Дрожа, я неуклюже перебралась к Артуру на колени. Обняла за шею. Он смотрел в глаза и ненавязчиво скользил руками по моей спине… Не делая ничего такого, не стремясь коснуться каких-то стратегических мест. А у меня и без этого голова кружилась.
– Расслабься, малыш, – шепнул он, касаясь губами скулы.
– Ты говорил, что мы не будем спешить, – пискнула я.
– Мы и не будем. Я просто поцелую тебя, да?
Артур коснулся пальцем уголка моих губ, приоткрывая рот. Мазнул по краю зубов. Взгляд его был совершенно шальным. И я боялась, что он ждет от меня большего. Но нет. Вершинин просто целовал меня. Сладко, неторопливо, будто смакуя вкус, и ласково поглаживал кожу под трикотажем футболки: поясницу, живот, едва не задевая пальцами грудь, но ведь не задевая! Час в облаках промелькнул как одно мгновение. Я только осоловело моргнула, когда капитан объявил, что мы приступаем к снижению.
Глава 11.1
Глава 11.1
Настоящее
– И что ты думаешь делать? – сумела расслышать сквозь грохот рушащихся надежд. Делать? Что делать… Надо собраться. Ответить что-то, желательно внятное, чтоб сохранить лицо.
– Напишу заявление. Думаю, на этом все закончится. Так что спасибо, но охрана мне не понадобится. И в принципе… – голос все-таки задрожал. Истерика подступала. И я с трудом давила в себе желание наброситься на него с кулаками и обвинениями. Ведь он обещал… Он обещал быть моим единственным! Так как же так? Как же так, господи! – в принципе, спасибо за все. Мне очень жаль, что я не сразу поняла… Не поняла, что жизнь без тебя… не жизнь. Надеюсь, ты будешь счастлив.
Вот так. Все правильно. По-взрослому. Я могла собой гордиться. Если бы боль не вытеснила собой все другие чувства.
Ничего дальше носа не видя, вернулась в комнату, где провела, пожалуй, самую страшную ночь в своей жизни. Ноги ослабели. Не шли, подгибались. Перед глазами разливалась чернильная темнота. И в ней, если отдаться ей полностью, наверное, можно было найти спасение.
– Я тебе вещи принес. Оденешься – свисти, поедем, – выдернул меня в реальность Слава.
– Куда поедем? – тупо моргнула я.
– Куда скажешь. Домой или в театр. Шмотки-то я тебе притащил мужские. Может, сначала захочешь переодеться.
Я кивнула. Хотя в реальности мне было глубоко плевать на то, как я выгляжу. Растерянно пригладила трясущимися ладонями волосы.
– Артур уже ушел, да?
Слава кивнул. Сунул руки в карманы и, переместив спичку из одного уголка рта в другой, нехотя заговорил:
– Слушай, девочка, мой тебе совет. Выбрось его из головы. Ты уже и так дел наделала. Оставь его в покое. Он…
– Он с ней счастлив?
– Да. Более чем. Катя очень ему подходит.
– А я нет. Ты никогда меня не одобрял. – припомнила я зачем-то и встала. Растягивать агонию больше не было сил. А мне еще увольняться. И решать, как жить дальше. Как вообще в этом мире жить…
– И был прав, как оказалось.
– Да, – прошептала я, в бессилии сжав кулаки и зубы. Хотя бы себе я должна была признаться в том, что оправдала самые худшие ожидания. И Славы, и Даночки… Такая вот я беспросветная дура. Ничего не понимала. Ничего дальше своего носа не видела. И обижала его, обижала… И только брала, брала… Купалась в его обожании. Воспринимала его как нечто само собой разумеющееся. А теперь вот, расплачиваюсь.
– Одевайся. Время.
За спиной хлопнула дверь. Я медленно, как столетняя старуха, сняла с себя футболку. Боль вгрызлась в тело бульдожьей хваткой. И вроде умом я понимала, что все. поздно, мой поезд ушел, а вот сердцем это совершенно невозможно было принять. Оно болело, оно в агонии билось, и давление было таким, что казалось – я его просто не выдержу и разлечусь на куски. Как попавший под солнечные лучи вампир в одном из первых тарантиновских фильмов.
Как-то оделась, как-то спустилась вниз, как-то погрузилась в машину Славы.
– Ты ешь вообще? – хмыкнул он, разглядывая мой профиль. И я понимаю, что вообще-то совершенно перестала за этим следить. Наверное, это депрессия… Подкралась неожиданно, а я и не заметила, не поняла даже, почему мне так чудовищно плохо. Казалось бы, если моя мечта сбылась, как вообще это может быть?
– Я тосковала. Так страшно тосковала… – поняла я, с удивлением стирая пальцами катящиеся по лицу слезы.
– Сначала заедем куда-нибудь позавтракать. – проворчал Слава.
– Зачем ты со мной возишься? Он… велел?
От робкой надежды, что пустила ростки внутри, заныло сердце.
– Не выдумывай то, чего нет, Сеня. У Артура новая жизнь. Он счастлив. Я его сто лет таким счастливым не видел.
– А ты жесток, – грустно улыбнулась я и еще сильней сжалась. Слава это заметил. Свел брови в одну линию над переносицей.
– Думаешь, мне по кайфу причинять тебе боль? Нет. Я девочек не бью, Сеня. Тут как раз наоборот получается. Чем быстрей до тебя дойдет расклад, тем скорей легче станет.
– Полагаешь, это возможно? – усмехнулась я, глядя в залитое дождем стекло.
– Возможно все. Когда ты умотала, я думал, Верх вообще не поднимется. А теперь видишь, все нормально. Жениться парень надумал.
Глава 11.2
Глава 11.2
Я резко обернулась. Хвост хлестнул по щеке. Боль по сердцу… Нет, я, конечно, видела кольцо на его пальце. И могла бы предположить, да. Но не стала, потому что как тогда жить? А теперь вот так прямо в лоб – получай. Жениться парень надумал. Жениться. Все. Выдохни уже, Сень. И дальше маленькими глоточками, по чуть-чуть пей воздух, чтобы он не жег так сильно.
– Пойдем. Здесь вроде нормально кормили.
И я дошла до стола. Села, сделала заказ. Флегматично размышляя о том, что, оказывается, тело вполне может существовать автономно. Когда душа умерла. Может, так и родились истории о ходячих мертвецах?
– Это картофельная вафля. Попробуй. И форель приличная. Хотя лучше, чем у нас на острове, я нигде не ел.
Если бы я не знала, как Слава меня недолюбливает, подумала бы, что он как-то очень топорно, по-мужски неумело пытался меня поддержать. Это было так невероятно, что я, не чувствуя вкуса, даже что-то там съела.
– А знаешь, зачем мне переодеваться? Давай сразу в театр.
– Уверена?
– Красоваться там мне не перед кем, а тебя задерживать не хочется.
– Да ладно. Мне не в напряг, – буркнул Слава, но все же прислушался и покатил к театру, а не к моему дому. Я зашла через главный вход, поздоровалась с вахтершей, перекинулась с ней парой ничего не значащих слов – хорошей она была тетечкой. Здесь вообще было много хорошего. Жаль, что плохое это все напрочь перечеркивало. Я прошлась по коридорам, ощущая на себе чужие липкие взгляды. Паранойя возвращалась, но я упрямо не давала ей одержать над собой верх. И будто что-то себе доказывая, я еще прогулялась по темным пустым лестницам. По длинному тоннелю, соединяющему под землей два здания. Вернулась и, недолго думая, вышла на сцену – там как раз шла репетиция, и было можно. Когда-то я любила эту сцену фанатичной преданной любовью. И, казалось, она отвечала мне взаимностью…
– Она того стоит, правда? – усмехнулась за спиной… Лена. Я обернулась. Перед глазами флешбэками промелькнула омерзительная сцена в туалете, свидетелем которой я стала.
– Я так не думаю, – пожала плечами.
– Считаешь, ты лучше других, да? Осуждаешь? – завелась она.
– Нет. Просто не рассматриваю для себя такой вариант.
– Ну и дура! А мне предложили партию Раймонды.
Я улыбнулась. Эта партия считалась одной из самых сложных в балетном мире из-за семи сольных вариаций – замахивалась Ленка высоко. На то, что с ее данными и способностями, если честно, не стоило замахиваться. Слишком жирный пирог – желудок не справится.
– Желаю тебе удачи.
– Думаешь, я провалюсь, да? Вот сколько помню тебя, ты такая…
– Какая?
– Считаешь себя лучше и талантливее других! Только знаешь что? Не все в талант упирается.