в США закончилась бы военным тупиком, то Северу пришлось бы смириться с распадом республики. И если бы Конфедерация смогла продолжить свое мирное развитие, то рабовладельческий режим, вероятно, стал бы процветающей и международно влиятельной второй великой державой Северной Америки - перспектива, к которой даже либеральное правительство Великобритании начало относиться с теплом в 1862 году, прежде чем ход войны сделал ее иллюзорной. По сравнению с национальными восстаниями в Польше (1830, 1867 гг.) и Венгрии (1848-49 гг.), отделение южных штатов стало самым драматичным примером неудачной попытки обретения независимой государственности в XIX веке.
После окончания Гражданской войны в 1865 г. Соединенные Штаты пришлось создавать заново. В годы мучительного строительства либеральной Италии, преобразований Мэйдзи в Японии и внутренней консолидации Германского рейха Соединенные Штаты, сохраненные как унитарное государство, но далеко не единые внутренне, приступили к новому этапу государственного строительства. Реинкорпорация Юга в период так называемой Реконструкции (1867-77 гг.) совпала с очередным витком экспансии на запад. Уникальность Соединенных Штатов заключалась в том, что в период наиболее интенсивного внутреннего государственного строительства им пришлось одновременно вести переговоры о трех различных процессах интеграции: (1) аннексии бывших рабовладельческих штатов; (2) присоединении Среднего Запада к постепенно продвигающейся границе; (3) социальной абсорбции миллионов европейских иммигрантов. Становление США как национального государства после 1865 года более всего напоминает модель гегемонистской унификации. С точки зрения чистой силовой политики Бисмарк был Линкольном Германии, хотя и не освободителем никого. В США реинтеграция побежденного в гражданской войне противника проходила по традиционной конституционной схеме, без изменения политической системы. Это подчеркивает абсолютную символическую значимость конституционализма в политической культуре США. Самая старая из великих писаных конституций мира оказалась и самой стабильной, и самой интегративной.
Заброшенные центры
Наконец, мы рассмотрим новую для XIX века ситуацию: покинутый имперский центр. После 1945 года несколько европейских стран проснулись от осознания того, что они больше не владеют империей. Британия в большей или меньшей степени столкнулась бы с этим осознанием после американской войны за независимость, если бы не смогла компенсировать потерю, укрепив свои позиции в Индии и получив новые колонии и базы в Индийском океане. У Испании такого шанса не было: Куба, Пуэрто-Рико и Филиппины - это все, что осталось у нее после освобождения американских колоний. Хотя Куба, в частности, превратилась в прибыльную колонию, перед Испанией с 1820-х годов встала задача превращения из центра мировой империи в обычное европейское государство - особый вид государственного строительства, предполагающий не расширение, а сокращение. В течение полувека это удавалось сравнительно немногим. Только в 1874 г. политическая ситуация стабилизировалась. Но в 1898 г. шок от поражения в войне с США и потери Кубы и Филиппин вновь поверг все в смятение. Настоящим имперским неудачником XIX века стала Испания, а не якобы "больные люди" на Босфоре или в Желтом море. Куба, Пуэрто-Рико, Филиппины и тихоокеанский остров Гуам стали богатой добычей для США; даже Германский рейх, не принимавший никакого участия в войне, пытался паразитировать на нескольких лакомых кусочках. Испания была горько разочарована тем, что британцы не поддержали ее против США, и с негодованием почувствовала себя мишенью, когда лорд Солсбери, бывший в то время премьер-министром, произнес в мае 1898 года речь о живых и умирающих нациях. Травма 1898 г. на протяжении десятилетий будет оказывать сильное влияние на внутреннюю политику Испании.
Независимость Бразилии также привела к сокращению Португальской империи до Анголы, Мозамбика, Гоа, Макао и Тимора, но это было не столь драматично, как сокращение позиций Испании в мире. Общая численность населения империи сократилась с 7,3 млн. человек в 1820 г. до 1,65 млн. человек в 1850 г., причем реальное значение имели только африканские территории. Тяжелым ударом стало требование Великобритании в 1890 г. отделить районы между Анголой и Мозамбиком. Тем не менее, Португалия не осталась безуспешной в создании "третьей" африканской империи: Ангола и Мозамбик, которые до сих пор были заселены португальцами только в прибрежных районах, теперь подверглись "эффективной оккупации" (так это называется в международном праве). Таким образом, именно Испания, а не Португалия стала первой постколониальной страной в Европе. В надвигающуюся "эпоху империализма" потомкам Кортеса и Писарро предстояло с трудом научиться обходиться без империи.
Какие из современных национальных государств возникли в период с 1800 по 1914 год? Первая волна, длившаяся с 1804 по 1832 год, была связана с созданием Гаити, Бразильской империи, латиноамериканских республик, Греции и Бельгии. Вторая волна, пришедшаяся на третью четверть века, ознаменовалась гегемонистским объединением Германского рейха и Итальянского королевства. В 1878 году на Берлинском конгрессе великие державы приняли решение о создании новых государств на Балканах, ранее находившихся под властью Османской империи. Южно-Африканский Союз, образованный в 1910 году, фактически являлся независимым государством, более слабо связанным между собой, чем другие доминионы Великобритании. Точный статус других доминионов, находящихся между реальностью и юридической фикцией, трудно определить; в 1870 г. они управляли своими внутренними делами с помощью представительных учреждений, но еще не были суверенными в соответствии с международным правом. Продолжавшийся десятилетиями процесс передачи полномочий по обоюдному согласию был в значительной степени завершен Первой мировой войной. Огромный вклад Канады, Австралии и Новой Зеландии в победу союзников в виде войск и экономической помощи, скорее добровольной, чем принудительной, сделал невозможным для Лондона после 1918 года продолжать рассматривать их как квазиколонии. Накануне Первой мировой войны новые национальные государства на земле возникли не только благодаря железу и крови, как выразился Бисмарк в 1862 году. Германия, Италия и США действительно имели такое происхождение, но не Япония, Канада или Австралия.
3. Что удерживает империи вместе?
Век империй
Из мира империй в Европе XIX века возникло небольшое количество новых национальных государств. Когда мы обращаемся к Азии и Африке, картина становится гораздо более драматичной: здесь империи все-таки восторжествовали. В период с 1757-64 гг. (битвы при Плассее и Баксаре), когда Ост-Индская компания впервые появилась в Индии в качестве военной великой державы, до 1910-12 гг., когда два средних государства - Корея и Марокко - были включены в состав колониальных империй, число независимых политических образований на этих двух континентах беспрецедентно сократилось. Практически невозможно точно сказать, сколько таких образований - королевств, княжеств, султанатов, племенных федераций, городов-государств и т.д. - существовало в Африке XVIII в. или в раздробленных регионах Азии, таких как Индийский субконтинент (после распада империи Моголов), Ява и Малайский полуостров. Современная западная концепция государства слишком угловата и остроугольна, чтобы отразить все многообразие таких полицентричных, иерархически многоуровневых политических миров. Можно с уверенностью сказать,