Надел брючки, кеды, белые носки, рубашку и сверху чёрный джемпер. Я смотрел перед выходом из дома в зеркало. Конечно, я был похож на себя, но в таком виде, мне кажется, люди в метро не ездят. Почему? Ну, потому что когда я зашёл в метро, мне стали уступать места женщины, дети смотрели на меня с открытыми ртами, старики открывали мне двери, и тоже уступали места. Они поклонялись моему великолепию. Кланялись в ноги, как фильме, высказывали комплименты и предлагали даже помассировать ноги… На самом деле ничего подобного не было, но мне было забавно так представлять. Я чувствовал просто, что такое желание реально возникает у окружающих. Но они стесняются просто. Я понимаю. Приехал на Кг, там стояла Эмма в сопровождении Павла. Мы познакомились с этим приятным джентльменом, он тоже был в рубашке, а Эмма – в платье. И тут я успокоился. Потому что я боялся, что я один, как долбаёб, буду одет по классике)))).
Пришли в бар «Птица синица» и там уже нас ждал Андрей. Вы взяли по пиву/сидору. Бармен танцевал за стойкой, как нанюханный (но это исключено, потому что он был жирный. жирные – не нюхают), пытался прикалываться, он был в снэпбеке, толстый и бородатый. Немного кринжа никогда не помешает барменам. Хотя такая чрезмерная активность меня пугает. Потом подтянулись Юля Челик и Егор. Мне было неловко сидеть в этой компании, потому что я никого там не знал, кроме виновницы торжества. Хотя все присутствующие виделись мне не уебанами, а даже приятными людьми. После «Птицы синицы» мы направились в «Каморру», тоже какой-то бар на Кг. Там было дохуя народу, что на улице, что внутри. Но я уже был немного пьян, поэтому было похуй. О чём вообще речь? Мы с Пашком обменялись верхними частями наших прикидов. Я был в его рубашке, а он в моей, и в моём джемпере. В «Каморре» тоже пили и очень часто выходили на улицу курить. У меня начала болеть бошка. И в очередной раз, когда мы вышли покурить, я увидел, что стоит Андрей Никитин, редактор «The Flow». Ёбанный мудак. Чо ты тут забыл? Какие же хуёвые у тебя интервью. Он стоял с велосипедом, в спортивной футболке. Я смотрел на него, а он смотрел на меня. Смотрел так, как будто меня знает. Но он меня знать не может. А я его знаю, поэтому он мне не нравится. Когда он уехал, я расслабился. И мы решили потанцевать хардбасс с растёгнутыми рубашками. Стали знакомиться с какими-то типами. Но я ни с кем не общался. Был в роле наблюдателя и потребителя пива, сигарет и пиццы. Периодически вкидывал что-то. «Каморра» немного нас вымотала, и мы пошли в какое-то другое место. «Спицца» что ли или как-то так. Там были друзья Егора. Они играли в игру, когда бумажки на лоб лепят. Я очень люблю эту игру и присоединился к ним. Это было всё хаотично. В этом заведении ещё был выход на балкон, и там можно было курить. Это потрясающе и вид ещё оттуда на садовое кольцо. Внутри же сидели жирные женщины, одетые в платья, из которых выпирали жирные складки. А их здоровые жидкие сиськи, болтыхались желеобразно в декольте, они клали их на стол, чтобы было легче сидеть. Нет. Мне захотелось уйти оттуда, и мы стали собираться.
Очень приятное осталось впечатление от этого дня. Я даже не пожалел, что пил. Хоть мне на следующий день нужно было на работу, и я нарушил своё правило «Не пить за день до работы». Это было в порядке исключения. Не мог же я не выпить и не потусить за здоровье своей Угнетателки.
Седня ночью плохо спал и вот чё-то прилёг после обеда на кровать и вырубился на час. Проснулся. Посмотрел на время, поссал, и опять вырубился на час. Во второй раз мне приснилось, что я сижу в коридоре своей школы. Как будто я школьник. Я был одет в брюки, рубашку и джемпер. Такой прикид я нарисовал себе, когда заглянул в зеркало, которое придумала моя фантазия в голове. Но на самом деле я был там никем. Просто зашёл туда по приколу, видимо. Ради какой-то странной шутки. Я сидел в начале коридора на лавочке, у женского туалета. Мне захотелось поссать, а мужской находился в другом конце коридора. И я смотрю вдоль него. Вижу, снуют школьники со своими забитыми всякой хуйней рюкзаками, учителя с важным видом. И мне не захотелось идти туда. Вдруг ко мне кто-то пристанет, остановит, а я так и не смогу дойти до туалета. В итоге решаюсь и начинаю быстрым шагом идти. По дороге я рассматриваю линолеум, который весь в чёрных полосках от туфель и попутно заглядываю в кабинеты. Вижу училок, детей, парты, доски. Я думаю: «Да меня же могут принять за учителя! Школьники точно до меня не доебутся. Даже 9-классники. Да я же ведь и по возрасту уже похожу на учителя! Вроде», во сне обычно сложно с математикой (да и не только во сне, лично мне), а я зачем-то начал считать. И почему-то мне оказалось 24 года, а не 25. «Ну ладно. Что-то опять не сходится. Впрочем, похуй. Учителем я точно мог бы уже быть». И когда я шёл по этому бесконечному коридору из кабинетов. Я встретился взглядом с завучем. Не помню, как её зовут, её называли Евгешей, но помню, что она мать подруги моей бывшей бабы. Евгеша у нас вела замены по русскому языку. Она ходила всегда с очень серьезным лицом. Она не умела улыбаться, но умела всех хуесосить. Когда она на меня посмотрела (во сне), я испугался, но она ничего не сказала мне. Я наконец-то зашёл туалет, и начал ссать. В унитаз текла жёлтая моча. Цветом, как газировка. Как ебучая фанта. Я ссал бесконечно. Потом пошла моча оранжево цвета. Это меня уже напугало немного. Но я подумал, что это уже просто другой вид фанты. Сложно было контролировать этот напор. На самом деле я будто бы держал шланг, а не хуй. Мне хотелось разбрызгать этой мочей весь туалет, как я в школе обычно и делал. Обоссывал просто всё вокруг унитаза. Но сейчас же я учитель. Хоть и какого-то хуя забыл что-то в туалете для школьников. Можно было пойти и в учительский. Нужно ссать прилично, строго в унитаз, и мне становилось стыдно, когда из-за мощнейшей струи, моча отлетала от стенок унитаза на пол. Один хуй