Читать интересную книгу Противостояние - Сергей Шхиян

Ванная запала мне в голову только потому, что в любом другом тайнике оружие можно легко обнаружить металлоискателем. Теперь, избавившись от части «улик», я почувствовал себя увереннее. На руках оставались только простреленная куртка и подобранная пуля. С пулей было просто, ее можно выбросить в форточку. Сложнее избавиться от куртки. Девать ее было некуда, и пришлось рискнуть оставить в квартире: я просто повесил ее на вешалку в бельевой шкаф.

Ольга Глебовна мне не мешала, она все еще не покидала кабинета задумчивости, периодически вежливо приспуская воду. Я как ни в чем ни бывало начал разбирать продуты и рассовывать их по полкам холодильника. В этот момент меня обожгло подозрение, не приложила ли моя гостья руку к недавней встрече. Я тут же прокрутил телефонную память, не было ли звонков в мое отсутствие. Оказалось, что здесь все в порядке. Осталось проверить, нет ли у девушки сотового телефона. Как это ни неприятно, но мне пришлось заглянуть в ее сумку и проверить одежду. Телефон у нее был, и я, не мудрствуя, нажал повтор последнего звонка.

— Ну, и где тебя носит? — спросил капризный мужской голос. — Мне что, здесь прикажешь загибаться? Что молчишь, тварь?!

Несложно было догадаться, что это и есть ее наркоман. Я отключил телефон, на случай, если он решит ей перезвонить, и положил его на место. Только я успел вернуться на кухню, как Ольга Глебовна поменяли туалет на ванную комнату.

Когда она, наконец, освободилась, кофе и импровизированный завтрак были готовы. Из вещей моей бывшей жены девушка выбрала весьма импозантный халатик, который был ей слегка тесен, но зато очень пикантно подчеркивал округлые особенности фигуры. К сожалению, мне было не до женских прелестей, я ни на секунду не забывал, что в нескольких метрах от меня, за стеной, остывает тело моего убийцы. С момента моего возвращения прошло минут двадцать, но пока никакого движения в доме не наблюдалось. Однако, надеяться, что все само собой рассосется, не стоило.

Завтракали мы довольно долго. Я помалкивал, делая вид, что с интересом слушаю историю Олиной жизни. На самом же деле пытался разобраться, как случилось, что в живых остался не убийца, а я. Как я мысленно ни реконструировал ситуацию, у меня никак не складывалось, что я мог попасть ему в голову. Я почти на лестничный пролет стоял ниже убитого, куртка у меня узкая и поднять пистолет под таким острым углом было просто невозможно. К тому же мой выстрел можно считать непроизвольным. Целиться не было ни времени, ни возможности. Скорее всего, в противника попала его же собственная пуля, срикошетившая от бетонных стен. В крайнем случае, моя, если, попав в ступеньку, рикошетом ударилась в потолок, а потом в его голову. Для того, чтобы это проверить, нужно было осмотреть «место преступления», чего я сделать не мог. Оставалось ждать, когда тело обнаружат, а затем «результатов расследования».

Наконец моя гостья насытилась и без приглашения взялась мыть посуду, а я отправился в гостиную, где по-прежнему в одиночестве надрывался телевизор. Меня всегда раздражает привычка некоторых людей включать звуковые агрегаты на полную мощность, но сейчас я намеренно не приглушал звук. Ольга выбрала видеокассету с американским боевиком, и шум кинопогонь со стрельбой и взрывами вполне мог заглушить даже автоматную пальбу. В гостиную я пошел намеренно, только ее окна выходили на улицу, а меня очень интересовали подозрительные «Жигули», про которые я вспомнил только за столом. Их на старом месте не оказалось, зато по улице промчались и свернули в наш двор несколько милицейских машин с мигалками. Вероятно, тело на лестнице все-таки обнаружили.

Только теперь я почувствовал, что мне совсем плохо. Голова гудела, в мозг били удары пульса, виски ломило и начинало поташнивать. Скорее всего, я получил легкое сотрясение мозга. Меня в этой ситуации удивляла только ничтожность раны. При ударе с такими последствиями пуля должна была, как минимум, содрать мягкие ткани головы и зацепить черепную кость, а при осмотре, правда, торопливом, я этого не заметил.

Пока Ольга Глебовна возилась на кухне, я принял две таблетки «Анальгина» и опустился в кресло, мучаясь от гремящего телевизора. Мне нужно было немного привести себя в порядок, чтобы встретить ожидаемых гостей в приличном состоянии. Во дворе нашего дома собралось довольно много народа, в основном в милицейской форме. К нам пока никто не заходил. У милиции, вероятно, хватало работы и без опроса жильцов. Думаю, не каждый день ей приходится находить убитых в подъездах киллеров. Между тем, голова у меня превратилась в сгусток боли, даже веки удавалось поднимать с большим трудом.

Ольга Глебовна, закончив уборку на кухне, заглянула ко мне в гостиную, вероятно, пококетничать, но, увидев, что я странный и скучный, опять вернулась на кухню. Анальгин на меня никак не подействовал, а других, более сильных, обезболивающих лекарств дома не было. Идея попробовать собственные экстрасенсорные таланты на самом себе пробилась, когда боль сделалась невыносимой. Я поднял руки над головой и начал делать пассы. Удивительно, но сразу же мне стало легче. При том кожей головы я не ощущал никакого воздействия, а ладонями четко выделил болезненную зону. Эксперимент меня так заинтересовал, что я не уследил момента, когда головная боль полностью прошла.

Я был уже в норме, когда, наконец, в дверь позвонили. Почему-то власти, желая пообщаться с гражданами, не очень с нами деликатничают. Звонок был продолжительным и напористым. Мы с Ольгой Глебовной одновременно выскочили в прихожую. Она тревожно посмотрела на меня, вероятно, связав приход гостей с утренними угрозами в мой адрес.

— Кто это может быть? — испуганно спросила она.

Я неопределенно пожал плечами и спросил, кто звонит.

— Откройте, милиция! — распорядился грубый голос.

Я посмотрел в глазок. Перед дверями стоял человек в форме, в сопровождении двоих в штатском. Я не стал ломаться и играть в дурочку, и сразу же отпер дверь.

— Я ваш участковый, — хмуро сказал милиционер и, помахав у меня перед носом закрытым удостоверением, невнятно пробормотал свое звание и фамилию.

Наступал самый ответственный момент, от того, как я себя поведу, зависел интерес милиции к моей персоне.

То, что у представителей криминальной милиции обычно великолепная интуиция, я знаю по опыту. Малейшее неточное движение, и они так просто от меня не отцепятся. За стиль поведения я выбрал систему Станиславского, внушил себе, что я совершенно ничего не знаю и ни о чем не догадываюсь, притом, что визит милиции не может не вызывать у меня интереса, как у любого любопытного обывателя.

— Слушаю вас? — заинтересованно произнес я и добавил, обращаясь к Ольге Глебовне впервые по имени и на «ты». — Оля, выключи, пожалуйста, телевизор.

— Вы проживаете в этой квартире и здесь же прописаны? — поинтересовался средних лет сотрудник в штатском, видимо, старший по званию, оттесняя участкового и без приглашения входя в прихожую.

— Да, это моя квартира.

— Нам нужно с вами поговорить. Что здесь смешного? — добавил он, заметив мою невольную улыбку.

— Вспомнил одесский анекдот, — непринужденно объяснил я. — Звонят в квартиру. Хозяин спрашивает: «Кто там». Говорят: «Милиция». «И чего вам надо?», «Поговорить», «А, сколько вас?», «Трое», «Ну так и говорите между собой».

Штатский вежливо улыбнулся и, без приглашения проходя на кухню, поинтересовался:

— К вам можно, зайти? — и, оценив ситуацию, быстро глянул на меня в ожидании новой ухмылки. Потом добавил: — Извините, у нас совсем мало времени. Я следователь.

— Да, да, конечно, проходите, — заторопился я, пропуская в прихожую второго штатского. Участковый стался стоять на лифтной площадке.

— Вы знаете этого человека? — спросил он, показывая кодаковскую фотографию.

На снимке крупным планом было снято мертвое лицо с кровью на виске.

— Он что, мертвый? — спросил я, переведя взгляд с карточки на следователя.

— Убит, — кратко ответил он.

— В нашем доме? — поинтересовался я, начиная понимать причину милицейского визита. — Коммерсант?

— Вы его знаете? — не пожелал отвечать следователь.

— Не помню, кажется, такого в нашем подъезде я не видел.

— Может быть, ваша жена его знает? — спросил он, кивая на показавшуюся в дверях Ольгу Глебовну.

— Оля не жена и живет не здесь, — слегка замявшись, пояснил я. — Она у меня в гостях…

Оба мужчины заинтересованно и оценивающе посмотрели на девушку, одетую слишком откровенно по-домашнему. Оля немного смутилась, но я передал ей фотографию, и она с интересом начала разглядывать убитого человека.

— Может быть, вы слышали выстрел? — продолжал выпытывать следователь.

Я отрицательно покачал головой. Неожиданно в разговор вмешалась Ольга, кладя фотографию на стол: