«За прозрачной сквозной занавеской окна…»
И опять в романтическом Летнем саду
В голубой белизне петербургского мая
По пустынным аллеям неслышно пройду
Драгоценные плечи твои обнимая.
Георгий Иванов
За прозрачной сквозной занавеской окна…Голубиной дорогой летитГолубая луна.Бьет двенадцать. Кругом всё безрадостно!Я не сплю. Мне совсем не до сна.Завтра утром… Но как далеко до утра!Разве было вчера или позавчера,Будни, праздники, всякие там вечера,Дни и полдниС той самой поры,Как, не кончив игры,Словно камень с горы,Словно камень, упавший в колодец забвенья.
Я не помню, не помню и помнить не надо,И деревья чужого, французского садаСеребристой листвой в забытьи упоеньяЛегким отзвуком ангельски-райского пеньяШироко шелестят под луной…
– Ты вернулся. Ты снова со мной,Мы выходим из спящего домаИ по набережной над Невой…Белой ночью, волшебной веснойВ тихий-тихий, таинственный час…
Как мне всё здесь до боли знакомо!..Ты со мною – веселый, живой,Взлет бровей, очерченный четкоНад мерцаньем насмешливых глаз.
Летний сад. Кружевная решетка…Навсегда, неразлучно вдвоемМы с тобою, обнявшись, идемПо аллее Летнего сада.
– Ты вернулся. Я страшно рада!Я не помню ни горя, ни зла,Я счастливой такой, как сейчас,Никогда еще не была.Всё как будто бы в первый раз.Видишь, в небе звезда упалаИ за нею другая опять.Ничего я не пожелала —Больше нечего нам желать.
Ты не веришь? Поверь мне, поверь,Навсегда всё прекрасно теперь!..Видишь, видишь, луна участливоРаспахнула нам вечности дверь,Стелет ковриком Млечный путь.
Но с тобой мне и вечности мало!..Ах, я счастлива, счастлива, счастлива!Я устала, устала, устала!
Спать!Скорее, скорее уснуть!Так уснуть, чтоб уже не проснуться…
1960«Еще один окончен день…»
Еще один окончен день,Ненужный и неповторимый.Таинственно, как в сказках Гримма,Прозрачная ложится теньНа дольней жизни дребедень:На книги, на постель, на двери,На бархатные лапки кошки,На огорченья и потери,На бледность вдовьего лица,На боль, которой нет конца.
В незанавешенном окошке,Скользя по тучам, как ладья,Располагая рот к зевоте,Луна поет на светлой ноте:– А вот и вечер. Вот и я,Вот будет ночь и вы уснете!..
1920-1960«У зеркального пруда…»
«Звезды, звезды,
Откуда такая тоска?»
А. Блок
У зеркального прудаБелая томится лилия.Кто занес ее сюда,В мировое одиночество?
Адрес, возраст, имя, отчество и фамилия…
Одиночество мое,Одиночество твоеНаше, ваше, их одиночество.Вечер благостен и тих,В небе празднично-прозрачномПервая зажглась звезда,А за ней вторая, третья,Сотни, миллиарды звезд.
Звезды — древнее пророчество,Музыка астрологическаяИ тоска,тоска магическая —«Звезды, звезды, откуда такая тоска?»Кто услышит, кто опишетОдиночество звезды,Одиночество мое,одиночество твое,Наше, ваше, иходиночество?..
1960«Лепестками вечности…»
Георгию ИвановуЛепестками вечностиВьются мотыльки,Холодком беспечностиТянет от реки.
Квакают лягушки наТопком берегу.Вспоминаю Пушкина.Вспомнить не могу,Что, зачем и почему,С целию какойВ роковой его судьбе.Ты о нем с тоскойБредил, умирая.Неужели ни ему,Ни ему и ни тебе,Не увидеть рая?
1958«Уже не в Йере, а в Ганьи…»
Георгию ИвановуУже не в Йере, а в ГаньиХолодной, западной веснойВ круговращеньи чепухиНе розы, пальмы, соловьи,А клены, жабы, лопухи –Свидетели тоски дневной,Участники ночной тоски.Но одиночества тиски…С какою пыткою, с какойСравниться может одиночество?
Сбылось извечное пророчество,Зловещая насмешка рока, до срока,Несправедливо и жестоко.Ведь жизни светлое началоМне столько счастья обещало,А я теперь одна стоюНа скользком, гибельном краюобрыва.
Нет в мире дружеской руки,Которая бы удержалаВ час огнедышащей тоскиМеня от гибели — паденья.Томленье, головокружениеНад страшной бездною.И вот
Паденье это иль полет?..В сумасводящем вдохновенииИзнемогая, я пою —Так, как поет пред смертью лебедь, –Отчаянье, тоску мою.
И ангел смерти в звездном небеСмущенно слушает меня.
1958ИЗ СБОРНИКА «ПОРТРЕТ В РИФМОВАННОЙ РАМЕ»
(ПАРИЖ, 1976)
Основной массив стихотворений данного сборника был взят из сборника «Контрапункт», поэтому такие стихотворения не воспроизводятся повторно.
«Я не только в стихах живу…»
Я не только в стихах живу,Я живу и впрямь, наявуИ меня нетрудно увидетьРазглядеть, по статьям разобрать,Чтобы после другим рассказатьОбо мне какой я былаВ те года, что я здесь жилаВместе с вамиНа этой земле.Но, конечно, как все очевидцыНе запомните вы ничего.
Вот я шлю вам привет из НиццыИ подарок на Рождество —Мой портрет в рифмованной раме —Сохраните на счастье его.
1950-1975«И вот слова…»
И вот слова —Волнуясь и стыдясь —Ложатся будто в первый разНа белый лист бумаги,ОбразуяВолшебные узоры.
Слова соединяются влюбленно,Как некогда в РаюАдам и ЕваВ блаженной, первозданной чистоте.И музыка созвездий —Таинственно и чудно —Слова лишает будничного смыслаИ превращает ихВ стихи.
1975 г.«Я всегда была такой…»
Юрию ТерапиапоЯ всегда была такой:Ни с другими, ни с судьбой —Временами очень злой—Не вступала в пререкания —Это ведь напрасный труд.
А в саду прозрачный прудИ живет в нем золотая рыбкаТа, что исполняет все желания.
Да, я вижу — рыбка тут,Вот ее волшебный следВ глубине жемчужно-зыбкойЛунною блеснул улыбкой.
Наклоняясь над водой,С чувством радостной беспечности,Я прошу у рыбки золотой:— Рыбочка, дружочек мой,
Дай дожить мне до ста летИ прибавь еще кусочек вечности!
1975 г.«Нет, я не нахожу свои стихи прекрасными…»
Нет, я не нахожу свои стихиПрекрасными.Как далеки они от техСтихов грядущих летГорящих звездами в моем воображении.
Я не воздвигла памятник себеИ даже эмигрантской, нищей славойУвенчала я не была…
Я лишь беспомощно бросаю зернаНа тернии сегодняшнего дня,Я только сею,Жать придут другиеТе злаки, что произрастут из зеренПосеянных моей рукой.
И значит все-такиЖила я не напрасно —Здесь на земле —Стараясь в звезды превратитьСтихи.
1975 г.«Пустыня. Двугорбый верблюд…»