– Собака! – воскликнулъ Клифтонъ.
– Собака-капитанъ! – повторили его товарищи.
– Собака! Проклятая собака! – вскричалъ Пэнъ.
Дѣйствительно, то былъ Капитанъ. Онъ разорвалъ веревки, которыми былъ связанъ, и вышелъ на ледъ другимъ отверстіемъ. Преломленіе лучей свѣта, какъ это часто случается въ полярныхъ широтахъ, придало ему громадные размѣры, исчезнувшіе отъ сотрясенія воздуха. Какъ бы то ни было, но случай этотъ произвелъ дурное впечатлѣніе на матросовъ, съ трудомъ допускавшихъ, чтобы странное явленіе могло быть объяснено чисто-физическими причинами. Чортовъ палецъ, появленіе собаки при какихъ-то загадочныхъ обстоятельствахъ, все – это окончательно сбило ихъ съ толку. Экипажъ началъ роптать.
XII. Капитанъ Гаттерасъ
Forward быстро шелъ подъ парами, искусно пробираясь между ледяными полянами и утесами. Джонсонъ стоялъ у руля. Шандонъ, вооруженный snow spectacles (снѣговыми очками), молча наблюдалъ горизонтъ. Но не долго длилась его радость; онъ вскорѣ замѣтилъ, что каналъ замкнутъ ледяными горами.
Однакожъ затрудненія, сопряженныя съ обратнымъ ходомъ брига, побудили Шандона предпочесть движеніе впередъ, хотя и съ слабыми надеждами на успѣхъ дѣла.
Собака бѣжала за бригомъ по льду, въ довольно значительномъ, однакожъ, разстояніи. Всякій разъ, когда она отставала, слышался какой-то странный свистъ, какъ-бы звавшій Капитана.
Въ первый разъ, услышавъ свистъ, матросы только переглянулись между собою. Они находились на палубѣ и совѣщались. Изъ постороннихъ, незнакомыхъ – ни души, а между тѣмъ свистъ повторялся нѣсколько разъ.
Клифтонъ встревожился первый.
– Слышите? – сказалъ онъ. Поглядите-ка, какъ прыгаетъ собака, заслышавъ свистъ.
– Просто, не вѣрится! – отвѣтилъ Грипперъ.
– Кончено! – вскричалъ Пэнъ. Я дальше не пойду.
– Пэнъ правъ,– замѣтилъ Брентонъ. Это значило-бы испытывать Бога.
– Не Бога, а чорта,– добавилъ Клифтонъ. Я скорѣе соглашусь лишиться всѣхъ моихъ заработковъ, чѣмъ сдѣлаю хоть одинъ шагъ впередъ.
– Нѣтъ намъ возврата,– уныло проговорилъ Больтонъ.
Экипажъ окончательно упалъ духомъ.,
– Ни шагу впередъ! – вскричалъ Уильстенъ. A по вашему – какъ?
– Да, да! Ни шагу! – отвѣчали матросы.
– Такъ пойдемъ къ Шандону,– сказалъ Больтонъ. Я поговорю съ нимъ.
И матросы толпою направились къ шканцамъ[17].
Forward входилъ въ это время въ обширный бассейнъ, имѣвшій въ поперечникѣ около восьмисотъ футовъ; за исключеніемъ протока, которымъ шелъ бригъ, бассейнъ со всѣхъ сторонъ былъ окруженъ льдами и другаго выхода не имѣлъ.
Шандонъ понялъ, что онъ по собственной винѣ попалъ въ тиски. Но что же оставалось дѣлать? Какимъ образомъ вернуться назадъ? Онъ сознавалъ всю тяжесть лежавшей на немъ отвѣтственности и рука его судорожно сжимала подзорную трубку.
Докторъ посматривалъ по сторонамъ и, скрестивъ на груди руки, не говорилъ ни слова; онъ смотрѣлъ на ледяныя стѣны, имѣвшія среднимъ числомъ болѣе трехсотъ футовъ высоты. Надъ пропастью этою висѣлъ пологъ густого тумана.
Въ эту минуту Больтонъ обратился къ Шандону:
– Г. Шандонъ,– взволнованнымъ голосомъ проговорилъ матросъ,– дальше идти мы не можемъ.
– Что такое? – переспросилъ Шандонъ, которому кровь бросилась въ лицо.
– Я говорю,– продолжалъ Больтонъ,– что мы достаточно послужили капитану-невидимкѣ, а потому рѣшились не идти дальше.
– Рѣшились?… вскричалъ Шандонъ. И вы осмѣливаетесь говорить это, Больтонъ? Мнѣ? Вашему начальнику?.. Берегитесь!
– Угрозы ни къ чему не поведутъ,– грубо сказалъ Пэнъ. Дальше мы не пойдемъ!
Шандонъ направился къ возмутившимся матросамъ, но въ эту минуту Джонсонъ сказалъ ему въ полголоса:
– Нельзя терять ни одной минуты, если хотите выбраться отсюда. Эта ледяная гора, которая приближается къ каналу, можетъ закрыть единственный выходъ изъ бассейна и запереть насъ здѣсь, какъ въ тюрьмѣ.
Шандонъ понималъ затруднительность своего положенія.
– Я разсчитаюсь съ вами потомъ, голубчики, сказалъ онъ, обращаясь къ матросамъ;– а теперь – слушай команду!
Матросы бросились по своимъ мѣстамъ. Forward быстро перемѣнилъ направленіе. Печи машины до нельзя наполнили углемъ, чтобы увеличить давленіе пара и успѣть предупредить плавучую гору. Бригъ пустился въ запуски съ ледяной громадой; первый направлялся къ югу, чтобы пройти проходъ, вторая спускалась къ сѣверу, чтобы закрыть его.
– Усильте огонь! – кричалъ Шандонъ. На полныхъ парахъ! Слышите-ли, Брентонъ.
Forward птицею несся между льдинами, дробя ихъ своимъ форштевенемъ; корпусъ судна вздрагивалъ подъ дѣйствіемъ винта, манометръ показывалъ громадную силу давленія паровъ, которые со свистомъ вырывались изъ предохранительныхъ клапановъ.
– Нагрузите клапаны! – вскричалъ Шандонъ.
Машинистъ повиновался, подвергая судно опасности взлетѣть на воздухъ.
Но его отчаянныя усилія остались безплодными; ледяная гора, увлекаемая подводнымъ теченіемъ, быстро приближалась въ каналу. Бригъ находился еще въ трехъ кабельтовыхъ отъ устья канала, какъ вдругъ гора, точно клинъ, врѣзалась въ свободный проходъ, плотно примкнула къ своимъ сосѣдямъ и закрыла единственный выходъ изъ бассейна.
– Мы погибли! – вскричалъ Шандонъ, не воздержавшись отъ этого неблагоразумнаго восклицанія.
– Погибли! – повторилъ экипажъ.
– Спасайтесь! – кричали одни.
– Спустить шлюпки! – говорили другіе.
– Разбивай, ребята, бочки съ виномъ! – вскричали Пэнъ и нѣкоторые изъ его единомышленниковъ. Если ужъ суждено утонуть, то утонемъ въ джинѣ!
Матросы вышли изъ всякихъ границъ подчиненности, смятеніе достигло крайней степени. Шандонъ сознавалъ, что у него уже не хватало силъ; онъ хотѣлъ распоряжаться, но только безсвязно бормоталъ и колебался; казалось, онъ лишился дара слова. Докторъ взволнованно ходилъ на палубѣ. Джонсонъ молчалъ, стоически скрестивъ себѣ на груди руки. Вдругъ раздался чей-то громовой, энергическій и повелительный голосъ:
– Всѣ по мѣстамъ! Право руля!
Джонсонъ вздрогнулъ и безсознательно, но быстро налегъ на штурвалъ.
Да и какъ разъ въ пору: бригъ, шедшій полнымъ ходомъ, готовъ былъ разбиться въ щепы о ледяныя стѣны своей тюрьмы.
Въ то время, когда Джонсонъ инстинктивно повиновался, Шандонъ, докторъ, экипажъ, словомъ – всѣ, до кочегара Уэрена, оставившаго машину, и негра Стронга, бросившаго свою плиту, собрались на палубѣ и всѣ они увидѣли, что изъ каюты капитана, ключъ отъ которой находился только у него, вышелъ… вышелъ матросъ Гарри.
– Милостивый государь! – вскричалъ поблѣднѣвшій Шандонъ. Гарри… это вы… По какому праву распоряжаетесь вы здѣсь?…
– Дэкъ! – крикнулъ Гарри, причемъ послышался свистъ, такъ удивлявшій экипажъ.
Собака, названная своею настоящею кличкою, однимъ прыжкомъ поднялась на шканцы и спокойно легла у ногъ своего господина.
Экипажъ молчалъ. Ключъ, который могъ находиться только у капитана, собака, присланная имъ и, такъ сказать, констатировавшая его самоличность, повелительный тонъ, не признать который не было возможности,– все это произвело сильное впечатлѣніе на матросовъ и утвердило авторитетъ Гарри.
Впрочемъ, Гарри нельзя было узнать: онъ сбрилъ густые бакенбарды, обрамлявшіе его лицо, которое отъ этого приняло еще болѣе энергическое, холодное и повелительное выраженіе. Одѣвъ находившееся въ каютѣ платье, присвоенное его званію, онъ явился предъ экипажемъ съ внѣшними знаками своей власти.
И экипажъ Forward'а, вслѣдствіе своей природной подвижности, въ одинъ голосъ крикнулъ:
– Ураі Да здравствуетъ капитанъ!
– Шандонъ,– сказалъ послѣдній своему помощнику,– соберите экипажъ; я сдѣлаю ему смотръ.
Шандонъ повиновался и взволнованнымъ голосомъ отдалъ приказаніе. Капитанъ подошелъ къ матросамъ и офицерамъ, и съ каждымъ изъ нихъ поговорилъ согласно его заслугамъ.
Окончивъ смотръ, онъ поднялся на шканцы и спокойнымъ голосомъ проговоривъ:
«Я такой-же англичанинъ, какъ и вы всѣ; я избралъ моимъ девизомъ слова адмирала Нельсона:
«Англія надѣется, что каждый исполнить свой долгъ.» (England expects every one to make his daty).
«Какъ англичанинъ, я не хочу, мы не хотимъ, чтобы люди болѣе отважные побывали тамъ, гдѣ мы еще не были. Какъ англичанинъ, я не дозволю, мы не дозволимъ, чтобы на долю другихъ выпала слава дойти до крайнихъ предѣловъ сѣвера. Если ногѣ человѣка суждено стать на полюсѣ земли, то только ногѣ англичанина. Вотъ знамя нашей родины. Я снарядилъ этотъ бригъ, пожертвовавъ для этого моимъ состояніемъ; но я готовъ пожертвовать моею и вашею жизнью, лишь-бы наше національное знамя развѣвалось на сѣверномъ полюсѣ міра. Не унывайте. Начиная съ нынѣшняго дня, за каждый пройденный на сѣверъ градусъ вы получите по тысячѣ фунтовъ стерлинговъ. Мы находимся подъ семьдесятъ вторымъ градусомъ, а всѣхъ ихъ – девяносто, Считайте. Впрочемъ, мое имя ручается за меня: оно означаетъ – энергія и патріотизмъ. Я – капитанъ Гаттерасъ.