Она со смехом произнесла последние слова и отошла от амбразуры, через которую вела переговоры с отрядом. Осаждающие серьезно призадумались над тем, что предпринять. Огромной толщины стены с крохотными окнами могли бы некоторое время противостоять даже пушечным выстрелам. Вход защищала массивная решетчатая дверь из кованого железа, настолько прочная на вид, что, казалось, не было силы, которая могла бы ее преодолеть.
— С ломом и молотом здесь делать нечего, — заявил Хью, кузнец из Ринглберна,— толку от них не больше, чем от тростинки.
По другую сторону прохода, длина которого равнялась толщине стены и составляла девять футов, находилась другая, дубовая дверь, которую вдоль и поперек пересекали толстые полосы железа и испещряли широкие шляпки болтов и гвоздей. К тому же вряд ли можно было верить старухе, что она одна составляет весь гарнизон крепости. Более опытные из членов отряда заметили следы копыт на тропинке, когда подъезжали к башне, и это свидетельствовало о том, что совсем недавно здесь в том же направлении проехало несколько человек.
Ко всем этим трудностям добавлялось отсутствие средств для штурма крепости. Не было никакой надежды раздобыть лестницы, достаточно длинные для того, чтобы добраться по ним до верха стены, а окна были слишком узки и к тому же забраны железными решетками. Поэтому нечего было и думать проникнуть в крепость таким путем; еще безнадежнее было пытаться взорвать стену, поскольку для этого не было ни подходящих инструментов, ни пороха. Не было также у осаждающих ни провианта, ни убежища, ни прочих условий, которые дали бы им возможность предпринять длительную осаду; и, наоборот, в этом случае они рисковали бы тем, что сообщники грабителя придут ему на помощь и атакуют их самих. Хобби обошел твердыню со всех сторон и только бессильно заскрежетал зубами, не зная, каким образом проложить себе в нее дорогу. Вдруг он воскликнул:
— А почему бы нам не сделать то же, что испокон веков делали наши отцы? За работу, друзья! Нарубим кустов да сухих веток, сложим костер перед дверью, зажжем его и подкоптим старую каргу, что твой окорок!
Предложение всем понравилось; в зарослях ольхи и боярышника, покрывавших берега заболоченной речушки, заработали клинки и ножи. Одни из осаждавших срезали сухие полусгнившие ветки, из которых легко было разложить костер, другие сваливали их в большую кучу у дверной решетки. Вот уже высекли огонь из ружейного кремня, и Хобби шагнул к куче хвороста с горящей головней в руках. В этот момент в амбразуре, находившейся сбоку от двери, показалось угрюмое лицо грабителя и дуло мушкета.
— Большое спасибо за топливо: теперь нам на всю зиму хватит, — сказал он насмешливо. — Но сделай еще шаг, и заплатишь за него самой дорогой ценой.
— Это мы еще посмотрим, — отвечал Хобби, бесстрашно двинувшись вперед.
Грабитель щелкнул курком, но ружье, к счастью для нашего друга, не выстрелило. Зато в тот же момент выстрелил Эрнсклиф, прицелившись в голову разбойника, видневшуюся в отверстии амбразуры, и пуля оцарапала ему висок. До сих пор грабитель, по всей видимости, считал свое убежище более безопасным, ибо в тот самый момент, когда он почувствовал, что ранен, хотя и легко, он решил вступить в переговоры и спросил, по какому праву напали так беззаконно на мирного и честного человека и пролили его кровь.
— Мы хотим, — ответил Эрнсклиф, — чтобы ты выдал нам пленницу целой и невредимой.
— А какие у вас на нее права? — спросил грабитель.
— Не тебе, — отрезал Эрнсклиф, — не тебе, который удерживает ее силой, спрашивать об этом!
— Ладно, ладно, я и сам могу догадаться, — сказал разбойник. — Ну что ж, господа, я совсем не хочу вступать с вами в смертельный поединок и проливать вашу кровь, хотя Эрнсклиф не остановился перед тем, чтобы пролить мою, — а стрелять он мастак! Так вот, чтобы кровопролития больше не было, я согласен выдать пленницу, раз уж вы так настаиваете.
— И стада Хобби! — крикнул Саймсш Хэкберн. — Или ты думаешь, что тебе дозволено грабить хлева и загоны одного из Элиотов, точно курятник какой-нибудь старой бабы?
— Клянись вам,— отвечал Уилли Уэстбернфлет,— клянусь хлебом насущным, у меня не осталось ни одной головы его скота: всех уже давно угнали за болото — в крепости и пары рогов не увидишь! Но, может, мне и удастся вернуть кое-что из скота: я согласен через пару дней встретиться с Хобби в Каслтоне, пусть каждый из нас приведет по два свидетеля, и мы попробуем договориться, как возместить ему убытки.
— Ладно, ладно, — сказал Элиот, — меня это вполне устраивает. — Затем, обращаясь к Саймону, он добавил вполголоса:
— Чтоб они сгинули, все мои стада! Ради бога, друг мой, оставь ты их в покое. Сначала надо выручить Грейс из лап этого дьявола.
— Дай мне слово, Эрнсклиф,— продолжал грабитель, который все не отходил от амбразуры, — поклянись своей честью и перчаткой на руке, что дашь мне свободно выйти и уйти обратно. Мне надо не меньше пяти минут, чтобы открыть ворота, и пять минут, чтобы их закрыть — очень уж петли заржавели. Ну что, согласен?
— Тебя никто не задержит, — отвечал Эрнсклиф. — Клянусь в том своею честью и перчаткой на руке.
— Подождите тогда минутку, — сказал Уэстбернфлет, — нет, послушайте-ка, сперва отойдите на пистолетный выстрел. Не то что я не доверяю твоему слову, Эрнсклиф, но все-таки лучше не рисковать.
«Эх, приятель, — подумал про себя Хобби, отходя вместе с остальными от ворот, — встретиться бы нам с тобой на Тэрнерс-холме,[9] да чтобы вокруг никого не было, кроме двух надежных парней, я бы тебе показал! После этого ты скорее дал бы переломать себе ноги, чем тронул пальцем скотину или человека^ которые дороги мне!
— Ну и трус же он, этот Уэстбернфлет, — сказал Саймон Хэкберн, неприятно пораженный столь быстрой капитуляцией. — Куда ему до собственного отца!
Тем временем открылась внутренняя дверь, и мать грабителя показалась в проходе, ведущем к наружным воротам. Вскоре из крепости вышел: сам Уилли, ведя за собой женщину. Старуха тщательно задвинула за ними засовы и осталась на посту, как часовой.
— Один или двое из вас, выйдите вперед, — крикнул разбойник, — и примите ее из моих рук целую и невредимую.
Хобби бросился вперед, навстречу своей невесте. За ним двинулся Эрнсклиф; он следил за Уилли, каждую минуту ожидая какого-нибудь предательства. Вдруг Хобби замедлил шаги, почувствовав горькое разочарование, в то время как Эрнсклиф почти побежал, полный нетерпеливого изумления; перед ними стояла не Грейс Армстронг, а мисс Изабелла Вир. Именно ей принесло свободу их нападение на крепость.
— Где Грейс? Где Грейс Армстронг? — воскликнул Хобби, вне себя от гнева и возмущения.
— Только не у меня,— отвечал Уэстбернфлет,— можете обыскать башню, если не верите мне.
— Вероломный мерзавец! Говори, где она, не то умрешь! — крикнул Элиот, поднимая к плечу ружье.
Но его спутники, подоспевшие в этот момент, выхватили ружье у него из рук и все разом заговорили:
— Эрнсклиф поклялся своей честью и перчаткой! Честью и перчаткой! Опомнись, Хобби. Мы должны сдержать наше слово перед Уэстбернфлетом, будь он самый отъявленный мошенник на свете!
Почувствовав себя в безопасности, бандит, испугавшийся было при виде угрожающего жеста Хобби, снова обнаглел.
— Я сдержал свое слово, господа, — заявил он,— и вы не посмеете обмануть меня. Если это не та, кого вы искали, — обратился он к Эрнсклифу, — верните ее мне. Я в ответе за нее перед теми, кому она принадлежит.
— Ради бога, мистер Эрнсклиф, защитите меня! — воскликнула мисс Вир, прижавшись к своему избавителю. — Не покидайте меня теперь, когда все меня покинули!
— Не бойтесь, — прошептал Эрнсклиф, — пока я жив, вам ничего не грозит.
Затем, повернувшись к Уэстбернфлету, он сказал:
— Злодей! Как посмел ты оскорбить эту леди?
— За это, Эрнсклиф, — отвечал бандит, — я отвечу перед теми, у кого больше права задавать мне такой вопрос. А вот как ты ответишь за то, что явился сюда с вооруженным отрядом и увез ее от тех, кому ее оставили ее собственные друзья? Впрочем, расхлебывай это дело сам. А я все равно не мог один оборонять свой дом против двадцати человек. Да и никто бы не смог сделать это на моем месте.
— Все это подлая ложь, — сказала Изабелла, — он силой увез меня от отца.
— Верно, он хотел, чтобы ты так думала, милашка,— отвечал грабитель, — но опять же это не мое дело. Так ты не отдашь мне ее обратно?
— Отдать ее тебе обратно? Конечно нет, — ответил Эрнсклиф. — Я беру мисс Вир под свою охрану и доставлю ее, куда она сама пожелает.