говорила Зи. – В нашей гостиной была женщина! Вся во мху и грязи. Казалось, она кричала, но звука не было. В мой живот будто наложили ледышек. Я едва могла дышать, до того стало холодно.
И тут Эбби выронила стакан с водой. Он разбился об пол. Вода, кубики льда и осколки стекла разлетелись во все стороны.
– Ого, Эбби, ты в порядке? – спросил Элайджа.
Однако та лишь смотрела на Зи, закрыв рот ладонью, и хриплым шёпотом спросила:
– В каком смысле: «холодно»?
– Холодно. Словно я проглотила кубики льда. У меня внутри всё застыло. То же самое случилось в библиотеке.
– В библиотеке? А что случилось в библиотеке?
– Я стояла между стеллажами, искала книгу, как вдруг ощутила жуткий холод, будто вошла в морозилку, и тут появился тот мальчик. Он сказал, что его зовут Пол и что он там работает. А потом просто исчез.
– Всё ясно.
– Что? – спросила Зи, искренне испугавшись реакции сестры. Эбби, белая, словно лист бумаги, пыталась подмести осколки. Зи видела, как у неё дрожат руки. У Эбби всё не получалось собрать стёклышки, поэтому минуту спустя она бросила эту затею и просто села за кухонную стойку рядом с ними. Эбби всегда была сдержанной и рассудительной, и то, как она теперь себя повела, вызвало в животе Зи неприятное чувство.
– Тебе передался дар, – пояснила Эбби.
– Что?
– Она умела общаться с… мёртвыми. В основном просто с ними разговаривала. Слушала их истории.
Холодок разлился по груди Зи. Ей хотелось, чтобы Эбби замолчала. Сестра должна была её успокоить. Найти всему, случившемуся этой ночью, простое разумное объяснение. А вовсе не сидеть напротив неё за столом, утверждая, что Зи та, кем ей совсем не хочется быть.
Та, с кем говорят призраки.
– Погоди, – перебил Эбби Элайджа. – О ком речь?
Взгляды сестёр встретились над кухонной стойкой. Зи знала. Поняла это в ту же минуту, когда Эбби уронила стакан на пол. В каком-то смысле Зи, возможно, знала об этом всегда.
И всё же, когда ответ сошёл с языка Эбби, Зи словно прилетело под дых. Не потому, что она была удивлена, а потому, что теперь они редко использовали это слово. Слово, которого они тщательно избегали. Слово, которое тянуло за собой призраков прошлого.
– О нашей матери.
Позже тем вечером, когда Элайджа ушёл домой, Зи читала «Франкенштейна» в своей спальне, когда в дверь постучала сестра. Эбби вошла и села на край кровати.
– Ты в порядке?
Вопрос прозвучал странно. Как она может быть в порядке? Её мать умела общаться с призраками. Она, судя по всему, тоже умеет. А теперь один из них, пугающей наружности, пробрался в их дом. Всякий раз, когда Зи смотрела на диван, она видела широко раскрытые глаза. Рот, искажённый в беззвучном крике. Затем Зи подумала про Пола из библиотеки. Про то, как странно он выглядел. Про то, каким знакомым ей показался. Про то, что никто, кроме неё, его не видел. Однако Пол был хорошим. Милым. А эта женщина, кем бы она ни была, внушала Зи ужас.
– Послушай, – сказала Эбби. – Знаю, случившееся прошлой ночью напугало тебя, и понимаю, такую новость переварить нелегко, но мама обожала свой дар. Считала его благословением. Она действительно получала удовольствие, помогая людям с переходом.
– Я просто хочу понять, кто эта женщина и почему она в нашем доме.
– Уверена, что она хочет того же. Мама говорила, что некоторые призраки теряются. Что они либо забывают прежнюю жизнь, либо помнят её слишком хорошо.
– Но Пол не казался потерянным или сбитым с толку.
Эбби пожала плечами.
– Видишь? Не все они такие пугающие.
– Но эта женщина пугает меня, Эбби.
– Знаю, но она не причинит тебе вреда.
– Ты этого не знаешь.
– Мама всегда говорила…
– Но мамы здесь нет, – сказала Зи. Она задумалась, как давно не произносила слово на букву «М». Такое крохотное, два коротких слога, но достаточно большое, чтобы разбить сердце. Маленькое слово, значащее так много. Эбби протянула ладонь и погладила Зи по голове.
– Знаю. Я тоже скучаю по ней.
«Я даже не знаю, по кому скучать», – подумала Зи. Она толком ничего не знала о своей матери. Ей были известны разные дурацкие факты. Что зима ей нравилась больше, чем лето. Что она тоже любила рассказывать истории. Что её любимое мороженое было со вкусом кофе. Что она всегда хотела путешествовать, но боялась летать. Что она не могла остановиться, когда приходила пора украшать дом к Рождеству. Зи знала, что её мать родилась в Шотландии и так и не избавилась от акцента. Что она любила тако. Вот только эти факты не раскрывали её личность. Они были просто набором фактов. Зи не знала, какой у её матери был голос и как она пахла. Или каково это, когда мать целует тебя в макушку или рассеянно играет с твоими волосами. Зи не знала, какое выражение приняло бы лицо матери, попади Зи в неприятности. Как она выглядела, когда смеялась. Она даже не знала, как звучал её смех. Зи представляла тысячу и одну беседу с матерью, но каждая была выдумкой.
– Она очень тебя любила, Зи. Не могла дождаться, когда ты родишься. Сама выбрала тебе имя, без папиной помощи, заметь, в ту же секунду, как узнала, что беременна. Знаешь, почему она назвала тебя Зирой? – Зи тяжело сглотнула. Конечно, она знала, но с удовольствием послушает, как Эбби расскажет ей ещё раз. Зи это странным образом успокаивало. Эту историю Эбби рассказывала ей с самого детства. Словно она была ниточкой, протянувшейся сквозь года. Тем единственным, что связывало Зи с матерью. – Во-первых, она хотела дать тебе имя, которого ни у кого прежде не было. Она услышала его во сне в ночь перед тем, как узнала о беременности. Говорила, что твоё имя… – Эбби пригладила волосы Зи, – это подарок Вселенной. Прямо как ты. А ещё говорила, что теперь, когда нас двое, у неё есть весь английский алфавит от «Эй» до «Зет» – от Эбби до Зиры. Что семья стала полной и в мире нет человека счастливей, чем она. – Горло стянуло, и Зи с силой прикусила щёку изнутри. Она силилась остановить подступившие к глазам слёзы. – По-моему, это замечательно, что ты унаследовала её дар. Он был для неё очень важен, Зи. Она использовала его во благо людям. Знаю, ты поступишь так же. Когда ты родилась с этой копной белых волос на голове, она только взглянула на тебя и произнесла: «Я знала тебя всю жизнь». Ты была