Кларисса в отчаянии до боли укусила сжатый кулак, чтобы подавить душевные страдания и не закричать. Но и это еще было не все, в чем себя упрекала девушка. Своим эгоистичным поведением она подвергла опасности и родителей. Дон Хорхе наверняка накажет их, чтобы отомстить за смерть сына. Может, их уже и в живых-то нет? Когда Кларисса закрыла глаза, то увидела перед собой родительское ранчо, словно сейчас там находилась: его опустошили и разрушили палачи дона Хорхе, втоптали в грязь трупы ее родителей.
«Ты сама знаешь, на что он способен», – твердил ей внутренний голос, и перед глазами всплывала та страшная картина. Случилось это на самом деле или всего лишь мираж, вызванный всеобъемлющим страхом? Кларисса и сама не понимала.
– Может быть, Кларисса из тех бразильских немцев, которые в начале девяностых перебрались в провинцию Мисьонес? – неожиданно предположила Эльсбета и сказала сыну: – Ты ведь упоминал, что девушка говорит на португальском тоже.
– Да, немного, – пожал Роберт плечами.
Когда пошла вторая неделя с тех пор, как они прибыли на родительское ранчо, сын не выдержал и открылся матери.
– Но это не проясняет того, что с ней случилось. Предполагаю, что на нее напали. У нее на блузке была кровь, к тому же чужая. Я осмотрел ее, но никаких ран не обнаружил. Девушка была невредима. Откуда, спрашивается, кровь?
А про себя Роберт подумал: «Не верю, что она кого-нибудь могла убить. Но откуда мне знать? Красота еще никого не удерживала от злодеяний. Может, она преступница и сейчас, улучив момент, скрывается в моей семье, а я просто влюбленный кретин…»
От прикосновения матери он вздрогнул.
– Она наверняка ни в чем не виновата, – произнесла Эльсбета, словно прочитав мысли сына. – Интересно, есть ли у нее родственники? Люди, которые ее ищут. Что с ее родителями? Должна же быть у нее семья! Ты вообще спрашивал ее, как с ними можно связаться? Ни один человек не возникает из ниоткуда, особенно такие девушки, как Кларисса. Ты же видишь, что одета она не как пастушка.
Роберт отрицательно покачал головой:
– Об этом я толком с ней так и не поговорил. Она тут же закрывается и умолкает, твердя, что ничего не помнит.
– А что ты как врач можешь сказать? Возможно ли такое?
Роберт нахмурился:
– Я не знаю. Вскоре после того, как я ее обнаружил, у меня сложилось впечатление, что девушка страдает от потери памяти. По дороге сюда я полагал, что скоро узнаю, в чем дело, но потом что-то изменилось… Что-то произошло, но я, право, не понимаю.
«Кажется, она все помнит и знает что-то, чего не хочет рассказывать», – добавил он мысленно.
Эльсбета похлопала сына по руке:
– Думаю, ты просто должен дать ей время. – Она серьезно взглянула на него. – Уверена, что девушка пережила нечто ужасное. То, что заставляет человека молчать.
Вечером Роберт постучал в дверь комнатушки родителей, которую они предоставили гостье.
– Сеньорита Крамер? – осторожно позвал он.
– Да?
– Могу я войти?
– Конечно.
Когда Роберт вошел, Кларисса сидела на краю кровати. Девушка выглядела чудесно, несмотря на то что на ней было старое платье его матери, которое она немного перешила и отдала ей. Эльсбета была худощавой, но Кларисса – более изящной.
– Мы должны купить вам какую-нибудь новую одежду, – неуверенно произнес Роберт. Он хотел поговорить с ней о более важных вещах, но не знал, с чего начать.
Кларисса потупила взор. Длинные светлые волосы она завязала в узел на затылке. Несколько прядей выбились и спадали на лицо. Когда Кларисса подняла голову, Роберт заметил, что ее глаза еще голубее, чем раньше, с темным кантом у края радужки.
– Я тут подумал, Кларисса… Могу я вас называть просто Кларисса?
– Ну, разумеется. Можете меня так и называть, сеньор Метцлер.
– А вы не хотите называть меня Робертом?
– Если вы хотите.
Он ожидал, что девушка будет менее сдержанна, но для начала был готов довольствоваться и этим. Возможно, это всего лишь первый шаг.
– Ну, я тут подумал, – продолжил он, – может быть, нам вместе удастся выяснить, что с вами произошло. У вас ведь наверняка есть родители или родственники, которые с ума сходят, потому что…
– Нет!
Ответ прозвучал так резко, что заставил Роберта вздрогнуть.
– Но… но почему нет? – произнес он.
– Я…
Голос Клариссы сделался вдруг тихим. Она нервно теребила вышивку на рукаве платья. Ее сильное волнение прошло так же быстро, как и появилось.
– Думаю, мои родители умерли. Я точно не знаю, но… – Девушка внимательно взглянула на Роберта, подыскивая слова. – Возможно, это случилось не так давно, мне трудно говорить об этом и даже думать. Я…
Она так жалобно взглянула, что Роберт испугался. Он не хотел поставить Клариссу в неловкое положение. Он хотел ей лишь добра.
– Мне… очень жаль. Конечно, вы не должны говорить об этом, если не желаете. Я… я просто хотел вам помочь, я… – Он запнулся.
Роберт почувствовал себя таким глупым. Пока он подыскивал какие-то успокаивающие фразы, заметил легкий румянец на щеках Клариссы, любовался изгибом ее полных губ, грациозной осанкой, волосами, к которым ему сейчас так хотелось прикоснуться.
«Я влюбился в нее, – подумал Роберт, – я влюбился в женщину, о которой ничего не знаю».
Через неделю на ранчо Метцлеров неожиданно появились незнакомцы. Роберт и его отец Карл как раз работали во дворе, пытаясь починить плуг. Эльсбета и Кларисса хлопотали на летней открытой кухне позади дома. В последние дни девушка стала чуть разговорчивее, хотя, как заметил Роберт, для нее это было трудно. Но казалось, пребывание рядом с Эльсбетой идет ей на пользу. Женщины болтали на обычные для женщин темы. Лишь о семье не упоминали ни слова. Они экспериментировали с манго и папайей, маниокой, тыквой и бататом, пекли хлеб, придумывали овощные запеканки и сдабривали лимонад разными травами из сада Эльсбеты. В присутствии Эльсбеты Кларисса вела себя уже не так скованно. «Мать – добросердечная женщина, – подумал Роберт, – и я считаю так не только потому, что она меня родила».
Роберт поднял голову и отвлекся от работы. К ним приближались незнакомцы. Двое мужчин – один помоложе, с ангельским лицом, другой – постарше, неотесанный. Они ехали на креольских лошадях, известных выносливостью и силой. Заметив Роберта с отцом, они придержали коней, перекинулись парой фраз между собой и поскакали к Метцлерам.
«Этим доверять не стоит», – пронеслось в голове у Роберта еще до того, как незнакомцы заговорили.
– Доброго здоровья, земляки, – поздоровался незнакомец, тот что помоложе, с ангельским лицом. – Меня зовут Рафаэль Видела, а это мой брат Карлос.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});