Читать интересную книгу Адмирал Сенявин - Иван Фирсов

Адмирал глянул на командира. Тот от неожиданности обомлел и пролепетал:

— Полдюжин котлов сварены, ваше высочество.

— Тащи скорей, — обрадовался Павел и зашагал на шканцы.

За столом Ушаков оказался против цесаревича. Тот смачно чавкал, уплетал горячие щи и все пытал Сухотина:

— Не многовато ли матросов на эскадре?

Сухотин слегка поперхнулся.

— Некомплект, ваше высочество, более семисот человек…

Павел, продолжая есть, удивленно поднял брови.

— Из оных почти все в госпиталях, двадцать восемь, — Сухотин перекрестился, — померли. Надобно ить нам подмогу прислать, а женкам их да деткам ихним вспомоществование определить.

Павла всегда раздражали просьбы.

— Почему наши корабли не так стройны и красивы, как иностранные? — переведя разговор, спросил у Ушакова.

Ушаков подумал, чуть пожал плечами.

— Корабелы наши, ваше высочество, смекалисты и умельцы добрые. Однако все хитрости и пропорции корабельного строения своим умом доходят. Учить их надобно. Математике, физике…

— Ха, молодец Ушаков, — оживился цесаревич, — ты как и я мыслишь. Вас, офицеров, в корпусе обучали, а мастеров корабельных готовить — заботы не доходят. — Он вдруг замолчал. Через минуту-другую сказал: — Приеду в Петербург, возьму в оборот Адмиралтейств-коллегию, буду у матушки денег просить. Сподобить надо училища архитекторов корабельных.

— Достойно внимания вашего высочества, — степенно склонил голову Ушаков, — державе нашей флот потребен великий, а корабли добротные, не токмо парадов для…

В беседу вдруг вмешалась Мария Федоровна. Кокетливо глядя на Ушакова, улыбаясь, переменила тему разговора:

— Как же вы, моряки, так долго без семейной жизни оборачиваетесь?

— А так вот, ваше высочество, по привычке. У моряка дом — его корабль, — тихо, чуть покраснев, ответил Ушаков, а Сухотин добавил:

— А на бережку-то матрос в гостях, — он кивнул головой в сторону набережной, где толпилось много народа, пестрели нарядные платья итальянок, — и плох служитель, который по нерасторопности свое упустит…

Сидевшие за столом расхохотались…

Павел со свитой вскоре сошел с корабля и отправился вояжировать дальше — в Париж, Бельгию, Германию…

Эскадра Сухотина, закончив свои дела, через два месяца вернулась в Кронштадт. С тех пор Ушаков ни разу не встречался с Павлом. Но тот, став императором, видимо, не забыл памятной встречи и знал, кому можно доверять важную кампанию…

К южным рубежам

Вернувшись в Кронштадт, Дмитрий заскучал. На берегу все казалось пресным и приевшимся. Неухоженные грязные улицы, трактиры и кабаки с сомнительными женщинами навевали невеселые мысли. Безотчетно звали и вновь манили морские дали. Да, походные будни со шквалами и туманами, штормами и ураганным ветром, с постоянным риском по воле случая одному или с товарищами оказаться за бортом в неистово бушующей стихии теперь его нисколько не отвращали. Наоборот, в нем росло присущее истинным мореходам влечение к новым испытаниям, схваткам в море. Впервые он ощутил в себе эти новые чувства после плавания к Нордкапу, а теперь они заполонили все его существо. Чем грозней были натиски океана, тем больше хотелось поспорить с ним и выйти победителем.

В Кронштадте между тем готовилась эскадра в Средиземное море, и Дмитрий с радостью принял предложение отправиться туда на линейном корабле «Америка». Эскадра должна была следовать для охраны Ионических островов от все усиливающихся натисков турецких кораблей. Не забылись еще лиссабонские встречи, а вдруг…

Вскоре в Кронштадт наведался Алексей Наумович. К назначению племянника он отнесся несколько прохладно. Видимо, думал иначе. Когда они остались в каюте командира «Америки» вдвоем, Сенявин-старший подвел Дмитрия к карте, висевшей на переборке.

— Нынче для России обретает первостепенный смысл акватория черноморская, — начал он не спеша. Десяток с лишним лет создатель Азовского флота адмирал Сенявин отыскивал древние славянские корни в этих краях. — Еще во времена Святослава в Крыму возникло русское княжество Тмутаракань[28] под властью Киевской Руси. Черное море в ту пору называлось Русским. Потом эти благодатные земли на пять веков заволокло чужеземной тучей. Однако пришел срок и для Золотой орды. Она рухнула, и на смену ей в Крым ринулись турецкие янычары. Великий Петр возвратил эти русские земли…

Над головой, по палубе, раздавался топот пробегавших матросов, пробили третьи склянки после подъема флага. Дядя продолжал рассказ:

— Накануне Чесмы, турок-то настропалили англичане с французами на войну с Россией, нам с адмиралом Григорием Андреевичем Спиридовым Адмиралтейств-коллегия препоручила корабли для Азовского флота сооружать. Спиридов потом водил эскадры в Архипелаг, турок сжег при Чесме, а мне выпало в Таганроге флот создавать. — Дядя помолчал. — Тесно ему там. Года четыре назад генерал-поручик Суворов присмотрел бухту прелестную, Ахтиарскую, на крымских берегах. Турок на берега те не допустил умело. Ныне крымские ханы распри устраивают, смуту в Новороссии сеют, возмущают татар. Князь светлейший Потемкин порядок там правит.

В открытую балконную дверь доносились крики чаек. Адмирал, тяжело ступая, подошел к Дмитрию.

— Теперь сам, братец, поразмысли, где ты будешь Отечеству надобен. Однако помни, что служба в тех краях нелегкая, не в пример здешней, под боком у Петербурга.

Как это бывает нередко на военной службе, все неожиданно переменилось и Дмитрию представился случай сделать выбор. Прибывший для смотра эскадры вице-президент Адмиралтейств-коллегии генерал Иван Чернышев приказал выделить для скорой отправки на Азовский флот пятнадцать самых расторопных мичманов. Прошел слушок, что служба там не сахар, все неустроено, нередко лихорадка, другие болезни косят людей, но Сенявин попросился одним из первых.

На следующий день Дмитрий навестил дядю.

Узнав новости, Алексей Наумович обрадовался, а Дмитрий сказал:

— По мне служба Отечеству в любом месте почетна, дядюшка. Не место человека, а человек красит оное.

Приятно удивленный, Сенявин-старший растрогался.

— Вот это по-сенявински! Зрелого мужа речи приятно слушать. — Он обнял Дмитрия, поцеловал. — Ступай же с Богом. Там служат добрые офицеры, и ты свою тропку прокладывай. Недалече время, флот Азовский образуется в Черноморский… По целине-то хаживать — не то что по проспекту. Синяки да шишки. Ан за битого двух небитых дают.

Во флотском экипаже Дмитрий неожиданно встретил прежних сослуживцев. На правом фланге строя матросов, отъезжающих с ним на Азовское море, стоял Тимофей Чиликин. Когда Сенявин принял рапорт квартирмейстера — так в те времена звался корабельный унтер-офицер по хозяйственной части — и подошел к Чиликину, голубые глаза того улыбались. Он тоже признал расторопного гардемарина с «Преславы».

— Здоров, братец, вновь служба свела нас, — добродушно сказал Сенявин.

— Здравия желаю, вашбродь! — блаженно улыбаясь, выпалил Чиликин, скосив сияющие глаза на соседей. — Безмерно рады мы встретиться с вами!

— Будет, будет, — слегка покраснев, ответил Сенявин.

Опросив матросов, он приказал распустить их, поманил пальцем Чиликина и спросил:

— А где же приятель твой закадычный, Петруха?

Чиликин, взгрустнув, ответил:

— Второй год, вашбродь, как разлучили. Он нынче кампанию плавает на фрегате «Проворном».— Чиликин вздохнул и, будто оправдываясь, закончил: — Мы-то с ним с одних мест, калужские…

— Вот как! — вскинулся удивленно Дмитрий. — Из каких же мест?

— С-под Боровска, вашбродь, моя деревенька Кутепово, а Петруха из соседней, Куровской. У баринов Радищевых мы состояли. Оттель с Петрухой и в рекруты нас враз отдали…

— Погоди, погоди, — теперь пришла очередь удивляться Сенявину, — так ведь это наш сосед по землям. Николай Афанасьевич Радищев. Стало быть, мы с тобой земляки?! — Сенявин удивленно повертел головой. — Видать, судьба свела нас не случаем…

Отпустив Чиликина, он в задумчивости вышел из казармы, и тут на него чуть не налетел мичман Лызлов.

— Вот так встреча! — воскликнул он, обнимая Сенявина.

Оказалось, что Лызлов тоже назначен на Азовскую флотилию, и это произошло очень кстати.

— Понимаешь, — пояснил Сенявин, — я матушку почитай лет семь-восемь не видывал. Надобно ее проведать. Сказывают, там неурядицы.

Лызлов непонимающе посмотрел на друга:

— Я-то чем могу тебе помочь?

— Мне команда матросов поручена, так я тебя прошу присмотреть за ними, а я заскочу на денек-другой к матушке, а затем нагоню вас.

Лызлов согласился, и Дмитрий на следующий день отправился в отчие места.

…Последнюю ночь в пути он бодрствовал. Светлые зори сменяли друг друга, не расставаясь, ночью было видно как днем. Вдоль дороги высились безмолвные сосны. Из лесной, чащи тянуло прохладой, позабытыми запахами смолы и хвои.