мелькают какие-то светящиеся символы, напоминающие сигилы с именами гоэтических демонов. Аж до мурашек пробрало от предположения, что мне достался воплощенный в форме болта демон. Или, если быть точным и честным, это я достался ему.
Подавив желание сжать пальцы обратно и засунуть артефакт в карман, я поднес болт поближе к глазам. Любители голливудских ужастиков на этих кадрах затаили бы дыхание, поскольку так поступать не рекомендовалось ни в одном из них. Но когда не знаешь, сколько времени осталось до твоей дематериализации, приоритеты как-то меняются, а страхи отходят покурить.
Для выживания требовалась информация. Много информации, чтобы перекопать её и найти тот шанс, что обеспечит пусть и маловероятное, но гарантированное выживание.
По мере приближения к глазам окружающая реальность становилась все более расплывчатой. Периферическое зрение отказывалось глядеть по сторонам, отдавая предпочтение поверхности артефакта. Предельно детальной, с кучей загадочных царапин, слегка сбитой в нескольких местах резьбой.
По канавкам этой резьбы словно что-то перетекало. Что-то, невидимое, но ощущаемое тем же чувством магии, которое удалось зафиксировать на рыбалке, менее суток назад.
А затем я сделал еще одну глупость, наивную и детскую. Недаром Иисус призывал быть как дети.
Приятной новостью следующего утра стало мое пробуждение в собственной кровати. Знал бы кто, насколько может стимулировать и радовать человека его существование! Особенно, когда есть наглядные примеры обратного.
Право слово, мне бы стоило как-то эмоциональнее реагировать на исчезновение Леоники, но акт дематериализации затронул и эту часть бытия, сохраняя мне лишь знание о том, что она действительно когда-то существовала, что вчера вечером я видел ее качающейся на качелях во дворе и так далее.
Даже воспоминание о чертах лица потихоньку меркли, не имея возможностей зацепиться за что-то реальное. Пришлось в меру своих способностей к рисованию набросать портрет девушки и, на всякий случай, подписать его.
Впрочем, тут не обошлось без вечного любопытства. Хотелось знать, исчезнет ли и это изображение, как исчезали из мироздания все прочие следы девушки. Но чуда не произошло — карандашный набросок остался на листочке в клеточку, вместе с подписью печатными буквами.
Болт, пролежавший всю ночь у меня под подушкой, использовал протокол безопасности на полную катушку. Без него не удалось даже сходить утром в туалет — пришлось держать его в кулаке пока не запер дверь изнутри. Камер в домашнем туалете не было ни одной, телефона с собой я не брал.
Это позволило на несколько секунд отложить артефакт в сторону. Попытка “забыть” болт при выходе даже не выглядела действительной попыткой: движение получилось ловким и машинальным.
После него я несколько минут радовался сравнительно скромному формату артефакта. Будь это какое-нибудь весло, жизнь стала бы заметно эксцентричнее. К счастью, карман джинсов вполне оказался приемлемым хранилищем для моей невольной прелести.
Вероятность случайной потери, как это произошло с Горлумом во “Властелине колец” умножалась на нуль работой протокола безопасности. Вместе с болтом можно было спокойно хранить деньги — ни один карманник без развитых способностей к магии не выберет такой карман для кражи.
Чего я не ожидал, так это материнского требования потратить сегодняшний день на шопинг к лету. Отец любил ходить за одеждой не больше меня, но в этот раз обошлось даже без короткой шутливой перепалки.
Пришлось и мне изменить свои планы. Не станешь же нервировать предков рассказами о том, что из-за какого-то болта, который я даже показать им не в состоянии, они могут в любую минуту лишиться своего единственного сына!
Это же безвыигрышная ситуация. Если поверят, то поплохеет всем, а не поверят — сочтут повернувшимся на эзотерике. Одно дело хобби, когда оно не в ущерб учебе, но совсем другое — сдвиг по фазе, при котором уместно гуглить телефон скорой психиатрической помощи. Пусть и про запас, на случай дальнейших обострений.
Пришлось собираться в большой шопинговый поход, между делом пытаясь сообразить, что же сверхъестественное, помимо проявившихся способностей к магии да заколдованного болта с непонятными свойствами появилось в последнее время.
Интуиция подсказывала, что на уровне сознания присутствует какое-то слепое пятно. И в нем таилось что-то очевидное со стороны, но незаметное изнутри. Наподобие парашюта, волочащегося за спиной Штирлица во время прогулок по Берлину.
Ворчун по-прежнему пребывал вне зоны доступа сети, впутывать родителей не хотелось. Вот и сидел на заднем сиденье семейного автомобиля, пытался изобрести способ разобраться что к чему.
Ответ подсказало воспоминание о виде из окна, когда внизу сидела Леоника с болтом-артефактом в кармане. Теперь, когда волшебный предмет оказался у меня, я наблюдал тот же эффект из эпицентра.
Чем-то оно напоминало наведенную близорукость. Предметы вдали казались более расплывчатыми. Взгляд норовил соскользнуть с них на то, что располагалось ближе. К счастью, отца подобная деформация не затронула — в противном случае вождение автомобиля могло бы стать куда опаснее.
Зато детализация предметов поблизости была такой, словно ко мне вернулось испорченное за школьные годы стопроцентное зрение — да еще с какими-то дополнительными аддонами.
Мозг со скрипом переваривал увиденное, из чувства врожденной ленности и привычки минимизировать усилия — пытался игнорировать то, что выпадало за пределы привычного.
Попав в торговый центр мне удалось вычленить одну из дополнительных способностей. Новый цвет, выделенный еще на улице, я назвал желто-муаровым. От желтого в нем было только смутное ощущение желтизны, но имя ему очень подходило.
Только оказалось, что это банальный ультрафиолет.
Все страньше и страньше, пробормотал я, выбирая футболки на лето. А затем обнаружил, что ультрафиолетовых цветов несколько. И желто-муаровый снова вернул столь подходящее имя.
Соседним ультрафиолетовым цветом стал муаренго. На оригинальный оттенок маренго он был похож лишь в том же степени, что и желто-муаровый на желтизну, но раз никто кроме меня таким зрением не обладает — можно было пофантазировать.
Только всех моих чуть приподнятых настроений хватило ровно до того момента, когда мы поднялись к ресторанному дворику. Потому что на полу перед ним я обнаружил надпись: “Обналичивание монет”, сделанную никому не видимым муаренго с желто-муаровой каймой.
Надпись елозила по полу, направляемая каким-то скрытым излучателем, возможно даже магической природы.
Я тут же вспомнил, что радоваться, собственно говоря, нечему. Это у сотен и тысяч других практиков полноценная магия со всеми удобствами. Тогда как у меня нестандартный резервуар, который еще заполнять надо, проблемы с начисто выпавшей из реальности девушкой (которая тоже не моя!), а вдобавок артефактный болт в джинсах вытворяет со мною и моим окружением невесть что.
Ультрафиолетовое зрение, как подозреваю, только цветочки, легкий побочный эффект.
Нужно связываться с Росси, решил я. Единственный мой очевидный контакт