Читать интересную книгу Железный Путин: взгляд с Запада - Ангус Роксборо

Несмотря на все задокументированные случаи жестокостей, к ответственности был привлечен лишь один старший офицер. Полковнику Юрию Буданову предъявили обвинения в похищении, изнасиловании и убийстве 18-летней чеченской девушки Эльзы Кунгаевой, совершенных в пьяном угаре. Солдаты вытащили ее из собственного дома и увезли на БМП, якобы по подозрению в том, что она снайпер. Обвинение в изнасиловании впоследствии было снято. На суде Буданов признался, что задушил девушку, но при этом заявил, что во время допроса пришел в такую ярость, что временно потерял контроль над собой. Сначала его признали невиновным, потом, при повторном рассмотрении дела, приговорили к десяти годам тюрьмы. Он вышел на свободу в январе 2009 г., на 15 месяцев раньше срока. В июне 2011 г. он был убит на одной из московских улиц.

Местью за российскую кампанию стало десятилетие террористических актов, совершенных чеченцами по всей России. Взрывы гремели в самолетах, вагонах метро, школах и на улицах. 18 апреля 2002 г. в своем ежегодном обращении к народу президент Путин объявил, что война окончена. Но через полгода террористический акт произошел в самом центре российской столицы. В октябре 2002 г. до 50 вооруженных чеченцев, среди которых было много женщин, проникли в здание театра на Дубровке во время представления мюзикла «Норд-Ост» и захватили в заложники артистов театра и 850 зрителей. У чеченцев были огнестрельное оружие и взрывчатка; на женщинах — «пояса шахидок». Они потребовали немедленного и безоговорочного вывода российских войск из Чечни в течение недели. В противном случае, было сказано, они начнут убивать заложников.

В течение трех дней Путин проводил почти непрерывные совещания с руководителями силовых структур. На первом совещании силовики предложили штурмовать здание, но премьер-министр Михаил Касьянов был категорически не согласен. Он предложил начать переговоры с террористами, чтобы избежать жертв. По словам Касьянова, силовики настаивали на том, что нет смысла идти на уступки, поскольку жертв в любом случае не избежать. Путин в это время должен был лететь в Мексику на саммит АТЭС, но послал вместо себя Касьянова. Кое-кто предположил, что такое решение было принято для того, чтобы удалить из Москвы единственного человека, препятствовавшего применению силы для освобождения заложников. Но даже Касьянов признает, что Путин ни в коем случае не мог оставить страну в такой момент (тем более с учетом критики, обрушившейся на него за реакцию на катастрофу «Курска»)4. Во время кризиса с заложниками в Буденновске в 1995 г. президент Ельцин отправился на встречу «Большой семерки» в канадский Галифакс, оставив вести переговоры с захватчиками премьер-министра Виктора Черномырдина, который позволил им уйти. Путин, безусловно, не собирался повторять подобной ошибки.

Несколько политиков и журналистов (в том числе Анна Политковская) пытались урезонить захватчиков, но тщетно. В итоге силовики поступили по-своему. Спецназ закачал в помещение театра парализующий газ, чтобы усыпить террористов (и заложников), после чего пошел на штурм здания. Произошла перестрелка, в ходе которой все террористы были убиты, включая и тех, кто уже свалился с ног под воздействием газа. Но погибли и 130 заложников, преимущественно от воздействия токсического вещества и неоказания им надлежащей срочной медицинской помощи после того, как их вынесли из здания. Действия вызвали волну критики. В частности, тот факт, что химический состав примененного газа был настолько засекречен, что даже врачам, находившимся на месте событий, не было сказано, что это такое и какой антидот следует применять, что увеличило число жертв.

Путин позже оправдывал эти действия тем, что сотни людей были спасены. Надо честно признать: ни одно правительство в мире еще не придумало эффективный способ действий в подобных ситуациях. Но все ли сделали силовики, чтобы обезопасить жизни заложников? Или они больше были заинтересованы в уничтожении террористов? Когда затонул «Курск», появилось предположение, что Путин отказался от иностранной помощи в первую очередь потому, что не хотел, чтобы спасатели НАТО сунули нос в сверхсекретную российскую атомную подводную лодку. Химическое вещество, примененное при штурме театра, тоже было военной тайной; его точной формулы так и не обнародовали.

Большая проблема состояла в том, что российские власти отказываются признать мотивы действий террористов. Что это — часть международного исламистского движения, как постоянно заявляет Путин, корни которого в Пакистане и Афганистане, или месть за попытки России покорить Чечню начиная с 1994 г.? Ответ можно найти в словах человека, с которым разговаривала Анна Политковская во время захвата здания театра. Она попросила одного их террористов отпустить детей старшего возраста (младших к тому времени уже выпустили).

— Дети? — ответил он ей. — Здесь нет детей. В зачистках вы забирали наших двенадцатилетних. Мы так же поступим с вашими.

— В отместку? — спросила Политковская.

— Чтобы вы поняли, что это такое.

Политковская спросила, можно ли хотя бы принести детям еды.

— А вы наших кормили во время зачисток? Значит, и ваши обойдутся.

Укрощение олигархов

В своем первом обращении к нации, через двенадцать часов после назначения исполняющим обязанности президента, Путин пообещал уважать свободу слова, свободу средств массовой информации и права собственности. 28 июля 2000 г. он провел важнейшую встречу с двадцатью ведущими бизнесменами и банкирами страны, чтобы объяснить, что он имел в виду, и установить новые правила игры.

Это были люди, которые в эпоху Ельцина сколотили огромные состояния, нарушая и обходя законы, используя любые лазейки, подкуп, вымогательство и, как самое простое, приобретая компании и ресурсы в обмен на обеспечение политического выживания Ельцина. Они стали владельцами крупнейших нефтяных и газовых компаний страны, алюминиевых производств, телекоммуникационных и рекламных агентств, автомобильных заводов, металлургических заводов, пивоваренных компаний и крупнейших банков. В величественном кремлевском зале с колоннами, где все собрались в ожидании президента, находилась также и команда реформаторов из правительства — Касьянов, Кудрин, Греф, больше всех заинтересованные в том, чтобы магнаты платили налоги, которые обеспечат порядок в финансовой системе страны. У олигархов же были заботы иного рода. Они уже слышали угрозу Путина ликвидировать их «как класс». Они уже видели, как у их коллеги Гусинского фактически отобрали бизнес и выставили из страны. И знали, что его «коллега», медиамагнат Борис Березовский, предпочел заблаговременно скрыться.

Олигархи расселись вокруг овального стола. Но когда к ним присоединился президент, ни у кого не осталось сомнений, кто здесь хозяин. Встреча продолжалась два с половиной часа. Предложение Путина было простым. Пересмотра результатов приватизации не будет при выполнении двух условий: если олигархи будут платить налоги и перестанут вмешиваться в политику. Путин постарался, чтобы его слова не прозвучали как ультиматум, но все все поняли.

В интервью Герман Греф подвел итог произошедшему. «Путин четко дал понять, что ни национализации, ни экспроприации собственности не планируется. Он объяснил им это так: мы идем вам навстречу. Мы резко снижаем налоги, мы создаем благоприятный инвестиционный климат и защищаем права собственности. Но, поскольку мы снижаем налоги, пожалуйста, вы должны платить их. И второе: если вы уж занялись бизнесом, то и занимайтесь бизнесом»5.

По завершении встречи бизнесмены едва не пели от облегчения. У большинства из них не было никакого желания влезать в политику, и уплата налогов показалась им очень невысокой ценой за обладание своими состояниями. Владимир Потанин, президент горнодобывающего и металлургического конгломерата «Интеррос», выразил почти что раскаяние: «Олигархи назначили себя элитой, но народ не принимает этой элиты. Мы должны вести себя лучше».

С инициативой этой встречи выступил Борис Немцов, бывший губернатор Нижегородской области, который способствовал началу процесса приватизации в середине 1990-х гг., а теперь возглавлял политическую партию «Союз правых сил», защищавшую интересы нарождающегося среднего класса. Он назвал это событие переломным моментом, точкой, где десятилетней истории первоначального накопления капитала пришел конец (не без иронии использовав известное выражение Маркса). Иными словами, это был момент, когда российским «баронам-разбойникам» был дан шанс превратиться в респектабельных бизнесменов.

Большая часть олигархов пошла на это. Гусинский и Березовский покинули страну. Первый — тихо, второй — чтобы продолжить борьбу с Путиным из-за границы. Роман Абрамович, владелец нефтяного гиганта «Сибнефть», стал депутатом Государственной думы и губернатором Чукотки. Но он не собирался использовать свое политическое влияние, чтобы дискутировать с Путиным. Его гораздо больше интересовал английский футбольный клуб «Челси», который он приобрел в 2003 г.