но нельзя провести народ. Эволюция подполковника П. в сторону полковника Каддафи с военно-полицейским бюджетом и ядерной дубиной. О, если бы ВВП прочитал все это сам, но ему подсовывают в папочках совсем иное: хвалебный елей, курят фимиам, от которого кружится голова. Впрочем, что это я разошелся? Он правит, я пишу книги, у каждого свой выбор.
Возвращаясь к 6-му. Ходили в Хрустальный переулок, где ныне находится галерея «Дрезден», там выставка картин Варламовой. Выступил и поддержал. А когда-то в этом комплексе располагалась центральная контора Мосхлебторга, где в общей комнате я сидел среди прочих бухгалтеров магазинов Центра. Проверял бухгалтерские отчеты и читал чужие художественные книги, чтобы потом, спустя 30 лет, прийти сюда же, в Хрустальный, в качестве популярного журналиста и писателя. Неисповедимы пути Господни…
12 марта – побывал на пресс-конференции для журналистов в преддверии книжной ярмарки, ничего особенного, один поток слов. Рядом редакция «Нового мира». Поддался искушению и зашел. Показал главному редактору Андрею Василевскому свой дневник, он полистал и сказал, что, увы, есть сертификационный номер и издать не могут, только рукописи. Но все равно было приятно пообщаться с главным, хотя он, увы, не Твардовский. Василевский с 1955-го, окончил Литинститут, работал в «Новом мире» курьером, а в 1998-м стал главным редактором. У каждого своя «кредитная история». «Новый мир» для меня так и остался непокоренной вершиной (мой Эверест!), но какие-то достижения есть. В Российской парламентской газете в рубрике «Взгляд. Готова ли Россия к демократии?» поместили два интервью – историка, академика Юрия Пивоварова и самодеятельного историка и не академика, человека без степеней, Ю.Б. Выпячиваю грудь…
15 марта – очередная публикация в «МП»: «Великий австриец Гайдн». Великий в музыке, а в жизни 29 лет был подневольным капельмейстером у князей Эстерхази. И зависел от княжеских милостей, вот вам и великий Йозеф Гайдн!
16 марта – чествование с 80-летним юбилеем в галерее «Творчество» у Гинзбурга с большим фуршетом («наливайко», по определению Григория Николаевича). Пришло 30 гостей (рассчитывали на большее). Выступал, по мнению О.Ю., как Жванецкий – весело, с юмором, тем более что «текст» прожитой жизни позволял. Многие захотели высказаться и наговорили кучу определений: единичный, штучный человек-энциклопедист, человек из прошлого с огромным запасом знаний, тонкий и рафинированный эстет и прочее, как говорится, дели на 10. Были юбилейные стихи, конфеты, бутылки вина и шампанского, более 60 роз, два тома воспоминаний Анастасии Цветаевой и т. д. Ну, а мы с Ще выложили 15 тыс. на фуршет, и все остались довольны. И процитирую Игоря Северянина:
Дни, лепестковые как розы!
Вдыхали счастья впопыхах.
Анна Николаевна (Тютчевская библиотека) преподнесла листки с выдержками из интернета из раздела «Книгоеды» – я даже не подозревал, что есть такое (ну, стреляйте меня, – не интернетовский человек!). Некая Галина пишет:
«Недавно приобрела книги Юрия Безелянского “99 имен Серебряного века” и “55 портретов знаменитых писателей Запада”, открыла – и зачиталась. Думала, пригодится для работы, а вот уже неделю оторваться не могу. Потрясающий, образный, свободный, живописный русский язык, много интересных и малоизвестных фактов, полный охват материала. В общем, замечательные издания!»
А тем временем в «Москвиче» вышла фитюлечка обо мне, под заголовком «Московский календарист». Упомянули – уже хорошо. Но более привлекательной оказалась заметка рядом о какой-то Ольге Тумайкиной: «Я такая в юбочке барышня…» Вот что главное: юбочка, коленочки. А я при чем тут со своими серьезными культурологическими книгами. Вникать в них – какая скука! А что касается «девочек» моей юности, то многие из них ушли за горизонт. Теперь новые со свежими коленочками.
18 марта – приходил в себя после юбилейных зверств. Дома слушал старые романсы: «Мне бесконечно жаль моих несбывшихся мечтаний…» И вспоминал смешную сценку, как в «Галерею» случайно забрели Половик с Петей. Неожиданно увидели меня и предложили: «Давай выпьем – у нас с собой бутылка». Видение из советских времен: украдкой, от безнадеги, с горя. А у меня – вечер, восторги, фуршет, совсем иная жизнь. И на 2 марта Светлана написала стихи, вот начало:
Юрию Безелянскому
«Новые книги из книг получаются» –
Эти слова у Вольтера встречаются.
Но, чтобы книга явилась на свет,
Нужен писатель, прозаик, поэт.
Именно он нам откроет заветное,
Все объяснит про любовь безответную.
Именно автор – вот книги творец,
Мудрый создатель, владыка сердец.
И пожелание:
Радости жизни и радости творчества!
Делать всегда только то, что захочется.
С легкостью тонко изящно шутить.
И с удовольствием радостно жить!
20 марта – заключил договор на издание дневника «Наедине со временем», или «Дневник интеллигента в очках». Лихие 90-е годы. Обратно помог слепой девушке (она – композитор) дойти до метро «Баррикадная». Была такая пьеса или книга «Спешите делать добро!». (И опять же в скобках: через 8 лет сам буду плохо видеть и нащупывать ногой ступеньки… – 25 марта 2020 г.)
21 марта – начал печатать про Беллу Ахмадулину. И пришлось ехать за рано вышедшим апрельским номером «Алеф», а в нем мои воспоминания «Мимолетные встречи со знаменитыми людьми». С Андреем Тарковским и Андреем Вознесенским не мимолетные, а можно сказать, более или менее основательные. Ну, а с другими звездами накоротке, мимоходом, по воле судьбы. Михаил Жаров, Алла Баянова, Алиса Фрейндлих, Геннадий Хазанов, Никита Богословский, братья Вайнеры, Василий Аксенов, Войнович, Римма Казакова и т. д. Не буду пересказывать все эти встречи. Вспомню только начало разговора в Фонде Горбачева с уже экс-генсеком и президентом Горбачевым. Я стоял как вкопанный, а он шел мне навстречу, охранник остался у дверей. И я судорожно соображал, как начать разговор с ТАКИМ человеком. И придумал:
– Михаил Сергеевич, а знаете, мы с вами родились в один день – 2 марта…
Горбачев удивленно вскинул брови:
– И вы тоже?!
Смешно, но это врезалось в память.
22 марта – еще один юбилейный вечер на Старом Арбате, в музее-квартире мыслителя Алексея Лосева. Собралось человек 20 в уютной библиотечной комнате Алексея Федоровича. Накануне я написал стихотворение, прочитал его на вечере и отдал текст музею. «Он был подвижник, нет, фанат, / Фанат свободных, вольных мыслей… / Он видел свет в кромешной тьме. / Он не терял надежд на чудо…» И концовка:
Он – Лосев! Ну, а мы – глупцы,
Не ведущие истины и боли,
Не