— Аня! — безотчетно повторил он вслед за ней, и умолк на секунду, словно впитывал в себя какой-то неведомый аромат звучания ее имени.
— Аня, что я должен сделать, чтобы Вы смогли меня простить?
И тут Нюрка нашла, за что зацепиться.
— Ну, хотя бы помогите разобрать сумки, что навалились на меня всей своей мощью во время торможения. И потом я, кажется, поранила ногу.
— Что? Вы поранились?
— Да! Бутылки разбились! И я, похоже, поранила ногу об осколок.
— Ну, вот! Этого только не хватало! — с досадой воскликнул мужчина.
— Ну, так, что, Вы мне поможете?
— Конечно! — с готовностью воскликнул он, и, наклонившись, ухватился за пакет с разбитым спиртным.
— Ай! — тут же воскликнула Нюрка, почувствовав боль, правда воскликнула излишне натужено и жалостливо!
— По-моему, осколок торчит у меня в ноге!
— Сейчас, сейчас, я посмотрю! Потерпите еще секунду! — он наклонился ниже, грудью касаясь ее коленей.
Нюрку в тот же миг обдало жаром от этого прикосновения, а с губ сорвалось непроизвольное — ОЙ! Одновременно удивленное и восторженное, реагирующее на эти жаровые ощущения.
— Что, больно? — удивился он, понимая, что больно быть никак не может, по причине того, что он пока еще не прикоснулся ни к ее ноге, ни к пакету с бутылками.
— Нет! — нашлась Нюрка, это я чисто по — женски, заранее!
— Понятно! — сказал он, и осторожно отодвинул пакет в сторону.
Он осмотрел ее ногу и слегка помял пальцами место вокруг раны.
— Когда так нажимаю, резкой боли нет?
— Нет! — ответила Нюрка, вожделенно окидывая взглядом его широкую мускулистую, обтянутую бежевой футболкой без рукавов, спину, находящуюся прямо перед ее лицом.
— Значит, и осколка там нет! — успокоил ее незнакомец.
— Жаль! — подумала Нюрка. — Тогда бы ты со мной еще повозился!
— Но у Вас, Аня, рана кровоточит! Ее необходимо обработать и перевязать. — Сказал он, разгибаясь, и при этом, попутно пронося свое лицо мимо ее лица, задержался глазами в глазах не успевшей устранить их вожделенного блеска, Нюрки. Задержка продлилась неестественно долго, но, похоже, они оба этого даже не заметили!
— Рану надо обязательно обработать, — снова сказал он, но почему-то едва слышно, чуть не шепотом, словно боялся спугнуть свое собственное предложение.
— Да у меня…
Он ее перебил.
— Аня, я предлагаю Вам немного задержаться. У меня тут дача рядом! — заговорил он убедительной скороговоркой. — Мы подъедем ко мне и обработаем рану! Это не займет много времени, я Вас уверяю! И потом, надо же убрать из машины осколки, разобрать пакет, из него ведь все вылилось! Помыть коврик, наконец! Не ехать же Вам со всем этим дальше!
— Какое счастье, что он не дал мне договорить! — подумала Нюрка. — Ведь я чуть не сказала ему о своей, забитой до отказа аптечке, а какая тогда дача?!
— Или Вы очень спешите? — во взгляде мужчины промелькнуло сожаление.
— Нет! — тут же ответила Нюрка. — Я еду к подругам, к неопределенному часу, и, пожалуй, соглашусь на Ваше предложение.
— Ну, тогда поехали? — обрадовался он.
— Поехали! — обрадовалась Нюрка.
Мужчина сел на пассажирское место, Лора разместилась на заднем сидении, и Нюрка, убедившись, что все на месте, включила зажигание, после чего вопросительно взглянула на мужчину.
— Разворачиваться не надо! — сказал он ей. — Машина повернулась как раз туда, куда нам надо! Сейчас поедете прямо по шоссе вон до того поворота, а там, через два километра и наш дачный кооператив покажется.
Они подъехали к большим металлическим черным воротам, над которыми висела табличка с названием кооператива Зарянка, и вскоре остановились у третьего по счету домика, отделанного белым сайдингом. Домик был небольшой, одноэтажный с мансардой, а участок, соток в двенадцать, сплошь засажен цветами, произрастающими на клумбах, альпийских горках и вдоль дорожек, красиво выложенных тротуарной плиткой.
— Сворачивайте, Аня и подъезжайте вплотную к калитке. — Сказал незнакомец. — Это моя дача.
И тут Нюрка подумала. — А вдруг он не один на этой своей даче? — И на ее лице невольно появилось огорчение. — И как же я сразу об этом не подумала?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что, дача не нравится? — спросил незнакомец, заметивший ее изменившееся лицо.
— Что? — не поняла Нюрка.
— Вам не понравилась моя дача, Аня? Слишком мала?
— Почему Вы так решили?
— Потому, что Вы, увидев ее, немного разочаровались!
— Ничего подобного! — зардевшись, сказала Нюрка. — Совсем даже наоборот! У Вас потрясающий участок, он просто сразил меня обилием цветов! И домик очень аккуратный, словно только что сошедший с рекламной картинки!
Он усмехнулся, явно не поверив ей.
— Вы зря усмехаетесь! — заметила ему Нюрка. — Я вовсе не солгала Вам. А разочаровалась я совершенно по другой причине.
— По какой же?
Нюрка хитро улыбнулась.
— А вот этого я Вам не скажу!
Сопровождаемые Лорой, бегущей впереди, они прошлись по дорожке, обрамленной синими ирисами, которая привела их к деревянному крыльцу.
— Лора, гулять! — скомандовал незнакомец собаке, на что каштановая нахалка охотно согласилась, и, помахав им хвостиком на прощание, побежала за дом.
— Проходите, Аня! — мужчина пропустил ее вперед к ступенькам, на ходу доставая ключи из кармана.
— О! — обрадовалась Нюрка, определив по этому признаку, что в доме никого нет.
Он открыл дверь и пригласил ее войти в дом.
— Заходите!
— А Вы здесь один? — спросила Нюрка робким шепотом, на всякий случай.
— Один! — громко ответил он и улыбнулся.
Они прошли в арочную гостиную, заставленную недорогой мягкой мебелью, — диваном и четырьмя креслами, два из которых стояли посередине, у журнального столика, а два других по углам, напротив телевизора и у камина.
— Присаживайтесь, Аня! — сказал незнакомец. — А я схожу за аптечкой.
— Куда присаживаться? — спросила Нюрка.
— Куда пожелаете!
Она выбрала одно из кресел, стоящих у столика, и, усевшись, вытянула кровоточащую ног вперед. Слегка расслабившись, после его ухода, Нюрка огляделась по сторонам. Ее внимание в первую очередь привлекли три картины, висящие в гостиной. Одна на стене, что была напротив, а две другие на стене справа. Все три картины были написаны маслом и представляли собой натюрморты из фиалок, сирени и роз.
— Надо же! — подумала Нюрка, — и здесь сплошные цветы.
Незнакомец вошел в комнату с улыбкой на лице и объемной картонной коробкой, где у него хранились лекарства и всевозможные медицинские принадлежности.
Итак, Аня, сейчас я обработаю Вам рану! — сообщил он, поставив аптечку на пол, и опустился перед ней на корточки.
— Угу! Нам, похоже, кроме перекиси водорода и йода ничего больше не потребуется! — заключил он, и принялся открывать флакончик с перекисью водорода.
— А бактерицидный пластырь? — поинтересовалась Нюрка.
— Если пациент пожелает, найдется и пластырь! — пообещал он.
— У Вас здесь очень уютно! — сказала Нюрка. — Вы случайно не художник?
— А, что похож? — поинтересовался незнакомец.
— Похож! Не хватает только длинных волос, захваченных сзади в хвостик!
— Нет! Я всего лишь оператор на радио. Хотя, к искусству тоже имею некоторое отношение. — В дополнение к основной работе, занимаюсь фотографией, профессионально! Делаю снимки для рекламных журналов!
— Вот видите, я почти угадала!
Он обработал рану и заклеил ее пластырем, после чего предложил выпить чаю.
— Сейчас бы в самый раз коньяку, для снятия напряжения, — сказал он, но Вы, к сожалению, за рулем! Однако если согласитесь выпить со мной чашку чаю, Аня, я буду очень рад!
— Правда?
Он кивнул головой.
— Соглашайтесь, Аня! Я умею заваривать потрясающий чай, и если он Вам понравится, обещаю открыть секрет своего рецепта.
— Я соглашаюсь! Причем, с превеликим удовольствием! Ибо чашка хорошего чаю мне сейчас в самый раз!
— Вот и отлично! — сказал он. — Вы, Аня, посмотрите пока мои фотографии, а я займусь приготовлением чая, хорошо? — И он, взяв с полки большущий альбом, протянул его Нюрке.