Читать интересную книгу Жития Святых (все месяцы) - Димитрий Ростовский

Ерван отвечал:

— Ясно, что манна лучше.

Архиепископ возразил:

— Зачем же вы обратились мыслию назад, пожелав свиного мяса в котлах и чесночного луку и всякой египетской пищи (Чис. 11:5), а манну возненавидели?

После этого начались прения о Пресвятой Троице.

Ерван говорил:

— Каким образом христиане исповедают трех Богов: Отца, Сына и Святого Духа, когда Бог сказал при Синае: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть, и кроме Его нет иного Бога» (Втор. 6:4). Противно закону следовательно поступают христиане, почитая не Единого Бога, а Трех?

Архиепископ, возражая, говорил, что Единого Бога мы почитаем, Творца всех, только в трех Лицах — Отца, Сына и Св. Духа, во едином же Божестве, и в доказательство приводил сии слова Давила. «Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его — все воинство их» (Пс. 32:6). Смысл этого изречения, — изъяснял Григорий, — таковой: Господь есть Бог Отец, Слово Его есть Бог Сын, Дух уст Его — есть Бог Дух Святой: так открываются три Божественные Лица, Божество же едино, ибо Сын и Дух соестествен, собезначален, соприсносущен и сопрестолен Отцу. Также о кресте и смерти Господа, приводились святым Григорием против евреев ветхозаветные писания, пророчества и предсказания, как-то: «и будет жизнь твоя висеть пред очами твоими» (Втор. 28:66): придет и вложит ядовитое древо в пищу его (Иер. 11:19), — и о том, что ковчег Ноя был прообразом креста, о саде Савека, в котором агнец заменил при жертвоприношении Исаака (Быт. 22:13), о жезле Иосифа, на конец коего поклонился Иаков (Быт. 47:31), о крестообразном благословении Иаковом сыновей Иосифа (Быт. 48:13–15), о жезле Моисея, разделившем море (Исх. 14:11–29), о поднятии рук вверх Моисеем для победы над амаликитянами (Исх. 17:8–14), о медном змее, повешенном в пустыне (Числ. 21:4–9), о древе, усладившем горькие воды в Мерре (Исх. 15:22–26) и многие другие таинственные предсказания, находящиеся в законе. И продолжались прения до вечера, каждая из обеих сторон сильно спорила, и одна другой давала возражения, однако победителем во всех рассуждениях явился архиепископ, потому что через него говорил Святой Дух, как сказано в Писании: «Ибо не вы говорите, но Дух Отца вашего говорит в вас» (Мф. 10:20). Так как настал вечер, а прения еще не окончились, то царь встал со своего седалища, также и архиепископ, и собрание разошлось, отложив беседу до утра. Евреи же окружили Ервана, радуясь, обнимая и целуя его, восхваляя за то, что он достаточно сильно возражал против христиан. На это Ерван говорил им:

— Молитесь, чтобы Истинный Бог помог нам, так как вы сами видите, какой архиепископ хитрый человек, и как трудно одолеть его.

Они же ободряли его, чтобы он без боязни и смело говорил с ним. Утром снова собралось собрание, и когда царь и архиепископ явились и пришли также евреи с Ерваном, тогда вновь начались прения, но ни в тот день, ни в третий, ни в четвертый, ни даже и пятый — прения не были окончены. Во все эти дни на прениях присутствовал царь со всем синклитом, с удовольствием слушая говорящих и радуясь о Богом дарованных премудрости и разуме святейшего архиепископа своего. И действительно, было что слушать и о чем помнить, когда толковались многие пророческие изречения и изъяснялись многие таинственные места Писания. В беседе о воплощении Иисуса Христа и о Пречистой Деве, архиепископом приводились слова пророка Исаии: «се, Дева во чреве зачнет, и родит Сына» (Ис. 7:14). На возражение Ервана, что Мария родила только простого человека, а не Бога, архиепископ отвечал такими словами: «и нарекут имя Ему: Еммануил, что значит: с нами Бог» (Мф. 1:23).

Ерван говорил:

— Как женское чрево вместило страшное величие Божества?

Архиепископ отвечал:

— Так же, как жилище Авраама вместило Бога под Мамврийским дубом, когда Он пришел вкусить с Авраамом (Быт. 18).

Ерван возразил:

— Как же огонь Божества не сжег женское тело?

Архиепископ отвечал:

— Как огонь не сжег купины в Синае (Исх. 3:2–4), так и Божество не повредило девственной утробы: Дева родила, и Девою пребыла.

Ерван возразил:

— Рождение от Девы было призрачное, а не на самом деле, потому что невозможно, чтобы при рождении не повредиться утробе, и ясно для всех, что это неверно.

Архиепископ отвечал:

— В то время, когда Аввакум вошел к Даниилу в львиный ров, а двери рва были заперты и запечатаны печатью, скажи мне, как он вошел и вышел, не отворив дверей, и не повредив печатей? (Дан. 14:30–40.)

По окончании прений, на третий день, Ерван покушался бежать, но прочно евреи удерживали его, говоря:

— Если ты оставишь нас, мы все погибнем. Останься еще, всячески возражая, — неужели Бог не поможет нам? Если же мы и будем побеждены в прении, то имеем другие способы сопротивления, в которых нас не смогут победить.

Когда Ерван начал во время прения укорять христиан в том, что они поклоняются иконам, и стал называть иконы — идолами, а кланяющихся им — идолопоклонниками и противниками Божьего закона, и говорил, что Бог заповедал не делать кумиров и всякого подобия [20], — тогда архиепископ спросил его:

— Когда во дни Ноя был потоп, каким образом он спасся?

Ерван отвечал:

— Ковчегом, сделанным из дерева.

Архиепископ возразил:

— Мог ли Бог без ковчега спасти Ноя от потопа, или не мог, как ты думаешь?

Ерван отвечал:

— Думаю, что мог, потому что сказано, что у Бога все возможно.

Архиепископ возразил:

— А если Бог мог, то зачем же потребовался ковчег для спасения праведного? Не следует ли из этого, чтобы Ной за свое спасение принес благодарение ковчегу, а не Богу?

Ерван отвечал:

— Нет — подобает воздавать хвалу Богу, а не бездушному творению.

Архиепископ сказал:

— Однако ты веруешь, что бездушным творением — ковчегом устроил Бог спасение Ною. Так и нам Бог ниспосылает через эти видимые иконы благодать Свою, ибо, хотя они и бездушны, однако назначены для нашего спасения. Взирая на иконы, мы возносимся умом к первообразному и подъемлемся на Богоугодную ревность: изображаем же мы не идола, а Господа Иисуса Христа по человечеству, а не по Божеству, которое неописуемо. И как Ной о своем спасении в ковчеге принес благодарение Богу, создав жертвенник, так и мы благодарим Христа Бога, написуя образ Его, чтобы плотским созерцанием Его избавляться от мысленного потопа. Мы как бы другим ковчегом признаем Его человечество, через которое Он понес наши грехи, и, освятив нас Своим Божеством, вознес на небо. Того, Кто был зрим телесными очами, мы пишем красками, изображая пречистое подобие Его человечества, и, под видом телесного подобия, поклоняемся вместе и Божеству Его, и почитаем в Нем, подобающим поклонением, равно Отца и Святого Духа.

Ерван же, продолжая хулить святые иконы, говорил:

— Удивляюсь я вашим христианским басням, гласящим, что Бог посылает Свою благодать иконам, написанным на стенах и досках, никогда не ходившим и не говорившим.

Архиепископ в опровержение спросил:

— Скажи мне, Ерван, зачем Бог дал милоти [21] Илии Свою благодать, которой не дал Елиссею, и предпочел бездушную милоть живому пророку, так как пророк не мог сам перейти через Иордан, но разделил воды милотью и прошел посуху, и какого чуда не мог совершить Елиссей, то могла сделать бездушная милоть (4 Цар.2:13–15). Почему не Моисею, совершавшему чудеса в Египетской земле, но его жезлу Бог даровал чудодейственную силу, и превратил им воду в кровь, разделил море и совершил многие другие, страшные и славные чудеса? Кроме того скиния [22], ковчег Завета [23], золотая стамна [24] с манною [25], скрижали и жезл Ааронов, жертвенник, кадильница и семисвещник все они не имели ли Божией благодати, хотя и были мертвыми, сделанными из видимых и осязаемых вещей человеческими руками? Однако осеняемы были Божией славой, наполняемы и окружаемы облаком и недоступны были никому, кроме священников и левитов, и никто не мог касаться их, так как они были Божественны и святы. Если же так было в Ветхом Завете, то зачем удивляться в Новом Завете благодати, подаваемой святым иконам?

Ерван снова возразил:

— В псалмах сказано: «А их идолы — серебро и золото, дело рук человеческих» (Пс. 113:12): поэтому и иконы ваши суть идолы, ибо сделаны руками человеческими.

Архиепископ возразил:

— Я ничего не возражаю против того, что идолы язычников, незнающих Бога — суть идолы, так как они являются подобием тех, которые безбожно во всяких сквернах провели жизнь: волхвы, чародеи, убийцы, любодеи, и все они от такой жизни погибли злою смертию; на память о них некоторые и сделали идолов, а последующий род, прельщенный и ослепленный сатаною, обратил их в богов и кланяется им. Вы то же делали, поклоняясь истуканам, приносили им в жертву сыновей и дочерей, проливали неповинную кровь, кровь ваших сыновей и дочерей, которых приносили в жертву ханаанским истуканам, которые суть идолы. А что мы теперь пишем изображения святых Божиих, то это не идолы, а честные иконы. Мы напишем образ тех, которые знали Бога, веровали в Него, угодили Ему правдою, были мужами честными, святыми и возлюбленными Богом, и совершили Божиею благодатью множество чудес. Они воскрешали мертвых, исцеляли больных, слепых, хромых, расслабленных, очищали прокаженных, изгоняли бесов, кончина их была честна и память вечна и славна: «Дорога в очах Господних смерть святых Его! память во век не поколеблется; в вечной памяти будет праведник» (Пс. 115:6; Пс. 111:6).