Спустя две недели, 13 июня 2000 г., Гусинский был арестован. Когда один телевизионный репортер задал Путину вопрос об этом событии, тот продемонстрировал полную непричастность. «Я ничего об этом не знал, — сказал он, с трудом скрывая играющую на губах улыбку. — Для меня это произошло неожиданно. Надеюсь, у органов, которые принимали это решение — полагаю, это сделала прокуратура, да? — имеются серьезные основания санкционировать эти действия».
Гусинскому предложили на выбор: продать медиаимперию «Газпрому» или отвечать за мошенничество в особо крупных размерах. Он согласился на продажу и покинул страну. Самая свободная российская медиагруппа перешла под контроль Кремля.
Второй крупный медиамагнат, Борис Березовский, преуспел не намного лучше. Ему предъявляли обвинения в мошенничестве еще при премьер-министре Примакове, но когда премьер-министром стал Путин, обвинения были сняты. Березовский безоговорочно считался самым могущественным олигархом, владеющим медиаимперией и значительными промышленными и коммерческими активами, в том числе нефтяной компанией «Сибнефть» и авиакомпанией «Аэрофлот». По мере того, как Березовского выдавливали из ближайшего окружения Путина, его СМИ стали занимать все более критическую позицию. В июне он подверг критике планы Путина по децентрализации власти. На следующий день после ареста Гусинского прокурор объявил о продлении расследования финансовой деятельности «Аэрофлота». Березовского подозревали в мошенничестве и отмывании денег в особо крупных масштабах.
Накануне мартовских выборов Путин пообещал поставить олигархов вне закона: «Способствующих сращиванию власти с капиталом олигархов не будет как класса». От этой фразы у многих из них по спине пробежали мурашки, поскольку она напомнила сталинскую политику ликвидации кулаков «как класса». Даже при том, что Березовский помог ему прийти к власти, Путина раздражало влияние, которое тот приобрел благодаря своей медиаимперии, включавшей в себя, помимо ОРТ, телеканал ТВ-6 и несколько газет.
Как и в случае с Гусинским, падение Березовского было инициировано, или ускорено, одной телевизионной передачей. 12 августа 2000 г. в Баренцевом море затонула атомная подводная лодка «Курск» со 188 членами экипажа. ОРТ подвергло Путина резкой критике за его запоздалую реакцию. Самый популярный ведущий ОРТ Сергей Доренко, призванный в конце 1999 г. помочь путинской партии победить на выборах, теперь излил всю свою желчь на президента. Путин продолжал оставаться на отдыхе в Сочи в течение первых пяти суток после аварии, и прошло еще четверо суток, прежде чем он встретился с членами семей погибших военнослужащих. Путин отказался от помощи, предложенной Британией и Норвегией. Доренко препарировал интервью, данное Путиным для разъяснения своей позиции, и принялся издеваться над каждой фразой, словно у него не было ничего, кроме презрения к президенту страны. Например, он показал, как Путин говорит, что иностранная помощь была предложена только 16 августа. Доренко испускает глубокий вздох и возражает: «Прошу прощения, но на самом деле они предложили помощь 15-го, и предложили бы ее еще раньше, если бы мы не лгали всему миру, что у нас все в порядке и мы не нуждаемся в помощи». Доренко также выпустил в эфир сделанную втайне запись встречи Путина с родственниками погибших. Она проходила за закрытыми дверями. Во время этой встречи он обвинил в катастрофе телевидение. «Врет, врет! — возмущался он. — На телевидении люди, которые в течение десяти лет разрушали ту самую армию и флот, где сегодня гибнут люди!»
Программу Доренко закрыли. А вскоре настала очередь и Березовскому вслед за Гусинским отправиться в изгнание. В конце августа Березовский приехал в Кремль для встречи с руководителем администрации президента Александром Волошиным. Тот поставил ультиматум: передать его долю акций ОРТ государству или «последовать за Гусинским», т. е. подвергнуться судебным преследованиям. На следующий день Березовского принял сам Путин, который обвинил бизнесмена в сознательной попытке противодействия ему. Между ними произошла ссора. По словам Березовского, Путин «потребовал возврата моих акций под его личное управление. Сказал: “Я сам буду управлять ОРТ!”». Березовский поклялся, что никогда этого не сделает, и покинул кабинет.
На деле же Березовский отказался от руководства каналом, продав свою часть акций коллеге-олигарху Роману Абрамовичу, который смиренно передал голосующий пакет акций государству, тем самым завершив переход канала под его управление. Но на этом нападки на Березовского не закончились. 1 ноября Генеральная прокуратура предъявила ему обвинение в мошенничестве, в результате которого «Аэрофлот» лишился сотен миллионов долларов. Березовский в это время был за границей, откуда решил не возвращаться. Оказавшись в безопасности, он заявил, что деньги, которые он якобы присвоил, частично были использованы для финансирования избирательной кампании Путина.
С тех пор Березовский живет в Лондоне, несмотря на неоднократные попытки России его экстрадировать. В сентябре 2003 г. ему было предоставлено политическое убежище. Путин лично пытался уговорить Британию отправить его обратно, и этими попытками только обнажил свое непонимание западной системы. Он попросил премьер-министра Тони Блэра оказать давление на суд с целью экстрадиции Березовского. По словам хорошо информированного источника, Блэр объяснил ему, что в Великобритании подобное невозможно: это решение магистрата, а не правительства. Путин обиделся. В нем заговорил прежний сотрудник КГБ, неосознанно пытавшийся применить свои стандарты к западной демократии. Точно так же он уверен, что правительства контролируют СМИ. В 2005 г. он высказал президенту Бушу в лицо обвинение в том, что тот лично распорядился уволить ветерана CBS, ведущего новостной программы Дэна Ратера. В другом случае он сказал журналисту, задавшему вопрос о том, почему российская милиция избивает мирных демонстрантов, что для западных демонстрантов, оказавшихся в неподобающем месте, «получать дубинками по голове» — «нормально».
Вертикаль власти
Удушение свободной прессы — не единственная причина того, что восхищение Запада первыми шагами Путина в области международных отношений и экономических реформ (о чем говорилось в первых двух главах этой книги) охлаждалось настороженным отношением к его представлениям о демократии.
Одним из первых решений президента Путина стало выстраивание так называемой вертикали власти — концентрация всей политической власти в центре, а фактически в его собственных руках. Он полагал, что в основе всех российских бед — недостаток контроля из центра, что слабое руководство Ельцина привело к процветанию преступности и коррупции, сосредоточению власти в руках олигархов и переходу регионов страны на свои собственные «орбиты». Ельцин поощрял регионы «брать суверенитета столько, сколько смогут проглотить». Это привело к нежелательному эффекту. Губернаторы стали молча игнорировать, а то и просто саботировать распоряжения центра, и это уже грозило распадом федерации. Многие регионы принимали законы, противоречившие российской Конституции, утаивали от центра налоги и подписывали двусторонние соглашения с иностранными государствами. Некоторые из них вполне могли бы существовать как независимые государства. Например, та же Якутия добывает четверть всех мировых алмазов (а население ее менее полумиллиона человек); Ханты-Мансийск (население 1,5 млн) — второй в мире регион по добыче нефти.
13 мая, через шесть дней после инаугурации, Путин объявил, что 89 регионов страны переходят под управление семи «супергубернаторов», лично назначаемых президентом. Пятеро из семи путинских назначенцев были силовикам — людьми, чья карьера была связана с органами безопасности, внутренних дел или вооруженными силами. В их числе оказался и Виктор Черкесов, первый заместитель директора ФСБ, чья деятельность в прошлом заключалась в преследовании советских диссидентов.
Еще через шесть дней Путин выступил с инициативой реформы Совета Федерации. Ранее избранные губернаторы регионов и главы региональных законодательных собраний становились сенаторами ex officio. Теперь же региональных боссов должны были заменить назначенные представители, что давало возможность Кремлю заполнить Совет Федерации «лояльными» людьми.
Затем Путин занялся централизацией сбора и распределения налогов. Ранее они распределялись между центром и регионами в отношении приблизительно 50 на 50. Он предложил изменить соотношение на 70 к 30 в пользу федерального центра.
Вершиной новой вертикали власти стало не федеральное правительство, а, скорее, лично Путин. Ему удалось достичь этого назначением на ключевые посты надежных людей из органов безопасности или из его родного Санкт-Петербурга. Многим из них были предоставлены посты руководителей крупнейших государственных компаний. Тем самым политические и деловые структуры страны оказались опутаны огромной паутиной, в центре которой восседал Путин.