— Регуляторы, в седло! — крикнул Цыган. И захохотал.
— Кто такие регуляторы? — спросил тихонько Сан Сеич. — Мальчишки теперь себя по-другому и не называют… Что за заразную историю ты им подбросил?
— Долго объяснять, — лукаво улыбнулся Гош. — А если в двух словах — Дикий Запад.
Сан Сеич проводил взглядом удаляющееся стадо.
— Похоже, — кивнул он.
— Сюда бы пару-тройку хороших пастушьих собак… Парни делают слишком много черновой работы. Собаки могли бы помочь. Кавказские овчарки или туркмены. Если пошарить по окрестным лесам, наверняка отыщется целая стая. Только вот как к ним подступиться теперь…
— Как бы они сами к нам не подступились, — заметил Сан Сеич. — Знаешь, слава Богу, что хотя бы проблема диких собак перед нами не стоит. Я себе представляю, что будет, если на ферму явится банда оголодавших волкодавов…
— Н-да… — пробормотал Гош. — Об этом я как-то не подумал. Слушайте, доктор, а я ведь действительно не видел ни одной серьезной псины. Так, шавки по улицам бродят… Ну, конечно же! Обида какая…
— Что такое?
— Я, кажется, знаю, куда в городах подевались все более или менее опасные собаки. Когда они совались к людям, их просто отстреливали. Горожане для забавы лупят все, что движется. У них просто какая-то неуемная страсть к пальбе.
— Подростки, — вздохнул Сан Сеич. — И к тому же круглые сироты. Могут быть опаснее зверей.
— И это говорит специалист по работе с детьми?
— Вот потому и говорю, что специалист.
— Ладно, доктор. Скажите что-нибудь хорошее относительно взрослому человеку.
— Шевели мозгами, — посоветовал доктор. — Как можно больше думай. И все наладится.
— Думать — мое любимое занятие. Жаль, что не умею стоять на голове. Только в такой позиции и думал бы. Принудительно усиливая кровоснабжение несчастного серого вещества… Слушайте, док, когда вы мне расскажете, кто я такой? Сколько можно играть в молчанку?
— Потерпи, Гоша, — попросил Сан Сеич. — Я боюсь все испортить. Ты можешь сам. И поверь, так будет гораздо лучше.
Гош скрипнул зубами и отвернулся.
— Извини, — сказал доктор очень кротко.
— Дано: профессионально тренированная память. Гибкий мощный интеллект. Определенная известность. Могу собой гордиться, а? Чем же я занимался… Ох, доктор, жестокий вы человек.
Сан Сеич что-то неразборчиво пробормотал.
— Журналист? — строил догадки Гош. — Нет, это мы уже забраковали. Для репортера я ленив, для комментатора молод. Функционер какой-нибудь? И чего именно функционер… Аналитик? Как же, фондового рынка… Знаете, что такое фондовый рынок, а, доктор? Я про это много читал, но толком все равно не понял. Расскажу как-нибудь. Да… Что я мог анализировать, да так, чтобы меня знал в лицо провинциальный детский врач? Писатель… Сортирных стен маратель. Актер?!
— Интересная версия, — заметил Сан Сеич.
Гош так на него зыркнул, что доктор на всякий случай попятился.
— Розенкранц и Гильденстерн мертвы, — сообщил Гош весьма зловещим тоном. Он действительно начал злиться. — Режиссер-постановщик Стоппард. В ролях Тим Рот, Ричард Дрейфус и другие. Я покупал кассету на Новом Арбате. Помню, как сейчас… — тут он внезапно осекся и безумным взглядом уставился в никуда.
Сан Сеич подался вперед, стараясь не дышать. Гош сейчас выглядел как человек, счастливо переживший удар молнии в череп, но еще не свыкшийся с мыслью, что остался жив-здоров.
— Я совершенно не разбирался в футболе, — пробормотал он. — Считалось, что это недостаток. Все мужики были помешаны на футболе. Делали очень много вопросов… Не понимаю.
— Что ты не понимаешь? — быстро спросил доктор.
— Улица Новый Арбат — допустим… Может, я видел это название в газетных подшивках за девяностые годы. Неважно. А вот кто делает вопросы, доктор? Вопросы обычно задают. А эти люди, с которыми я общался, их делали.
— Какие вопросы? — подбросил идею Сан Сеич. Заметно было, что внутренне он ликует, но старается держать себя в узде.
— Вопрос можно взять, а можно слить. Есть паленые вопросы… Много. Паленый вопрос — это стыдно. А я делал вопросы? Конечно. Только я это не любил. Были профессионалы. А я… Не уходите, Сан Сеич. Побудьте со мной. Пациент сейчас заплачет.
— Радоваться надо, — не согласился с пациентом Сан Сеич. — Дальше пойдет еще лучше. Погоди, это только начало.
— Хорошо бы, — честно признался Гош. — Ох, Сан Сеич, вы не представляете, как мне страшно.
— Всем страшно. Все боятся этого, Гоша. Посмотри на Белого, у него от одной мысли, что он может однажды вспомнить все, судороги делаются. Но ему, похоже, есть, чего бояться в своем прошлом. А тебе…
— А если и мне есть, чего бояться, доктор? Знаете, иногда мне кажется, что мы недаром все забыли. Мы совершили что-то настолько чудовищное, что предпочли стереть память…
— К сожалению, нет. Вы как раз ничего не совершили. Я уверен, что это сделали не вы, а мы.
Гош обернулся к пожилому мужчине и посмотрел на него с легкой укоризной.
— Хорошо сказано, — признал он. — Мне нравится это «мы». Но только как пострадавшему. А как просто человеку… Мне, наверное, уже тридцать. Или даже больше. Не мальчик. Значит, я тоже несу часть ответственности. Это был какой-то боевой вирус, да, Сан Сеич? Или отравляющее вещество. Нет, скорее вирус. Хотя я понятия не имею, как можно создать такую фантастическую заразу. Но судя по всему, ее создали. А что вышло потом? Это была ошибка? Утечка? Или на нас напали?
Сан Сеич тяжело вздохнул.
— Я думаю — утечка, — сказал он. — В противном случае здесь сейчас была бы не одичавшая Россия, а вполне культурный невольничий рынок. Эта, как ты правильно сказал, зараза, действует с редкой избирательностью. Ты не пробовал выделить критерии?
Гош достал сигареты и привычно сунул пачку собеседнику. Доктор так же привычно отмахнулся.
— Молодые и сильные, — промычал Гош, закуривая. — Эти придурки городские, которые меня ненавидят, они в прошлой жизни не были придурками. Это были самые что ни на есть русские яппи. Молодые профессионалы. Умные, образованные, состоявшиеся. Я это вижу по лицам. Кое-что заметно из манер. Двигательная память сохранилась в полном объеме, и по тому, как эти люди держат нож и вилку… Моторика рассказала мне очень многое. Страшное дело, Сан Сеич. Просто страшное. Я вам скажу, кто выжил. Тот, кто был физически здоров. А кто был здоров в этой стране?
— Иммунитет, — подсказал Сан Сеич.
— Точно, иммунитет. Выжил тот, кто в последние годы хорошо питался, занимался спортом и витамины принимал. Тот, кто на момент поражения не был в запое и не жрал наркоту. Этот вирус, или как его там, выбил в первую очередь так называемые группы риска. И еще — судя по моим наблюдениям, он уничтожил непобедимую Советскую Армию.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});