «Громобой», «Рюрик» – возможность долго держаться в море независимо от погоды и необходимости пополнения углем – не было использовано.
Адмирал Рейценштейн по непонятным причинам сделал вывод о том, что в «зимнее время более 5 дней отряд ходить не должен».
Таким образом, первая операция Владивостокского отряда оказалась практически бесполезной. Она не привела ни в какой мере к изменению в дислокации японских морских сил.
Адмирал Катаока со своим отрядом[74] с 6 февраля базировался и продолжал базироваться на залив Такесики (остров Цусима), обеспечивая предстоящую перевозку в Чемульпо 12-й японской дивизии, посадка которой на транспорты в Сасебо началась 15 февраля.
Ничтожный укол, нанесенный японскому каботажному судоходству северо-западной части Японии, никак не отразился на морских перевозках войск, происходивших в то время между островом Кю-Сю и корейским побережьем Желтого моря, т. е. за пределами Японского моря.
Политически японцы сделали все возможное, чтобы эту первую операцию русских крейсеров использовать для оправдания своих действий.
Очевидно, что японские империалисты, менее чем какие-либо другие, имеют право на протесты против нарушения международного права их противником.
Вся история войн, ведшихся империалистической Японией в конце XIX века и позднее, является сплошным перечнем самых откровенных и наглых нарушений международно-правовых положений.
Известно, как за неделю до объявления войны Китаю в 1894г. японский крейсер «Нанива» потопил английский пароход «Кошинг» с перевозимыми на нем китайскими солдатами.
Известно, что уже 6 февраля, т. е. за несколько дней до начала военных действий с Россией, в 1904 г. близ Фузана был захвачен пароход русского Добровольного флота «Екатеринослав», а в тот же день в самом (тогда формально корейском, т. е. нейтральном) порту Фузан – русский пароход «Мукден». В последующие же дни в разных местах японцами были захвачены еще несколько русских торговых судов.
Еще менее можно идеализировать японские методы войны и говорить о праве японских империалистов на защиту гуманности и интересов мирного населения в наше время после всех зверств, которые были применяемы японской военщиной в годы интервенции против народов, населяющих ныне Советское Приморье, или тем более после поистине варварских действий японских интервентов в Шанхае, Манчжурии, во Внутренней Монголии и Китае – в последние годы.
Вместе с тем, нельзя не признать, что действия владивостокских крейсеров 10 февраля не могли не дать японскому правительству и феодально-буржуазным правящим кругам Японии благоприятной почвы для воздействия на свое и заграничное общественное мнение.