– Как прикажет моя королева. – Одним яростным толчком демон полностью поселился внутри меня. Он дал мне время, чтобы привыкнуть к его ощущению, мое тело приятно потянулось. Он прижался ко мне всем своим весом, целуя меня в шею сзади, покусывая мочку уха, когда выскользнул наружу, затем внутрь, проникая глубже. И глубже. – Скажи мне.
– Что? – Мой задыхающийся, страстный голос звучал почти незнакомо.
Гнев повторил движение, но уже не для того, чтобы я приспособилась к его размерам, а для того, чтобы медленно истязать меня до смерти от удовольствия. Следующим восхитительно медленным толчком он задел комок нервов, вызвавший у меня стон. Он коснулся губами моего уха.
– Что я твой любимый грех.
Он притянул мою заднюю часть к себе, прижимая меня еще немного, находя идеальные углы, чтобы вызвать наибольший экстаз. Это было немного грубо, немного дико и очень первобытно. Я не могла представить себе более идеального соединения.
– Скажи, что принадлежишь мне. – Страсть Гнева горячее, чем его грех, и я горела с ним. Мое тело сжалось вокруг него, мое ядро пульсировало, и огонь обжег мои вены. Я принадлежала ему. Навсегда.
Так же, как он мне.
– Ты мое любимое все. – Я прислонилась к стене, прижимаясь к нему спиной, работая бедрами в такт его глубоким толчкам. Чтобы не оставаться в долгу. – Ты мой.
– Проклятье, Эмилия. – Гнев застонал, теперь одна рука схватила меня за бедро, чтобы притянуть к себе, в то время как другая рука нащупала переднюю часть моего тела, его пальцы умело играли на мне, как на инструменте. Это было даже слишком, и все же я никогда не хотела, чтобы это чувство прекратилось. – Ты божественна.
– Богиня, прокляни меня. Сильнее.
Гнев подчинился. Он высвободил всего себя, врезавшись в меня так сильно, что осветительные приборы начали трястись. Картина, которую я едва заметила, рухнула на пол.
А потом это случилось, прошлое врезалось в настоящее, и меня настигло видение.
В другом Доме Демонов Гнев прижал меня к стене в темном коридоре, выжимая удовольствие из моего тела, вонзаясь в меня. Мы полностью сорвали с меня одежду, но не сняли его брюки. И мысль о том, что он полуодетый, сводила меня с ума. Мое внимание было приковано к руке с татуировкой змеи, как она воздействовала на мое тело, приводя меня на грань катарсиса, а затем замедляясь, пока я не сошла с ума от желания. Ему нравилось дразнить, вытягивать из меня удовольствие, пока я не приму его.
Я слышала других прямо за пределами нашего секретного коридора. В любой момент нас могли застать. Нам не нужны были зрители, но, балансируя на лезвии этого ножа, легкий укус страха, который пришел с ним, внезапно усилил впечатление.
Подойдя ближе к краю, я заметила слабое свечение, исходящее от моей руки; на безымянном пальце левой руки начала появляться татуировка. Гнев снова нахлынул, глубже и быстрее, – мой разум и тело были на грани того, чтобы поддаться наслаждению, которого он требовал.
Он наклонил меня.
– Держи ноги вместе. Ближе.
Его команда и трения, вызванные новой позицией, заставили меня звать его по имени, несмотря на нашу потребность в тишине. Я выгнула спину, и демон ударил в точку глубоко внутри, отчего у меня посыпались искры из глаз. Я тяжело дышала, мое внимание было приковано к большой руке, которая держала мое бедро. Татуировка появилась и там, на том же безымянном пальце Гнева. Я улыбнулась, думая о словах, которые он сказал ранее. Вечный обет.
Я накрыла его руку своей, переплетая наши пальцы, когда он в последний раз соприкоснулся нашими телами, вздрагивая и ругаясь, когда мы оба кончили.
Видение внезапно исчезло, и я снова оказалась в настоящем. Должно быть, это продолжалось недолго, иначе мой принц заметил бы. Гнев вырвался наружу, а затем вошел, его прерывистое дыхание билось о мою шею. Мы были готовы, наша кожа была влажной и горячей. Я была близка к концу… но я все еще готова была поклясться, что чувствовала толчки от кульминации из видения, которые только усилили мои ощущения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Святая Богиня. Не останавливайся.
– Ни за что.
Его слова звучали как обещание, клятва. Гнев злодейски теребил мой клитор кругами, прямо там, где до сих пор входил в меня, и я бурно кончила. Мгновение спустя он присоединился ко мне с резким проклятием. Мои ноги дрожали, когда он наклонился вперед и нежно поцеловал меня в шею.
Отдышавшись, я уставилась на татуировки, которые теперь появились на наших пальцах в настоящем, и, наконец, разобрала слова, когда свет исчез под кожей. Буквы были написаны розовым золотом вертикально, прямо под моим ногтем до того места, где мой палец соприкасался с рукой.
![]()
Слова были написаны по-римски. Потребовалось некоторое время, чтобы собрать воедино то, что было сказано на латыни. Навсегда твой.
Гнев потянулся и положил свою левую руку на мою, обнажая розово-золотые чернила, которые теперь также бежали по всей длине его безымянного пальца. SEMPER TVVS.
Прошлое и настоящее столкнулись, и на мгновение я не могла понять, что есть что.
– Эмилия. – Его голос звучал мягко, размеренно. Я не отрываясь смотрела на татуировку. Я осторожно выдернула свою руку из-под его и втянула воздух. Это не было иллюзией или воспоминанием; та же фраза действительно запечатлелась на моей коже здесь и сейчас.
Я подняла руку и покрутила ее в воздухе.
– Это из-за брачных уз?
Гнев оторвался от моего тела и повернул меня, пока мы не оказались с ним лицом к лицу.
– Да. И нет. Ты что-то вспомнила?
– Я… я не уверена. Я видела нас. В прошлом. Прямо сейчас. – Я подошла к кровати и села, мой взгляд остановился на чернилах. – Мы были в темном коридоре, занимались любовью. И появились эти самые слова.
– Больше ничего не помнишь? Что угодно?
– У меня сложилось впечатление, что ты произнес эти слова тогда, раньше. – Я потерла виски, внезапно мне стало дурно. – Святая Богиня. Это была я. Верно? Не Первая Ведьма. Не пропавшая жена Гордыни. Не какая-то реинкарнация. Я. Но… как?
Гнев присел передо мной, его руки мягко легли на мои колени. Его прикосновение должно было не просто успокоить и утешить, но и поддержать. Как будто он мог каким-то образом помочь разрушить хватку, которую держало на мне проклятие. Проклятье. Сердце колотилось, я зажмурила глаза. Проклятье…
Там было что-то еще, что-то мелькало на краю моей памяти. Нечетко и не в фокусе. Словно я пыталась открыть глаза под водой. Воспоминание стремилось на свободу, чтобы пробиться обратно ко мне. Я открыла глаза и сосредоточилась на новых чернилах на пальце.
– Они всегда были здесь? Скрытые чарами?
– У меня есть теория, но… – Голос Гнева затих, вероятно, виновато проклятие.
– Кто я такая? – спросила я. Комната кружилась. – Что я такое? Ты помнишь?
Гнев так долго не отвечал, что я чуть не подпрыгнула, когда он заговорил.
– Долгое время я не мог вспомнить. А если бы и получилось, память бы исказилась.
– А сейчас? – Мой голос звучал тихо, напряженно. – Ты помнишь, кто я?
Золотые глаза Гнева встретились с моими, когда он медленно кивнул. Все мое тело напряглось в ожидании.
– Ты та, кого она пыталась заставить меня навечно возненавидеть. Но она потерпела неудачу. – Его хватка стала крепче, но не болезненно, как будто он никогда не собирался меня бросать. Если только я не захочу уйти. – Вспомни.
Одно-единственное слово, произнесенное авторитетно и властно, продолжало повторяться и повторяться в моей голове, бешено вращаясь, как неконтролируемый волчок. В том, что он велел мне вспомнить, было что-то… волшебное. Он командовал мной с помощью магии.
Гнев подпитывал меня своей силой, вероятно, благодаря нашим брачным узам. Я почувствовала легкий след магии Гнева в воздухе, глубоко внутри меня, и ухватилась за него, желая – больше всего на свете – понять, как я могу быть одновременно врагом и любовницей. Как я могла забыть?
