– Но зачем возвращаться? – спросил я. – Здесь они ничего не смогут вам сделать.
– Вы не понимаете. За меня поручилась гильдия. Если не вернусь, как обещал, она должна будет послать кого-нибудь другого. В этом случае меня исключат из гильдии.
– А почему бы вам не заняться чем-то новым? – спросил я его.
Он покачал головой:
– Если бы даже я хотел этого, что не соответствует истине, такой поступок просто невозможен. Каждый из нас, нидийцев, с рождения принадлежит к своей гильдии. На того, кто не состоит в гильдии, смотрят как на конченого. Он обречен жить в одиночестве, держаться подальше от людей. На меня больше не взглянула бы ни одна женщина. Если бы я имел детей, они отреклись бы от меня.
– Существует ли выход? – спросил я.
– Только один. Халиане должны сами аннулировать контракт. И он будет считаться недействительным, если потребовавший от меня службы начальник халиан умрет.
Я взвесил все обстоятельства.
– Но вы, конечно, не можете убить его сами?
Дятел рассмеялся:
– Чтобы я убил Тостига Истребителя Людей, коменданта военной базы, с которым связан контрактом? Это невозможно! Убивать разрешено только гильдии не имеющих гнезда, а от нее я получил отказ.
– И пришли с этой просьбой ко мне.
– Убивать халиан – ваша работа. Вы достаточно часто повторяли нам это.
Я задумался, и это были не слишком приятные мысли. Птицелюди не внушали особого доверия, они помогали Флоту неохотно, и вообще, складывалось впечатление, что своим кровожадным господам они симпатизируют больше, чем нам. Нельзя было не учитывать возможность предательства. Путь до Карнаянской пустыни был неблизок и проходил по сильно пересеченной местности, дававшей врагу уйму возможностей устроить засаду. Начальство не погладит меня по головке, если при столь подозрительных обстоятельствах я поведу отряд в такую даль.
Поэтому я собрался было отказать Дятлу. Но он прибавил еще кое-что, и мое решение изменилось.
– Я также смогу показать вам, – сказал он, – место, где халиане ремонтируют свои космические корабли.
Это сообщение до крайности заинтересовало меня. Местонахождение халианских заводов, воинских арсеналов и ремонтных цехов оставалось тайной, которую мы пытались раскрыть с самого момента приземления. Мы разрушили космопорт халиан, и тем не менее их корабли время от времени совершали внезапные налеты. Они исчезали, прежде чем мы успевали проследить их путь, и приземлялись где-то в пустыне, занимавшей большую часть планеты.
– А вы видели это место? – спросил я.
Он утвердительно закудахтал:
– Да, я его видел. И оно огромное, просто огромное.
– Так скажите, где оно, – попросил я, – и мы пошлем туда наш Флот.
– Я не смог бы этого сделать, если бы даже захотел, – ответил Дятел. – Оно где-то в Карнаянской пустыне, и там я могу отыскать его, но ничего не понимаю в ваших картах. Кроме того, чтобы потребовать расторжения договора, я должен лично убедиться в смерти Тостига Истребителя Людей.
Я еще раз обдумал услышанное. Если в нем все правда, то это дело первостепенной важности. Успешная ликвидация крупной банды халиан может стать началом конца тяжелой войны на планете. А если вдобавок удастся обнаружить их заводы и базы… Определенно это стоит риска.
Не следует посвящать в мой замысел подчиненных, решил я. Операция будет носить исключительно разведывательный характер, а потому она должна быть предельно засекречена. Собственно, всего-то и нужно – найти вражеский оплот и вернуться. Это работа для одного бойца и проводника.
А если мне посчастливится убить халианского военачальника, это тоже будет сильным ударом по врагу.
– Подождите здесь, – сказал я Дятлу. – Я вернусь через час. И скажите, Отаи, вы верите в Верховную Сущность?
– Конечно, – сказал он. – Бога моей гильдии зовут Залатак.
– Так вот, если вы солгали, вам не поможет даже Залатак, – добавил я весьма, как надеялся, убедительным тоном.
Четырьмя днями позже мы с Дятлом, углубившись на несколько сот километров в Карнаянскую пустыню, разбили лагерь на дне пересохшей реки. Какое-то расстояние преодолели на легком скутере, передвигаясь в основном ночью на высоте трех-четырех метров над землей, чтобы нас не обнаружили.
Спрятав аппарат близ границы Карнаяна, дальше мы пошли пешком. Наш путь пролегал по каменистой дикой местности – пустынному плоскогорью; до самого горизонта простирались нагромождения скал и окаменелых глиняных наростов. Нас терзал ни на мгновение не стихавший ветер, душераздирающе завывая в ушах. А когда с юга налетела песчаная буря, я возблагодарил Бога за то, что он надоумил меня захватить защитные очки.
Командование отрядом я передал Гидеону, взяв с него клятву хранить в тайне цель моего путешествия. Узнав, куда я направляюсь, он немедленно выразил желание присоединиться и привел в пользу такого решения несколько весьма веских аргументов. Когда же я решительно отказался от его услуг, Гидеон обвинил меня в желании присвоить всю славу. Но разумеется, дело обстояло совсем не так. Имелись опасения, что я затеял глупое и совершенно безнадежное предприятие. А потому я предпочел не рисковать жизнью подчиненных.
Мы с Дятлом часто беседовали о халианах. Хотя он все время твердил, что презирает их, в его тоне тем не менее ощущалась какая-то завистливая почтительность. Тогда как при упоминании о нас, людях, в его голосе сквозило нечто среднее между насмешкой и презрением. Я и раньше замечал такое отношение к людям у других нидийцев и приписывал это их упрямству. Но теперь мне это несколько поднадоело, и я решил наконец-то выяснить все, что мне хотелось знать о халианах и их способностях к управлению.
– Отаи, – сказал я, – мне кажется, что ты и все твое племя странно противоречите сами себе. С одной стороны, вы постоянно говорите о том, как презираете халиан. С другой стороны, ваши слова звучат так, будто вы видите в хорьках нечто особенное. Отаи, давай поговорим начистоту. Что, по твоему мнению, такого особенного в расе, которую вы именуете карликами, у которых слишком много зубов.
– Очевидно, – ответил Отаи, – что пануа – существа презренные и ненавистные. Но не менее очевидно и то, что они обладают фейи.
– А что такое фейи?
– Фейи – качество, ставящее одну личность или живое существо выше или ниже других.
– Но раньше я никогда не слышал этого выражения. Часто оно употребляется среди твоего народа?
– Да, мы много думаем о нем, вернее, многое рассматриваем с этой точки зрения. Вероятно, в разговоре с вами, людьми, никто не упоминал его, чтобы не затронуть ваших чувств.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});