Когда они оказались на кухне, Первая Мышь спрыгнула с ладони мальчика на спинку стула. Запах рисовой каши и выпечки намертво въелся в стены. Возле рукомойника стояла чудовищных размеров женщина - Марина Павловна, супруга дворника. Неподвижное лицо её больше не казалось строгим, скорее добрым и задумчивым. Данил подумал, что, наверное, мышки обустроили себе убежище и в её голове: наверняка туда перекочевала вся вата из находящегося неподалёку аптечного кабинета.
Вдруг отовсюду, как просо из худого мешка, посыпались живые пушистые комочки. Они тащили с собой пряники, вафли, конфеты в обёртках и без - словом, всякую снедь, которую от любого ребёнка старались прятать. Волшебным образом на столе появился чайник с горячим чаем. Данил пил чай с удовольствием, из самой большой кружки, которую едва поднимал обеими руками, мыши притащили откуда-то разноцветные соломинки и пили чай прямо через них. Даже Тимоха окунул мордочку в кружку и признал, что пробовал в желудке у мальчика нечто подобное, хотя больше предпочитал, чтобы Данил пил молоко или какао.
- Оно лучше усваивается, - сказал он. - Кому лучше это знать, как не мне?
Посмотрел на Данила и вдруг сказал:
- У тебя кровь идёт!
Все мышки за столом притихли, во все глаза глядя на мальчика.
- Ага, - сказал Данил, вытерев нос тыльной стороной ладони. Всё снова стало таким, будто кто-то подкрутил резкость на экране телевизора. Что-то каталось у него между ушами, как огромный шар для боулинга, а круглые пряники с глазурью приобрели солоноватый привкус. Сейчас Данил совсем не беспокоился из-за того, что вся кровь вдруг возьмёт и выльется из организма. То, что ему впервые было легко и спокойно в окружении других живых существ (пусть даже они и представляли собой мохнатые комочки, которые вряд ли кто-то будет воспринимать всерьёз), было для него гораздо важнее.
Чертёнок встревожено бегал кругами, а потом вдруг остановился, взобрался ребёнку на колени и взял его за обе щеки, будто мама-хомячиха, желающая удостовериться, что сын может делать запасы, не роняя честь семьи, в достаточных количествах и не помрёт от голода.
- Мне нужно возвращаться, - он увидел протест на лице мальчика и терпеливо объяснил: - От меня будет гораздо больше толку там, внутри. Ты ни разу не спрашивал, что я там делал. А ведь я выполнял важные функции! Видишь ли, в каждом человеке живут десятки таких, как я, кровавых чертят. Совместными усилиями они заставляют работать внутренние органы, сжимают и разжимают сердечные мышцы, открывают специальные краники в кровеносных сосудах, следят, чтобы напор не был слишком сильным или слишком слабым. Качают насосы у тебя в груди и пропускают весь собранный воздух через специальные фильтры, чтобы разделить кислород и углекислый газ. В каждом - но не в тебе. Так уж получилось, что на всё твоё тело есть только я один. Поэтому у тебя часто идёт носом кровь. Поэтому ты такой слабый. Иногда я... скажем так, не везде успеваю. А теперь, когда меня нет на посту...
Он картинно приложил ладонь тыльной стороной ко лбу. Данил слабо улыбнулся:
- Я и без того слабый, всю жизнь. А с тобой знаком всего несколько часов. Даже меньше суток! И уже чувствую себя лучше, чем в любой другой день. Лучше, чем когда мама купила мне настоящую гору мандаринов на новый год.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Как чувствуешь? - переспросил чертёнок.
- Так, будто у меня есть друг! - торжественно сказал мальчик.
- Конечно, есть, как же иначе. И как твой друг, я просто обязан вернуться к тебе в организм, чтобы не дать тебе истечь кровью. Это, знаешь ли, моя работа.
Но Данил ответил решительным отказом. Он набил рот печеньями, зажал пальцами нос и принялся сосредоточенно жевать.
Понадобилось некоторое количество времени, чтобы убедить Первую Мышь, что с ним всё в порядке. Кровь быстро сошла на нет, однако Тим всё равно был вне себя от беспокойства. Он свивал хвост спиралью и тыкался длинным носом в руку мальчишки.
- Значит, в каждом из тех детей живёт по маленькой мышке? - спросил Данил, чтобы немного отвлечь мышей от собственной персоны.
- Дети - самый лучший вариант. Маленькие крохи, вроде тебя. Они готовы учиться, и мы верим, что уроки доброты пойдут им на пользу. Это те, кто в будущем - когда-нибудь, когда наступит подлинная весна и все проснутся - изменит мир.
- Я хочу вам помочь, - сказал Данил. - Например, я могу искать других детей там, куда вы, маленькие мышки, не доберётесь.
- Это слишком опасно, - хором ответили Первая Мышь и чёртик. Затем мышь продолжила: - Святая правда, что мы со своими короткими лапками можем успеть далеко не всюду. Снег нынче очень глубокий, а вороны откормились и реют повсюду чёрными призраками. Но я не могу подвергать опасности единственного по-настоящему живого ребёнка, который к тому же так добр, что выслушал нашу историю от начала до конца.
Малыш дёрнул плечами.
- Мне просто не нравятся эти вороны. Я мог бы кидаться в них снежками или камнями. Буду прятаться под крышами, в автобусах и трамваях. Там они меня не достанут. А вас, маленьких мышей, я могу носить в карманах и отгонять ворон, пока вы будете селиться в головах людей.
И несмотря на то, что чёртик и Первая Мышь отчаянно протестовали, Данил не желал ничего слушать. Он набрал полные карманы мышей и, радостно насвистывая, вышел на первую свою битву с воронами. Не сказать, что он не боялся, но страх с лихвой побеждался другим чувством, светлым чувством: мальчик в первый раз ощущал себя по-настоящему кому-то нужным.
Первым делом он направился в давешний трамвай, благоразумно обходя по большой дуге людей без головы, чьи плечи служили насестом для чёрных комков перьев. Им уже ничем не поможешь. Запрыгнув на подножку, вежливо поздоровался с бабушкой-кондуктором в оранжевом жилете и с пуком седых волос, заколотых на затылке спицей. Её лицо было повёрнуто к нему, но глаза казались чёрными шариками, полными замёрзших мыслей. "Наверное, она думает о кошках, которые остались дома без еды", - решил Данил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Мне кажется, в голове у этой старушки будет очень уютно.
Но мышки уже разбежались из его карманов по салону в поисках новых жилищ. У старушки доброе лицо. Наверное, когда настанет весна и все люди снова оживут (Первая Мышь ничего не говорила насчёт того, что чудо случится именно весной, но Данил отчего-то думал, что всё должно быть именно так), она в первую очередь захочет проведать, как там её кошки, а вовсе не собрать звенящую дань с новых пассажиров...