пытаться описать его жизнь и деятельность в столь коротком очерке.
Промбанк — надежда промышленности
С объявлением НЭПа в стране возникли специализированные банки: Торгово–промышленный банк (Промбанк) для финансирования промышленности, Банк потребительской кооперации (Покобанк), Электробанк для кредитования электрификации, Российский коммерческий банк (с 1924 г. — Внешторгбанк) для финансирования внешней торговли и Центральный банк коммунального хозяйства и жилищного строительства (Цекомбанк).
Промбанк стал первым в этом ряду. О некоторых его руководителях (Туманове и Калмановиче) я уже рассказал. Сейчас коснусь, пожалуй, самого яркого.
Краснощёков Александр Михайлович
6 апреля 1920 г. Учредительный съезд трудящихся Прибайкалья провозгласил создание Дальневосточной Республики. Первой её столицей стал город Верхнеудинск (ныне — Улан–Уде), но уже в октябре, после разгрома вооружённых сил атамана Семёнова, правительство переехало в Читу. В состав Республики вошли Забайкальская, Амурская, Приморская, Камчатская области и Северный Сахалин, Хабаровский округ. Территория ДВР составляла более 1 млн кв. км — одна двадцатая часть бывшей империи.
Правительство возглавил большевик А. М. Краснощёков. Одновременно он стал и министром иностранных дел республики.
Абрам Моисеевич Краснощёк (так звали героя в детстве) родился в 1880 г. в небольшом еврейском местечке Чернобыль Переяславского повета (уезда) Киевской губернии. В том самом, теперь всем известном! Уже в юности стал заниматься революционной деятельностью на Украине. Пытался поступить в Киеве в университет, репетитором у него был М. С. Урицкий, ставший позже членом ЦК РСДРП(б) и председателем Петроградской ЧК.
Вскоре его арестовывают. Он бежит и переходит на нелегальное положение. В 1902 г. эмигрирует в Германию, затем в САСШ (так тогда называли США). В Нью–Йорке работал портным, маляром, одновременно активно занимаясь партийной и профсоюзной работой, окончил Чикагский университет, где изучал экономику и право, занимался адвокатской практикой, защищал права рабочих. Выиграл, в частности, нашумевшее «хлебное дело», по которому хлебопёки и кондитеры обвинялись в умышленном отравлении крупных банкиров. Основал Рабочий университет. В США познакомился с Л. Д. Троцким, поддержка которого ему на первых порах, безусловно, помогала, а позже погубила.
Сразу после Февральской революции вместе с большой группой эмигрантов отправляется на родину. Летом 1917 г. он уже большевик, занимается подпольной партийной работой на Дальнем Востоке и в Сибири. За его голову японцы назначали крупную награду золотом. Тогда обошлось. Тем не менее он попадает в Иркутскую тюрьму, приговаривается к расстрелу, однако восставшие рабочие в декабре 1919 г. его освобождают. И вот создаётся Дальневосточная Республика. Эго пик карьеры А. М. Краснощёкова.
Могу высказывать только предположения. Краснощёкова учили в Америке, в одной из крупнейших сионистских организаций того времени. Сионизм в начале XX века терпел очень мощные противодействия по всему свету. <…> Идея, которую втаскивает Краснощёков, совершенно очевидна. Это создание определенного анклава американского образа экономического действия за пределами Америки, т. е. здесь (на Дальнем Востоке. — Прим. авт.) находилась своего рода экономическая колония[909].
Тогда же он писал жене: «Если ты встретишь кого–нибудь из американцев, с которыми я здесь встречался, то по их рассказам получишь представление обо мне — сильном, здоровом, как всегда, решительном, таком, какого ты полюбила в давние дни первой революции.
Я продолжаю своё дело, стараясь решить мирным путём, но твёрдой рукой наши трудные проблемы освобождения и перестройки Дальнего Востока на новых основах, построить мир, где благоразумие, практичность, свойственные американскому строителю и исполнителю, должны объединиться и подчиниться идейности, человечности, эмоциональности, но непрактичности русских и создать новую жизнь, новый мир. Мы боролись и победили»[910].
Летом 1920 г. Александр Михайлович первый раз приезжает в Москву для того, чтобы обсудить будущее Дальневосточной Республики.
Однако уже в конце 1921 г. Краснощёков был обвинён в привлечении в правительственную коалицию ряда партий социалистического направления, в частности анархо–синдикалистов, в слишком активной поддержке независимости ДРВ от РСФСР и отозван в Москву. Произошло это после того, как он потерял поддержку влиятельного главкома Народно–революционной армии Дальневосточной Республики Генриха Эйхе[911], смещённого и высланного за пределы Республики. В Москву осенью 1921 г. Краснощёков возвращается в особом вагоне, украшенном Государственным флагом Дальневосточной Республики.
Высланная из США анархистка Эмма Гольдман (тоже прежде эмигрировавшая из России), которую Краснощёков находит в Москве, дала следующий портрет своего коллеги из Рабочего университета:
Он приехал из Сибири в собственном железнодорожном вагоне, привёз с собой многочисленный провиант, собственного повара и пригласил нас на первый настоящий пир в Москве. Краснощёков остался таким же свободным и щедрым человеком, каким был в Штатах <…>. Он уверял, что в его части России царит свобода слова и печати, так что там были все возможности для нашей [анархо] пропаганды. <…> Ему нужна была наша помощь, и мы ему доверяли <…> «А как к свободе слова и печати относится Москва?» — спросила я. Положение в этой далекой стране было иным, а у него были развязаны руки. С ним сотрудничали анархисты, эсеры и даже меньшевики, и он своей деятельностью доказывал, что свобода слова и совместные усилия дают лучший результат[912].
Краснощёкова назначают заместителем народного комиссара финансов РСФСР. В 1922 г. становится инициатором создания и вскоре председателем правления Промбанка СССР. Рассказывают, что он был весьма успешным руководителем банка: в течение неполного 1923 г. ему удалось увеличить капитал Промбанка в 10 раз, значительно увеличился за это время приток американских инвестиций в Россию.
Не исключено, что обвинения против Краснощёкова инициировались людьми из Наркомфина и конкурирующего советского Госбанка; незадолго до своего ареста Краснощёков выступил с предложением, согласно которому Промбанк должен был взять на себя все промышленно–финансовые операции Госбанка. Эффект получился обратным: после суда над Краснощёковым Промбанк подчинили Госбанку[913].
На этой должности он был недолго. 19 сентября следующего года его арестовывают по обвинению в злоупотреблениях: он якобы давал льготные ссуды своему брату Якову, директору предприятия «Американско–российский конструктор», устраивал пьянки и оргии в гостинице «Европейская» в Ленинграде и платил цыганам, развлекавшим компанию, чистым золотом. Плюс к этому пересылал зарплату от Русско–американской индустриальной корпорации (200 долларов в месяц) жене (которая вернулась в США), покупал любовнице цветы и меха на казённые средства, снимал дорогую дачу[914] и содержал не менее трёх лошадей.
Беседовал с Краснощёковым. Вижу, что мы, Политбюро, сделали большую ошибку. Человека, несомненно, умного, энергичного, знающего, опытного, мы задёргали и довели до положения, когда люди готовы всё бросить и бежать, куда глаза глядят. Знает все языки, английский превосходно, в движении с 1896 г. 15 лет в Америке. Начал с маляра. Был директорам школы. Знает коммерцию. Показал себя умным председателем ДВР, где едва ли не он же всё и организовал. Мы его сняли оттуда. Здесь, при полном