наполнились слезами.
– Помню, и за это ты чуть не отправил меня на тот свет.
– Глеб, а мама ни разу не пришла ко мне! Почему вы меня все бросили? Мне здесь плохо! Я хочу домой!
– Потому что больше у тебя никого нет, мама умерла, а меня ты чуть не убил.
Володя задёргался, но наручники держали его. От бессилия у него потекли слёзы.
– Не выходит? Не достать до меня? Так будет всегда, ты никогда не достанешь до меня. Проведёшь здесь всю жизнь. Я больше не буду тебе ничем помогать. Теперь о тебе будут заботиться врачи и полиция.
Глаза Глеба сверкали сталью. Он понимал, что жестоко издевается над больным братом, но отказать себе в этом удовольствии не мог. Володя завыл
– Молодой человек, – пять минут прошло, – сунулся в дверь врач.
– Всё ухожу.
Глеб навис над кроватью Володи, прижав его локтем.
– Всё, считай, что убил меня. Дальше по жизни сам
– Глеб! Глеб! Забери меня домой! Я буду хорошим! Не бросай меня, Глеб! – ревел Володя.
– Меня больше нет, – покидая палату, сказал Глеб.
– Ну, как? – позвонила чуть позже Диана.
– Всего сто долларов за такое море удовольствия, – улыбнулся Глеб.
Глава 61. Возмездие и сострадание
Глеб подъехал к дому, не обратив внимания, что рядом стоит какой-то автомобиль. Пока отъезжали автоматические ворота, его окликнул женский голос. Он резко развернулся, в машине сидела мать Маргариты.
– Глеб, здравствуйте. А я вас жду.
– Здравствуйте. Зачем? – жёстко спросил он
– Мне надо с вами поговорить.
– Мне не о чем с вами разговаривать.
Глеб дёрнул машину и резко заехал в гараж, и закрыл ворота, ещё чего не хватало!
– Глеб! – услышал он вслед.
Вести разговоры с родителями Маргариты! Что они себе вообразили? Что его можно поманить пальчиком из автомобиля, и он сразу подбежит? Ну, уж нет, «умерла, так умерла». Он совсем недавно окончательно оправился после того, как Марго нанесла ему душевную травму, и бередить свою рану не собирается. Диана о встрече не знала, она только удивилась, что Глеб холодно чмокнул её, быстро переоделся и встал на беговую дорожку, включив музыку в наушниках, он бежал и бежал, наращивая темп, бежал так, что казалось лопнет сердце, а через пот выйдет вся злость. Поговорить? Чего им надо от него? Их дочка дала явно понять, что он им не ровня, и теперь её мамаша с королевским жестом, требует, чтоб он подошёл к ней. Ага, сейчас, бегу и падаю.
Но на следующий день автомобиль Людмилы снова поджидал его. Сама она стояла рядом. «Уже лучше», – про себя отметил Глеб. Но всё равно он ещё заставит её унижаться перед ним, прежде чем согласится на разговор.
– Глеб, – она подбежала к его машине, – пожалуйста!
– Вы вынуждаете меня отсюда переехать. Отойдите от машины.
Глеб дёрнул автомобиль, и Людмила отскочила. А дома снова эксплуатировал беговую дорожку.
– Глеб, что с тобой? – Диана вошла в домашний спортзал. – Разве можно столько бегать?
Но Глеб только отмахнулся и увеличил темп.
А через несколько дней, рано утром, в дверь позвонили. Держа чашку кофе в руках, Глеб открыл дверь. На пороге стояла мать Маргариты.
– Чёрт, как вы сюда прошли? – спросил Глеб.
– Обманным путём.
– Что вы хотите от меня?
– Поговорить, просто поговорить.
Глеб машинально посмотрел наверх. Диана ещё спала.
– Ладно, только быстро. Проходите в столовую.
– Спасибо.
Диана услышала звонок в дверь, и решила спуститься, посмотреть, кто пришёл. Накинув халат, она вышла на лестницу. Она услышала голоса из столовой, один голос был женский. Диана хотела уже зайти, но вдруг услышала, как Глеб сказал:
– Что вы меня преследуете? Мы с Маргаритой расстались.
Первым порывом Дианы было уйти обратно, в комнату, но женское любопытство победило гордость, и она, притаившись, осталась в холле.
– Глеб, я тут ездила к ней в Париж. Мы с ней много о чём поговорили, она мне многое рассказала. В общем, она очень жалеет, что наговорила тебе, жалеет о том, что оборвала ваши отношения. Она очень страдает.
Глеб откинулся на спинку стула, и глаза его злобно сверкнули. Так вот оно в чём дело. Страдает, значит? Отлично, дождался! Ну, сейчас он им всем покажет, кто такой Волков Глеб, и какой он может быть сволочью, когда дело касается его «я».
– Она, бедная, похудела, стала хуже учиться, её ничто не радует. Она очень хочет, чтобы ты простил её.
– Что ж она мне сама не звонит, а присылает своего парламентёра?
– Она боялась, что ты не простишь её, и она в порыве стёрла твой номер телефона.
– Правильно боится. И не прощу.
– Но мне казалось, что ты любил её. Там, в Италии вы были такие счастливые.
– Всё в прошлом, она сама всё разрушила. Я ей предлагал быть вместе и дальше, но ей же нужен английский лорд. А я, извините, со своим сомнительным происхождением в её амбициозные планы не вписался.
– Она жалеет, она страдает, корит себя. Я видела, что ты живёшь не один, у тебя есть женщина, но просто позвони ей, скажи, что ты не сердишься на неё.
– Исключено.
– Она молоденькая, глупая, влюбилась первый раз, растерялась, сказала ерунду. Если ты будешь с ней, обещаю, что мы с отцом не будем вам докучать, у вас будет всё, что душе угодно, всё наше имущество и бизнес будет ваш.
– Людмила, вы в своём уме? Вы меня пытаетесь подкупить? Спасибо, у меня своего хватает.
Слёзы лились по щекам Людмилы.
– Сынок, спаси мою девочку, пожалуйста, ведь всё в твоих руках.
– То есть ради вашего спокойствия, я должен бросить свою женщину, которая любит меня таким, какой я есть, переступить своё самолюбие? Чтобы вы однажды мне кинули в лицо, что я сын – женщины с пониженной социальной ответственностью?
– Клянусь, я никогда…
– Вы, может, и нет, а она? Со своими амбициями и желанием иметь фамилию с приставками? Вот пусть и ищет себе лорда, барона, графа кого там ещё.
– Она обидела тебя, просто скажи, что ты не сердишься на неё. Она погибает. Я записала номер её телефона, позвони, пожалуйста.
– Хочет успокоить совесть? – оборвал её Глеб, и на её глазах скомкал листок, подбросил его, и тот упал за диван. – Оскорбив меня, гордо скрылась в дверях аэропорта, улетая в Париж, вот пусть там и остаётся. А я всё забыл, у меня новая жизнь, и не беспокойте меня больше.
Людмила вылетела из столовой, Диана едва успела спрятаться. Хотя вряд ли бы женщина её заметила, такое отчаяние и горе было написано на её лице.