неизвестного, но такого желанного.
Я намекаю Марине, что у меня через пару дней диплом намечается. Вроде как нужно что-то с ним решать.
– Хорошо, сегодня у нас баня, а вот завтра, как ты и обещал родителям, поедешь домой. Я поеду с тобой, чтобы в случае чего сберечь их жизни и жизни окружающих от твоего возможного превращения.
– А спинку…
– А спинку тереть не буду, и веником меня хлестать не нужно. Вот палкой могу отходить, если у тебя наклонности такие. Попробуй, возьмись за веревочку.
Если вам приходилось, когда-нибудь касаться раскаленной иглы или включенной проволоки кухонной плитки, то вы можете понять, что я чувствую, когда беру в руки веревку. С ойканьем отбрасываю в сторону, на пальцах моментально вздуваются волдыри. А ведь совсем недавно я спокойно развязывал…
Марина наблюдает с усмешкой за моими подергиваниями. Потом кивает на свой дом и проходит вперед, покачивая соблазнительной пятой точкой.
Я обижаюсь на весь мир, прохожу в дом, смотрю в понимающие глаза кота, горестно вздыхаю, и щелкаю пультом телевизора. Идут новости. Опять где-то взрывы, где-то убийства, но обязательно в конце какого-нибудь котенка показать, или умильного ребенка – чтобы осталось хорошее впечатление.
За полчаса ни слова об оборотнях, будто нас не существует. О педиках и лесбиянках пожалуйста, а оборотней побоку, что за дискриминация такая? Может тоже парад устроить? Хотя в этом случае вместо милицейского кордона встанут в оцепление охотники.
После целого дня ничегонеделания и сна наступает вечерняя баня, омовение, после которого жить хочется со страшной силой. Чистый воздух, запахи и ароматы, всё будоражит и срывает с места. Хочется бежать, кувыркаться, по-детски радоваться, петь и плясать.
Но нос упорно поворачивает лицо в сторону соседского дома, туда, где свежим мясом пахнет безголовая курица.
– Ты не можешь себя контролировать! – раздается позади, когда я распаренный и потный сижу на приступках и внимаю закатным краскам.
– Чего?
– Ты не можешь себя контролировать, – повторяет Марина. – Я вижу, как ты косишься на соседский дом. Тебя тянет туда?
– Да. Тянет, словно магнитом, еле на месте стою.
– Пойдем, покажу, как снимать голод, – кивает Марина и быстро добавляет, глядя на меня. – Не сексуальный, естественно, а обычный голод оборотня.
Я с щелканьем смыкаю зубы и прохожу за приветливой хозяйкой. На столе, в пакете лежит обезглавленный кролик, резкая вспышка радости и я, откинув в сторону табуретку, кидаюсь к столу.
Когда от зверька остается слипшаяся шкурка, я нечаянно ловлю отражение в зеркале. Отражаются дикие глаза, омерзительно красный рот и подбородок, бордовые засохшие дорожки на горле. Приходит лёгкое насыщение, но вместе с ним возникает какое-то отчаяние – я жрал сырое мясо. Те века, что отделяли меня от неандертальцев, исчезают в единый миг, и я снова первобытный человек.
А человек ли?
Хотя, почему нет? Ведь убивают же люди ради своего пропитания других существ – все магазины ломятся от колбас и мясных изделий. Это только вегетарианцы могут себе позволить жевать травку, остальные же с большим удовольствием завтракают бутербродами, заказывают средней прожарки биштексы с кровью, запекают, жарят, режут…
Какая всё-таки странная вещь человеческий мозг – любой гадости найдет оправдание. Меня передергивает от своего отражения, когда я представляю человека на месте кролика.
– Я же говорила, что ты не готов быть один! Спокойно, я буду рядом, и ты со всем справишься. Завтра, всё будет завтра, а сегодня отсыпайся, когда еще успеешь?
– Расскажешь мне сказку о хороших и добрых оборотнях? – оборачиваюсь я к Марине.
– Нет таких, и никогда не было. Мы другие, для нас нет добра и зла, есть только то, что хорошо для нас, и то, что плохо. Чем быстрее ты это примешь, тем лучше будет для тебя. Умывайся и ложись, я ещё прогуляюсь до магазина, хлеба прикупить.
Когда я раздеваюсь, перед тем как нырнуть в кровать, то осматриваю раны. На руке остались небольшие ямочки, обтянутые свежей кожей, на груди тоненькая ниточка шрама – никакой сеточки и чего-либо подобного не наблюдалось. Будто и не кусали меня позавчера, будто и не умирал я на полу, будто и не было ничего.
Сквозь сон слышу, как заходит Марина. Тоненькие ароматы свежего хлеба перемежаются снова тем чудесным запахом, что иногда идет от неё. Что это за запах? Нужно будет спросить… Завтра… Сейчас же спать…
Этот сумасшедший петух вообще потерялся во времени и пространстве, если вздумал так рано орать. Даже кот со мной согласен, хотя и приоткрывает всего один глаз. Я уверен – он просто кипит от возмущения глубоко внутри. Где-то очень глубоко.
Сегодня мы едем к родителям, они пока не догадываются, что со мной что-то не так.
Шуя
– Знакомьтесь, это Марина! Это мама Ира, это папа Сергей, – такими словами я встречаю выглянувших из дверей родителей. – Марина – подруга Александра. Я обещал показать ей ночную Шую. Она поживет у нас пару дней? Надеюсь, вы не против?
Родители кивают. Марина помогает маме по кухне, в меру, чтобы не показаться навязчивой. Разговаривает с отцом о машинах и политике, словно завзятая мальчишница. Я же углубляюсь в дебри диплома. Марина уходит гулять и возвращается только вечером.
Рассказывает, что заходила в больницу, где находятся Федор с Вячеславом. Поразилась количеству перевертней, что стоят на страже тети Маши. Я вроде бы дергаюсь проведать её, но Марина мягко успокаивает.
– Не лезь, они все ждут приезда Александра. Это не твоя война… пока. Поэтому занимайся своими делами!
– Я не могу так! Мы же всегда друг другу спину прикрывали! Пусти, я тоже хочу проведать тетю Машу.
– Не нужно, Женя. Ты только навредишь.
Но я все же не выдерживаю и тайком иду к больнице. Присутствия кого-либо я не ощущаю, может, сказывается малый опыт в шкуре оборотня?
Зато ко мне подходят два парня. Один из них тот самый, который пытался вылечить меня от отравы, Федор, и с ним курносый крепыш. Выйдя из-за деревьев, они кажутся обычными прохожими, если бы не синяки и ссадины на лице. С боевыми украшениями ребята кажутся заядлыми гопниками.
– С тобой мы разберемся позже, пока же не мешайся под ногами, – коротко говорит крепыш.
– Я хочу помочь!
– Ты поможешь своим отсутствием. Занимайся своими делами и увези отсюда Марину! Ты только-только выполнил первое задание, так что не лезь. У тебя даже Предела не было…
– Как там тётя Маша? – киваю я на больницу.
– С ней всё в порядке. Не беспокойся и не лезь под ноги, а то придется и тебя ещё защищать.