— Вы говорили про то, что артефакт готов, — попыталась я с миленькой улыбочкой перевести тему.
— Держи, — Морэн достал из выдвижного ящика коробку и протянул мне. — И заметь, я не торгуюсь за твои исследования.
— Конечно, не торгуешься, ты ведь и так нашел все записи, — не удержалась от усмешки. Как и от того, чтобы вновь перейти на «ты».
Мне одного взгляда на его бумаги хватило, чтобы вспомнить, что я не стерла свои исследования с самого края арены, а лишь скопировала их и перенесла в центр.
Бархатную коробочку взяла в руки и распахнула крышку. Небольшой, с ноготь, зеленый камень лежал на подушке, а второй — точная копия первого, только красный — под ней. Соприкасаться им нельзя, это я знала — иначе магия не будет работать.
— Честно говоря, мне это слабо помогло. — Неррс привычным движением откинулся на спинку кресла. — Я, хоть убей, не понимаю, откуда ты брала некоторые показатели.
А ты полистай учебник по истории возникновения магии, сразу поймешь. Эта дисциплина считалась скучной и не пользовалась особой популярностью у студентов именно по той причине, что, помимо унылого рассказа про возникновение всего в этом мире, там было огромное количество формул. И я бы помнила больше, если бы могла, и тогда не пришлось бы выводить все эти данные — я бы их просто подставила под нужную структуру.
Но вслух ничего говорить не стала, просто миленько улыбнулась. Предположим, Дарен не станет никому занижать или завышать оценку, если я ему сейчас все вывалю. Ни словом, ни взглядом не покажет остальным, что узнал, кто именно приложил руку к слому купола, но не могу же я лишить Неррса удовольствия самому во всем разобраться.
Вот в том, что он по итогу разберется, я даже не сомневалась.
— Ты не расскажешь, так? — Дарен сощурился.
— Не-а, — просто ответила я.
Смотреть на него было приятно. Пусть большего я себе позволить не могла, но даже нахождение с этим мужчиной в одной комнате заставляло расслабиться. По крайней мере, когда он не пытался выяснить, почему я так легко от всего отказалась.
— И здоровый шантаж не поможет? — деловито уточнил Дарен.
— Ну, ты можешь, конечно, попробовать. — Передернула я плечами. — Наверняка у тебя есть всякие разные рычаги давления. Но только в качестве ректора, не друга.
— Эрналия, я должен понять, как вы это сделали, чтобы усилить защиту, — мягко начал ректор.
— На совесть надавить тоже не удастся, — с легкой мстительностью в голосе произнесла я. — Дарен, ты сам во всем разберешься. Уверяю, все не так сложно, как может показаться на первый взгляд.
Я с довольно прозрачным намеком глянула на один из листов, мысленно кляня себя за эту подсказку. Впрочем, о чем это я? Ричард тоже вмешался, когда мне требовался свежий взгляд, пусть и ненароком.
Дарен проследил за моим взглядом и хитро улыбнулся. Откинулся в кресле и лениво махнул рукой, позволяя столу засосать записи.
— Чаю?
Вопрос заставил меня напрячься. Стоит ли остаться на чай? Или это будет как-то неправильно.
— Я устала, господин ректор. Если вы не против, хотела бы отправиться в свою комнату, — произнесла я, вновь переходя на «вы».
Уверена, совсем скоро мы с легкостью будем переходить от отношений «ректор-студентка» к «друзья». Друзья... Можно ли нас взаправду таковыми считать? Сомневаюсь. Но само слово, как и то, что за ним скрывается, заглушало мою бдительность. Причем с моего же молчаливого согласия.
— Как пожелаете, студентка Браунс. — В этот раз усмешка ректора вышла более наигранной.
И когда я уже направилась к выходу, мне в спину бросили:
— Эрналия, совсем скоро будут происходить, кхм, некоторые события, и хочу уверить, что к тебе они не имеют никакого отношения. И к нам тоже.
Я в удивлении обернулась, пытаясь понять, к чему вообще Неррс все это сказал и как это понимать, но ректор уже погрузился в свои записи, вновь проявившиеся на столе.
Нахмурившись, я покинула кабинет.
К нам тоже... Эхом отдалось в голове. Интересно, что это за события такие, о которых нельзя было сказать прямо? Это либо какие-то незрелые детские игры в загадки, либо то, до чего я должна по каким-то причинам дойти самостоятельно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я знал, что встречу тебя тут, — раздалось грустное за спиной, когда я вышла из административного корпуса.
Резко обернувшись, я столкнулась взглядом с Ричардом. Он стоял в углу, в одной лишь форме, невзирая на порывистый холодный ветер. Опирался спиной о стену, руки держал в карманах и смотрел при этом настолько укоризненно, что мне даже стало стыдно. Однако избавиться от этого чувства я смогла совсем быстро.
— Что-то произошло? — поинтересовалась я.
— И да, и нет, — пространно ответил Ричард.
А я с трудом удержалась от того, чтобы закатить глаза. Последние десять минут казались настолько странными, что мне даже подумалось, что во всем мире я единственный прагматичный человек.
— Ричард, боги, не начинай, — не удержалась я от едкого. — Если тебя что-то смущает в моем нахождении тут, так и скажи. И я дам тебе ответ, который тебя более чем устроит.
— Меня смущает твое нахождение тут в такой час, — произнес Ричард. Из его голоса пропала грусть, проявились стальные нотки. — Нет, не так. Оно меня совсем не устраивает. Более того, напрягает.
Смущает, не устраивает, напрягает — вау, какой эмоциональный рост всего за один короткий монолог!
— И почему же? — поинтересовалась я.
— Что... что ты так поздно делала в кабинете Неррса?
— Забирала геолокативный конструкт, — без запинки ответила я.
— Но... зачем?
— Нужно для дела, рассказывать о котором я не имею права, пока не посоветуюсь с человеком, чью тайну храню, — ответила предельно честно. — Но, как ты мог заметить, я провела в кабинете ректора не больше пяти минут.
И, судя по всему, эта честность и готовность отвечать на вопросы несколько обескуражила Уилкенса. Он нахмурился, явно желая выведать все подробности, но я обезоруживающе улыбнулась. Мысленно подавила свое внутреннее «я», которое искренне не понимало необходимости оправдываться перед кем бы то ни было.
— А ты что делаешь тут в такой час?
— Ищу тебя, — так же просто ответил Ричард.
Он вытащил одну руку из кармана и протянул мне светлый конверт, сложенный вдвое. Тот был уже открыт, а потому я без лишних вопросов вытащила плотный картонный лист.
Одного взгляда в довольно тусклом освещении улицы мне хватило для того, чтобы понять, что это приглашение. Его величество изъявил желание познакомиться с невестой Уилкенса-младшего, а потому ждет нас в ближайшие выходные ко двору. В честь этого будет дан бал.
Дело дрянь. Беспросветная, бесповоротная и вообще... ДРЯНИНА. Дряндец даже, если не стесняться в выражениях.
— Мне кажется, или это тебя нисколько не обрадовало? — спросил Ричард.
Кого это вообще может обрадовать?!
Во-первых, если тобой хоть раз заинтересовался его величество, значит, от внимания ты не отделаешься. Особенно, если его интерес, помимо прочего, связан с предстоящей в каком-то там невероятном будущем свадьбой. Во-вторых, если король одобрит наш брак, разорвать помолвку будет не так уж и просто — на это не пойдет ни одна из семей. Слишком велик риск снискать раздражение правителя, а это. это тоже может привести к непредвиденным последствиям, которые мало кого порадуют.
В-третьих. бал. Ладно какие-то светские приемы человек этак на пятьдесят-сто, но королевский бал! Люди к этому могут готовиться месяцами, у меня же в запасе всего пара дней и куча и без того важных дел.
— Признаюсь, меня тоже несколько удивило желание короля устроить бал в нашу честь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я перевела на Ричарда шокированный взгляд. То, что этот бал в нашу честь, до меня дошло лишь сейчас. Я думала о более важной подоплеке этого приглашения.
— ...но в целом, это довольно закономерно. Уилкенсы и Роунвесские всегда были близки к короне, и вероятное родство двух могущественных семей действительно могло вызвать его интерес. Просто мы с отцом предполагали, что это произойдет куда позже. Уже после заключения брака.