У него на шапке-то звезда. Вот-те крест! Мы еще как подъезжали, я приметил. Сказать, что ли, Жеребцову?
— Сиди! — недовольно ответил тот. — Али он сам не видит!
— А как же это тогда так? Он ведь при полном оборужении едет, хоть бы что!
— Звезда!. Что звезда нонче значит? По-твоему, как погон — так и белый, а как звезда — так и красный. Али позабыл, как буденовцы погоны надевали, ежель насчет разведки по тылу нужда какая. Это, брат, тоже понимать нужно!
И он многозначительно кашлянул, давая почувствовать, что он-то понимает в данном случае всю сущность дела до самого основания.
VI
— Господин ротмистр дома? — спросил вахмистр, остановив коня.
«Уже приехали!» — сообразил Сергей.
Он думал почему-то, что это должно случиться несколько позже. И решил твердо и без колебаний, сейчас же, когда все будут слезать, броситься в сторону. Но вышло все не так.
— Его нет! — послышался чей-то ответ. — Он скоро будет.
— Мы подождем! — сказал Сергей. — Зайдем к нему!
И он соскочил с лошади. Соскочил и вахмистр.
— А мы-то чего? — раздались недовольные голоса казаков. — Нам чего дожидаться? и так не жрамши!
— Поезжайте домой! — решил, после некоторого колебания, вахмистр. — Скворцов, скажешь хозяйке, чтобы самовар поставила. Я скоро!
Казаки уехали. Сергей и вахмистр взошли на крыльцо.
Впереди перед ними были темные сенца. Сергей был с карабином, сбоку в кобуре у него висел наган. Но вахмистр в темные сенца пропустил его вперед. Стрелять было нельзя. Казаки только что отъехали, а кругом бродили солдаты. Сергей вошел в сени и, как бы отыскивая дверь, незаметно повернулся.
— Что там, али не найдете? — спросил тревожно конвоир, если не заметив, то почувствовав его маневр. И Сергей ясно услыхал тихий металлический щелк от повернувшегося барабана и взводимого курка.
— Не… не найду! — ответил он и ударил прикладом перед собой. Но удар пришелся плохо, плашмя, однако вахмистр покачнулся все же, ухватился за стену и выронил револьвер, который, падая, гулко выстрелил.
— Постой!..
Но Сергей уже выбежал на улицу, вскочил на чужого коня и рванул поводья.
Две, три минуты он мчался спокойно, но потом сзади послышался топот, выстрелы и крики. Очевидно, за ним гнались вернувшиеся на выстрел казаки.
«Куда я лечу?. Совсем не в ту сторону!» — подумал Сергей, заметив прямо перед собой невдалеке огни Батайска.
Он хотел было свернуть с дороги в сторону, но чуть не перелетел через голову, потому что бока у шоссе были круты, а внизу плескалась какая-то вода.
Тогда он выбросился снова наверх и помчался, не рассуждая, дальше.
Однако теперь он потерял несколько минут, и крики догоняющих стали на много ближе.
Навстречу ему попадались телеги, солдаты, иногда даже конные, но, еще не понимая, в чем дело, сразу его не останавливали, а когда спохватывались, то было уже поздно. Как бешеный, ворвался Сергей на железнодорожные пути вокзала, но поворотить в сторону не успел, потому что срезанная шальной пулей его лошадь тяжело грохнулась. И он полетел вниз, ударился головой о рельс и выпустил из рук карабинку. Однако тотчас же вскочил, прыгнул налево и закружился посреди забитых составами бесчисленных путей станции.
Выстрелы гремели сначала сзади, потом уже перекинулись куда-то вперед и затрещали беспорядочно со всех сторон.
Где-то близко послышались голоса. Как загнанный зверь, отскочил Сергей и очутился посреди каких-то двух эшелонов. Впереди мелькнул убегающий огонек, должно быть испуганного железнодорожника.
Теперь уже почти рядом, не дальше чем через два пути, кто-то кричал громко:
— Давай сюда!. Черти-ии!
— Неужели же конец? — с тоской подумал Сергей. — Куда теперь бежать?
Взгляд его упал на приоткрытую дверь товарного вагона. Не раздумывая, не соображая, Сергей проскочил туда, захлопнул за собою дверь и спрятался в угол, за какие-то ящики.
Почти что в тот же момент, мимо с топотом пронеслось несколько человек, и кто-то выстрелил. В первую секунду Сергей подумал, что это в него. Но стреляли, должно быть, уже просто так, с досады.
Через четверть часа все стихло.
Потом опять послышались шаги.
Сергей совсем съежился за ящиком. Дверь вагона вдруг приоткрылась, и луч желтоватого света скользнул по потолку.
— Пропади они все пропадом! Как начали стрелять, так я думал, что зеленые на станцию наступают.
— Убежал у них кто-то. Должно, так и не поймали.
— И мы-то с вами хороши, — вагон отпертым бросили!
— Провались он и вагон! Я даже щипцы с пломбами побросал. Один фонарь только захватил, чтобы видели в случае чего, что железнодорожник.
Дверь захлопнули, послышался стук закидываемого запора, потом еще какой-то негромкий металлический звук.
«Пломба!» — мелькнуло в голове у Сергея.
Все стихло, прошло минут пятнадцать, двадцать. «Как странно! — подумал Сергей. — Я цел, — но где? Как же я отсюда теперь выйду? Ага, через окошко, они ведь отпираются изнутри. Только не сейчас, ночью, когда все успокоится».
От удара у него сильно болела и кружилась голова. Он прилег на что-то мягкое в углу и впал в полусознательное состояние. Все качалось, качалось возле него, и, вздрагивая поминутно, незаметно для себя он как-то странно, тяжело заснул.
Когда он открыл глаза, то никак не мог себе дать отчета, — в чем же дело? Потом понемногу начал восстанавливать в памяти все случившееся. Он бежал, спрятался в вагон, и теперь надо уходить через окно.
«Но постой! — сообразил он вдруг. — Постой! почему же кругом так все шумит? Почему дрожат стенки вагона»?
— Ааа!.
Впереди могучей сиреной заревел паровоз, эшелон давно уже мчался куда-то, ускоряя и ускоряя ход, и колеса сердито перестукивались с рельсами.
VII
В вагоне было темно. Сергей попробовал было продвинуться к окну, но сразу же попал ногой в какую-то щель и едва-едва из нее высвободился.
— Черт его знает, что тут такое наворочено, — бормотал он. — Это ножка от стула. А это… это, кажется, перевернутый диван. Эвакуировались спехом, понабросали в беспорядке всякой дряни полный вагон.
К окошку пробраться оказалось невозможным. Весь вагон был забит мягкой мебелью, коврами, картинами и еще чем-то. В то время, когда в Ростове белые оставили много всякого невывезенного снаряжения и военного имущества, кто-то по протекции вывозил всю эту громоздкую и ненужную дребедень.
«Нет! — решил Сергей, тщетно попытавшись обойти какой-то большой полированный предмет (по-видимому, рояль). — Придется ждать до утра».
Он забрался в угол и довольно удобно расположился на перевернутом диване. Голова еще продолжала болеть, но уже меньше. К своему удивлению он заметил, что настроение у него сейчас не тревожное и гнетущее, а какое-то безразлично-равнодушное.
«Ну и черт с