Теперь вот – новая операция и противник не слабее нас!
– Обратите внимание на концентрацию сухопутных войск Евросоюза в Польше, Словакии и Румынии. Здесь обозначены основные коммуникации, по которым войска перебрасываются на восток. – Усольцев провел указкой по оранжевым ниткам железных дорог, пронизывающих Европу с запада на восток вплоть до украинской границы.
– Сеть дорог, как шоссейных, так и железных, хоть и уступает подобным в Западной Европе, достаточно развита для быстрой переброски сил и средств на ТВД.
– Как вы оцениваете временны́е рамки для полного сосредоточения сил вторжения? – спросил Стрельченко.
– Восемь – десять дней. Не считая аэромобильных сил Евросоюза. Те могут быть переброшены в течение суток-двух.
– Какие силы планируют задействовать наши «ястребы толерантности»? Сухопутные и аэромобильные?
– Сухопутные силы представлены пятью бригадами от Франции, шестью бригадами от Польши, четырьмя – от Германии, по три бригады от Италии и Испании. Смешанные франко-германские и германо-голландские бригады. От Турции – части первой полевой армии, которые вместе с амфибийными силами Евросоюза планируется высаживать в Крыму. Две танковые и одна механизированная бригада, возможно участие еще одной-двух бригад. От Румынии – не менее четырех бригад. Это – первый эшелон. Во втором эшелоне точно установлено наличие двух германских бригад и одной бельгийской. Численность: более двухсот пятидесяти тысяч человек, тысяча семьсот танков, почти четыре тысячи единиц легкой бронетехники.
– Солидно!
– Да, но надо учитывать, что это все, что они могут применить. У Франции, например, на собственной территории осталась только шестая легкая бригада. Остальные силы отправлены на восток. Они делают ставку на один быстрый и точный удар. Можно сказать, блицкриг, только высокотехнологический. Типа нашей операции против Казахстана, только бо́льшими силами. Я продолжу?
– Да, конечно, господин генерал армии, продолжайте.
– Аэромобильные силы состоят из восьми бригад, куда входят как собственно аэромобильные, так и парашютно-десантные части. Их задачи сродни задачам ВДВ СССР в годы холодной войны: развернуться впереди наступающих сухопутный войск и сковать подходящие резервы противника при поддержке армейской и тактической авиации.
– Так, понятно, что там с авиацией?
– Это, пожалуй, лучшие силы Евросоюза. Налет более ста пятидесяти часов у пилотов. Это – минимальный стандарт, нам до таких результатов надо еще тянуться минимум год. Технически здесь тоже все безупречно, за исключением небольшого числа самолетов ДРЛО Е-3 «Сентри». Их всего лишь семь штук. Есть, конечно, вертолеты ДРЛО «Орхидея» и «Горизонт» на базе «Пум», но их тоже немного. Боевых самолетов только Франция отправляет более двухсот пятидесяти. Всего примут участие более шестисот боевых машин. Из них две трети – в ударном варианте. Боевых вертолетов более пятисот штук, в том числе: сто восемьдесят новейших «Тигров», остальные – ВО-105, «Газели» и прочие. Есть и наши «Ми-24» у «восточников».
– Ясно! Смотрю, ребята в Брюсселе времени зря не теряли!
– Флот Евросоюза на Черноморском направлении, выделенный в Оперативное соединение, гораздо сильнее наших морских сил в этом регионе. Там один атомный авианосец, два корабля с самолетами вертикального взлета, испанский «Хуан Карлос» и итальянский «Кавур», одна ударная АПЛ «Барракуда», пять десантных вертолетоносцев, несколько десятков фрегатов, корветов. Говоря простым языком: нам там ничего не светит. На Балтике – другое дело. Можем перебросить силы с Севера, да и крупных кораблей противника там не будет. Опять же у Балтфлота – сильные авиация и ПВО, в отличие от черноморского.
– Отлично, мать твою, просто отлично! Пока бодались с американцами, европейцы такой болт отрастили, что нам на Черном море лучше им на глаза не попадаться!
Стрелец от возмущения отбросил от себя позолоченную авторучку.
– Черноморский и Балтийские флоты создавались для поддержки сухопутных войск на приморских ТВД. Из крупных кораблей на Черном море лишь крейсер «Москва», и тот из-за избыточности ударной мощи собирались перебрасывать после ремонта на Тихий океан. Балтийский и Черноморский флот должны действовать на закрытых морских театрах. Отсюда их относительная слабость. По сравнению даже с нашими океанскими флотами: Тихоокеанским и Северным. Оперативное соединение ВМС Евросоюза заточено на проведение и поддержку амфибийных операций, опираясь на собственные силы вдали от берегов.
– Потому и такая разница в оснащении, – разъяснил Стрельцу главком ВМС адмирал флота Вяземский.
– Для усиления флота требуется перебрасывать корабли с других направлений. Срочно. Но на это уже нет времени. Не считая двух новейших корветов с Каспия. Их мы успеем перебросить! – закончил адмирал.
– Значит, наш Черноморский флот обречен? Я правильно понял?
– Если брать только флот, собственно, корабельный состав, то – да. Однозначно. Но если нам удастся сосредоточить превосходящие воздушные силы, то это уравняет наши весовые категории. Выбив морские авиагруппы союзников, мы здорово облегчим жизнь морякам. Вот у меня здесь проект приказа. – Адмирал раскрыл папку и извлек бумагу.
– О переброске на Юг ракетоносного 924-го гвардейского авиаполка. Летчики там опытные, над морем летать обучены, так что для противостояния авианосным группам в самый раз. Под прикрытием ВВС, естественно.
– А Северный флот? – резонно заметил Усольцев.
– Если северных на помощь балтийцам перебрасывать, то да, они там нужны. Значит, то, что в полку останется, перебросим обратно на север. Но мы не можем позволить противнику безнаказанно пользоваться своими авианосцами. Тогда они попросту захватят Крым и уничтожат Черноморский флот.
– Согласен! – Стрелец откинулся в кресле. – С флотом более-менее разобрались; теперь давайте разберемся с сушей. Что имеем и чего не имеем? А, Леонид Дмитриевич?
Стрельченко повернулся к главкому Сухопутных войск генералу армии Суханову, бывшему десантнику, прошедшему, пожалуй, все локальные конфликты, раздиравшие бывший СССР за последние четверть века.
– Да нам только прикажите, мы их всех поимеем, – улыбнулся Суханов.
– Если подходить к делу серьезно, то у нас с Евросоюзом паритет. Если брать все то, что до Урала. А если вместе с Сибирью и Дальним Востоком, то у нас численное превосходство, где-то на двадцать пять процентов по основным вооружениям.
– Дальний Восток мы оголять не имеем права. Это – политическое решение, – заявил Стрелец.
– Значит, у нас равенство. Но с плюсами в нашу пользу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});