мне надо так много тебе рассказать!
Мы перешли через мост и устроились в нашем любимом тенистом уголке. В это утро понедельника в Саду было безлюдно. Я взяла Розу-Мэй за руку, чувствуя себя почти спокойно оттого, что я снова вместе с ней.
– Так вот, ты ни за что не угадаешь, что случилось вчера, – начала я. Но прежде чем я успела договорить, она отдёрнула руку и села.
– Ты ни за что не угадаешь, что случилось вчера, – повторила она мои слова. Голос её был напряжённым. Она помолчала минуту, как будто ей было трудно говорить. – Я почти уверена, что видела голубянку-аргуса.
– Не может быть!
– Нет, может! Это правда. Я была на мосту, ждала тебя, когда у меня над головой пролетела сине-серебристая бабочка. Я гналась и гналась за ней, но каждый раз, когда я приближалась, чтобы проверить, она ли это, бабочка улетала, так что невозможно было её рассмотреть.
– Поверить не могу, что ты упустила её. Куда она улетела?
– Не знаю, куда-то туда. – Она махнула рукой себе за спину. – Но смысл не в этом, верно? Смысл в том, что, если бы ты была здесь, мы могли бы окружить её с двух сторон. Ты была нужна мне здесь. Бесполезно пытаться сделать это в одиночку.
– Извини, Роза-Мэй. Я собиралась прийти, но я поздно легла спать, потом проспала, а потом пришёл Мак…
– Мак? – Лицо её помрачнело.
– Да, Мак, ну, ты знаешь: тот парень, с которым я собиралась встретиться в первый день нашего знакомства.
Глаза её сощурились и сделались жёсткими, как камешки.
– Я знаю, кого ты имеешь в виду, Бекки. Я просто поверить не могу, что ты выбрала его, а не меня.
– Я не выбирала его, глупая. Он просто явился ни с того ни с сего и предложил мне показать окрестности Оукбриджа. Он очень милый и такой симпатичный, просто поверить трудно. Если хочешь, можешь в следующий раз пойти с нами.
– Значит, ты снова собираешься с ним гулять? Типа как на настоящем свидании?
Я рассмеялась, чтобы разрядить обстановку:
– Сомневаюсь. Это просто кошмар. Он просил меня пойти с ним и его друзьями поплавать в досуговый центр в Фарнсбери, но я сказала «нет». То есть я сказала, что подумаю об этом, но решила никуда не ехать. Ты же знаешь, как я ненавижу плавать.
Я могла бы попросить Розу-Мэй поехать с нами, но представила, как по-дурацки я буду себя чувствовать, когда Мак увидит, как замечательно она плавает, – это было бы хуже, чем пойти туда одной. Роза-Мэй выдохнула, словно от облегчения.
– По-моему, тебе вообще не нужно с ним больше встречаться, – заявила она, перебросив волосы через плечо. – Наверняка он пришёл к вам только потому, что сейчас летние каникулы и ему стало скучно.
– Нет, не в том дело. Он действительно милый. – Мне надоело разговаривать об этом. Я-то думала, что она придёт в восторг и будет расспрашивать меня о подробностях.
Мы некоторое время сидели в молчании, потом Роза-Мэй обняла меня одной рукой за плечи.
– Я не хотела тебя обижать, Бекки, просто ты же знаешь, какие они, парни. – Она неожиданно опрокинула меня в траву, скосив глаза и дрыгая руками и ногами во все стороны. – «Не подходи ко мне! – угрожающе провыла она. – Я принадлежу к очень опасному виду, именуемому Парни!»
Я засмеялась. Невозможно было долго злиться на неё.
– Что ты делаешь? С ума сошла!
– Берегись Парней! Берегись злых гадов, именуемых Парнями! – Она высвободила одну руку и принялась щекотать меня. Я пыталась спихнуть её, но она была слишком сильной.
– Перестань! – прохрипела я. – Хватит! Я сдаюсь! Сдаюсь! – Я смеялась так сильно, что мне казалось, будто меня сейчас стошнит. – Пожалуйста, Роза-Мэй, перестань, я дышать не могу!
– Тогда пообещай, – сказала она, сжимая мои руки с такой силой, что мне стало больно. – Пообещай, что никогда не предпочтёшь его мне.
– Ладно, обещаю, только отпусти! Это уже не смешно!
Она откатилась в сторону, и мы некоторое время лежали, тяжело дыша. Настроение у неё менялось так быстро, что это пугало меня. Я уставилась в небо; оно было ослепительно-синим, как на мамином пазле, но, в отличие от пазла, настоящее небо было безграничным.
– Хочешь увидеть кое-что потрясающее? – спросила Роза-Мэй. – Я заметила это сегодня рано утром, пока ждала тебя, и нам повезло, что мы ещё можем успеть.
Она помогла мне подняться, и я двинулась за ней через луг обратно к мосту. Иногда мне казалось, что я готова пойти за ней куда угодно.
– Нужно пригнуться, – сказала она, остановившись у самого края воды. Она проползла чуть-чуть вперёд, увлекая меня за собой, но я отпрянула, упёршись ступнями в землю.
– Не так близко, я не хочу поскользнуться. – Я знала, что она опять сочтёт меня плаксой, но ничего не могла с собой поделать.
Она сместилась чуть ближе и указала на травянистый участок слева от неё.
– Смотри, – прошептала она. – Вон там, висит на сучке у самой земли. Видишь?
Я помотала головой, подалась вперёд так далеко, как только осмелилась, и вытянула шею.
– Вон там, – снова прошептала Роза-Мэй, указывая пальцем… и я неожиданно увидела. Это был кокон, такой прозрачный, что я могла различить внутри него бабочку со сложенными крыльями.
– Она готова вылупиться, – сказала Роза-Мэй. – Видишь, как пульсирует? Это значит, что кокон в любую минуту может раскрыться.
Я сделала крошечный шаг вперёд и легла на живот. Роза-Мэй улеглась рядом со мной.
– Это бабочка-тигр, – пояснила она, по-прежнему шёпотом. – Ярко-оранжевая с чёрным, чтобы отпугивать хищников.
Мы лежали в траве у озера, наблюдая за коконом.
Я держала наготове телефон, чтобы сделать снимки. Некоторое время ничего не происходило, а потом очень-очень медленно из кокона начала появляться бабочка. Сначала показалась голова, антенны развернулись на утреннем солнце. Затем последовала пауза, всего на пару минут, а потом неожиданно, рывком, появилось тело, высвободившись из кокона практически одним усилием. Бабочка повисла вниз спиной, пытаясь уцепиться всеми своими тонкими ножками за оболочку кокона.
Я схватилась за руку Розы-Мэй.
– Это самая невероятная вещь, какую я видела в жизни, – выдохнула я. – Новая жизнь, появившаяся прямо у нас на глазах.
Бабочка расправила крылья. Они выглядели невероятно хрупкими, и я затаила дыхание, как будто самое слабое дуновение могло смять их.
– Не бойся, – сказала Роза-Мэй. – Крылья у неё намного прочнее, чем выглядят, – или очень скоро станут прочнее.
Мы наблюдали, пока бабочка не отправилась в свой первый робкий полёт. Это было всё равно что созерцать самый замечательный магический трюк в мире: жалкая маленькая гусеница превращается в