тоже делает себе трубочку. Затем появляется третий, четвёртый, пятый… Ещё и ещё… Все трубочки соединяются между собой. Коралл растёт и ветвится, наподобие дерева пли куста. Так постепенно образуется одна огромная семья — коралловая колония. Этот способ размножения называется почкованием…
Но иногда всё происходит совсем иначе. Как цветочные семена, из коралловой колонии начинают сыпаться в воду малюсенькие яички. Из этих яичек развиваются похожие на червячков личинки. Личинки плавают в воде, пока не превратятся в полипов. Каждый полип, прикрепляясь к подводному камню, рифу или большой раковине, даёт начало новой колонии.
Живые колонии кораллов изумительно красивы. Они бывают синими, розовыми, зелёными, лиловыми, тёмно-красными, бурыми… Природа наделила их самыми яркими красками своей многоцветной палитры. Но как только колонии погибают, все эти краски меркнут. Известковый скелет выцветает и становится совершенно белым… А на мёртвых колониях разрастаются новые. Этот рост продолжается беспрерывно — миллионы лет.
Так в тропическом поясе океанов, в нагретой солнцем воде возникают коралловые рифы, острова и атоллы.
Если сравнить все сооружения, созданные на земле людьми, с тем, что понастроили в морях и океанах коралловые полипы за время своего существования, то окажется: людям ещё очень далеко до них.
— Однажды, — сказал Сеггридж, — около берегов Центральной Америки водолазы наткнулись на остов давно затонувшего корабля. Он весь был закован в коралловую броню, толщина которой в некоторых местах доходила до пяти метров.
— А долго пролежал на дне этот корабль? — спросил я.
— Всего только 60 лет!..
Академиков повернулся к нам.
— Взгляните! — сказал он, указывая рукой вперёд. — Появляется атолл.
Мы впились в бинокли.
Необыкновенное зрелище возникало у нас перед глазами.
Прямо из воды над океаном вставали деревья. Они не имели ветвей. Только верхушки высоких тонких стволов были увенчаны громадными веерами зелёных листьев, под которыми виднелись гроздья больших круглых плодов.
Так мы впервые увидели знаменитые кокосовые пальмы, дающие жителям тропических стран пищу и питьё, материал для одежды, утвари и жилищ.
Подойдя поближе, мы смогли, наконец, разглядеть и остров, на котором они росли. В глаза блеснула ослепительно белая полоса песчаного пляжа длиною около пяти километров. Она изгибалась дугой и замыкалась на противоположной стороне, образуя кольцо. Берег этого странного острова почти не возвышался над поверхностью океана.
Сквозь ряды пальм просвечивала заполненная водою внутренняя часть кольца. Это была лагуна атолла.
Вода в лагуне имела зеленоватый оттенок. Она была неподвижной и сверкала, как зеркало. Её-то отблеск мы и видели в небе.
С наружной стороны атолл был окружён барьерным рифом, о который шумно разбивались океанские волны. Над белой кипящей пеной взлетали крупные брызги и дрожала водяная пыль, в которой то вспыхивали, то гасли многоцветные радуги.
«РУСЛАН» изменил курс и начал обходить атолл по кругу, чтобы подойти к нему с противоположной стороны. Там, позади лагуны, над верхушками пальм виднелся задранный в небо серебристый хвост потерпевшего аварию воздушного лайнера.
Вернувшись из кают-компании, Рам Чаран тихонько остановился рядом с нами. В наступившем молчании я думал о том, как нам необыкновенно повезло, что мы высадились именно на этой, а не на какой-нибудь другой планете.
Ведь на всех остальных планетах Солнечной системы мы не встретили бы такого разнообразия живых существ и красот природы, как здесь! Это ясно уже из того, что ни на одной из них, кроме Земли, нет ни морей, ни океанов…
И теперь меня беспокоило вот что: как мне поспеть повсюду? Когда «РУСЛАН» остановится, одни учёные отправятся на атолл. Другие будут вести исследования с палубы корабля. Третьи воспользуются батискафом… А я?
Выбрав что-то одно, я должен буду отказаться от всего другого! А ведь мне ещё хочется поплавать с аквалангом среди коралловых рифов. С кислородным баллоном и в маске я уже не захлебнусь!..
— Что тебя заботит, Тькави? — спросил Академиков, заметив мой расстроенный вид.
А я не знал, хорошо это или плохо, когда у человека так много разных желаний одновременно. Поэтому я смолчал.
«РУСЛАН» между тем продолжал обходить атолл. Постепенно открывался берег, на котором высилась «ГОЛУБАЯ КОМЕТА». Словно гигантская покосившаяся башня, стояла она, уткнувшись носом в песок. От неё к воде бежали крошечные человеческие фигурки. А на самом верху на кончике хвоста самолёта маячила совсем маленькая фигурка с крыльями. Мы сразу узнали Кагена.
В бинокль хорошо было видно, как он подпрыгнул и полетел к нам.
— Летим навстречу! — крикнула Нкале, взвиваясь в воздух.
Она совершенно забыла, что у меня болело крыло. А я тоже забыл и, не долго думая, оттолкнулся от палубы. Миг, и я уже летел. Только не вверх, а вниз, как вы, наверно, догадались.
— А-ах!.. — услышал я далеко вверху испуганный крик Академикова. — Человек за бортом!.. Ловите его, он не умеет плавать…
Больше я ничего не слышал, кроме громкого всплеска, когда погружался в воду. Зеленовато-синяя тьма сомкнулась над моей головой.
Хорошо, что падая, я успел набрать в лёгкие воздух и закрыть рот — ведь у меня уже был опыт…
А теперь, чтобы лучше представить себе моё положение, сделайте то же самое — перестаньте дышать и читайте дальше. Только честно!
Постепенно я перестал погружаться, а потом почувствовал, как вода начала выталкивать меня обратно. Размахивая руками, ногами и хвостом, я попытался помочь ей в этом деле, но, наверно, не так, как следовало: пузыри, которые я пускал, уносились кверху, а я шёл вниз. Долго, однако, так продолжаться не могло — всё-таки мне нужно было дышать… (Крепитесь, я ещё не всплыл!)
Только когда я сообразил, что надо перестать двигаться, меня снова повлекло вверх — туда, где сквозь слой воды светило солнце. И я вынырнул. (Ну, как?)
С палубы что-то кричали. Рядом со мною плавал спасательный круг. Я вцепился в него. В следующее мгновение брошенная с кормы «РУСЛАНА» сеть, предназначенная для ловли рыбы, подхватила меня и вытащила из воды.
Раскачиваясь между палубой и океаном, я видел внизу головы Академикова, Сеггриджа, Рам Чарана и ещё не меньше десятка человек, попрыгавших в океан мне на помощь. Теперь их тоже нужно было вылавливать. «РУСЛАН» останавливался. Спускали шлюпки…
Разумеется, вся эта суматоха здорово подпортила торжественность встречи, на которую вправе был рассчитывать Каген… Но он не обиделся.
Как только мы пожали друг другу руки, он сказал:
— Теперь, Тькави, ты должен научить меня плавать!..
Похлопав его по плечу, я обещал сделать это в ближайшее время.