– А дальше?
– Я не Господь Бог, Абросим, всего не знаю. Поживем – увидим, что там дальше будет.
– Увидим, – без особой уверенности согласился Абросим.
– У тебя что, предчувствие?
– Ага. Не думаю, что пролив между островами свободен.
* * *
Через полчаса, когда они миновали Долгий остров, Свиристел сказал с уважением:
– Ну ты, брат, даешь!
Между островами Долгий и Оболонный, прямо поперек пролива, стоял 84-пушечный линкор «Орасабис», полностью перекрывший фарватер. Ничего не оставалось, как плыть дальше.
Но вот пролив между островами Оболонный и Пихтач оказался свободным. Почему – понятно, глубины здесь были для линейных кораблей маловатыми. Покаянцы решили, что и курфюрстова кригсмарина тут не пройдет. Но глубины, недостаточные для линкора, могут быть приемлемыми для фрегата.
«Ежовень» снялся с буксира и быстро промерил фарватер. Оказалось, что трофейный корабль пройти может, хотя и впритирку. И в третьем часу ночи бывший Его Величества фрегат «Консо» стал на кормовой якорь. Там, где и наметил Свиристел, – за песчаным мысом Оболонь-острова. В укромном месте, заслоненном от главного русла скалами.
– Что теперь? – спросил Анисим.
– Пушки заряжены?
– Да.
– Нужно узнать, что за силы стерегут выход в море. Пока темно, пусть «Ежовень» сбегает в бухту Пихтовую. На весла посадить покаянцев, своих не утомлять. Остальным – спать. Потому как завтра набегаемся. И вот еще что, Абросим. Распорядись как следует накормить пленных. Без всяких норм, чтоб ели от пуза. А назавтра всем – швабры в зубы и – вперед. Пусть драят «Консо» до блеска-сияния, до тех пор, пока очистят эту конюшню от киля до самых клотиков. Весь хлам – за борт. Мурмазеям негоже драться в помойке.
* * *
Утром, в разгар генеральной уборки, пленный капитан попросил аудиенции. На его лице появилась щетина, но в остальном он был собран, подтянут, держался молодцом.
– Вчера я не успел представиться.
Стоеросов кивнул.
– Да, суматоха случилась.
– Капитан второго ранга Сейран Лере, к вашим услугам.
– Слушаю тебя, съер.
– Боярин, хотел вас спросить, что будет с моим экипажем?
– Отпустим.
– Когда?
– Да сразу после окончания похода. Вот только когда он закончится, того сказать не могу. Поэтому буду ходатайствовать перед адмиралом Мак-Магоном о зачислении ваших матросов на довольствие с выплатой денежного содержания. Тех, кто филонить не будет, конечно.
– Вот как… Очень благородно с вашей стороны.
– Скорее – разумно. У меня всего семьдесят четыре человека, двое ранены.
– Понимаю. Но если вы рассчитываете таким жестом смягчить эпикифора, то… напрасно.
Свиристел посмеялся.
– Нет. Эпикифора мягчить я никак не собираюсь. Скорее даже наоборот, хочу разозлить как следует.
– На что же вы тогда рассчитываете?
– Я рассчитываю не попадаться ему в руки. Чего и вам советую, кстати.
– Постараюсь. Насколько я понял, вы находитесь на службе у Поммерна?
– Точно.
– Тогда возьмите меня в свой экипаж.
– Гм. А вы хорошо подумали? Если нас поймают, за компанию повесят и вас.
– Потерю корабля мне и без того не простят, это не в правилах бубудусков. А попасть к ним на перевоспитание… Брр, сплошная мерзость. Так что выбора, в сущности, нет.
– Что ж, будете штурманом. Просьбы, пожелания?
– Только одна. Позвольте мне не стрелять в своих бывших сослуживцев. Среди них есть и приличные люди.
– Да пожалуйста. Приличные мужики есть везде, – сказал Свиристел. – Даже на службе у его люминисценция.
Потом вздохнул и добавил:
– Их и убивают в первую очередь, приличных. Берегутся не очень.
– Да, – сказал Лере. – Побережешься раз, побережешься два, – глядь, и перестал быть приличным. Вы это хотели сказать?
– Не только. Тут, вишь ли, вот еще какая штука. Было бы из-за чего не беречься. По-моему, у эпикифора ничего такого нет.
– А у курфюрста?
– У курфюрста? Пожалуй, что есть.
– Хотелось бы верить, – вздохнул капитан Лере.
Стоеросов пожал плечами.
– Возможность проверить мы вам предоставим, не сомневайтесь. А вы мне скажите такую вещь. Паруса на «Консо» старые, такелаж гниловатый, матросы цинготные, в сухарной кладовой плесень, в трюме вода, а крысьяки так и шныряют. Что, и на других кораблях базилевса так же?
– На многих гораздо хуже, – мрачно ответил пленный капитан. – Самый страшный враг императорского флота – вовсе не Поммерн и даже не Альбанис. Это – обратья имперские интенданты.
– Так может, и вся ваша империя течь дала?
– Давно уже, боярин. Только приспособилась дырки человеческими жизнями затыкать. Людей много, чего их жалеть…
– М-да, – сказал Стоеросов. – И как ты с такими мыслями не спился?
– Потому что хорошей водки нет, – усмехнулся Лере. – Вся уходит сострадариям.
* * *
Свиристел приказал ставить нижние паруса, но с якорей пока не сниматься. На скампавей завели новый буксирный трос и оставили там всего восемь человек. Все остальные расселись на палубе «Консо», вокруг мачт. Из камбуза вынесли бачки. Но едва успели позавтракать, за островом грохнул и далеко разнесся над Теклой первый залп.
– Двенадцатифунтовые, – на слух определил Абросим. – Десятка полтора. Похоже, померанский корвет разрядился.
– Что вы намерены делать? – спросил Лере.
– Соединиться с Мак-Магоном.
– Даже в этом случае у Покаяны будет втрое больше кораблей.
– А мозгов? – спросил Свиристел.
– Вы удивительный человек, – сказал Лере.
Он покачал головой и отошел к борту.
Лучи Эпса пробились меж туч и кругом посветлело.
– Вижу паруса трехмачтового… нет, двухмачтового корабля! – крикнули с марсовой площадки.
– Что, мачты считать разучились?
– Никак нет, Свиристел Палыч. Просто у него верхушка бизани сбита. И дыму много. Вроде фрегат, либо крупный корвет. Идет вниз по протоке.
– Какой флаг?
– Пока не разберу, ветра маловато.
Через пару минут из-за Обливного острова вновь донеслись гулкие удары тяжелых пушек. Потом еще, еще и еще.
– Ого! Тридцать шесть фунтов. Никак линкоры сцепились? – спросил Свиристел.
Абросим кивнул.
– «Орасабису» достается.
– Первый корабль идет под флагом Поммерна! – крикнул марсовой. – Вижу второй корабль. Трехмачтовый. Линкор! Флага не вижу.
– Обойдемся, – сказал Стоеросов, облизывая ложку. – И без того ясно. Адмирал Мак-Магон прорывается, ребята.
Кряхтя, он поднялся на мостик и взял рупор.
– Эй, мурмазеи! А ну, слушай команду. Открыть порты! Посыпать палубу песком. Боевой флаг Поммерна – на мачту! Нечего базилевсу на Текле делать, ребята. Плавает, понимаешь, как у себя дома…
Тем временем над южной стороной Обливного появился столб дыма. Он быстро густел. А потом там ахнул, ударил по ушам раскатистый взрыв. В трубу было видно, что обломки взлетают выше холма, расположенного на острове.
– Все, каюк «Орасабису», – тихо сказал Абросим. – Крюйт-камера…
– Да-а, – кивнул Стоеросов. – Не повезло мужикам. Эта кригсмарина не в бирюльки играть приплыла. Эй! У кого махорка сухая осталась? Закуривай сейчас, потом будет некогда!
10. Тюремная история
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. ЕГО ЛЮМИНЕСЦЕНЦИЮ ОБРАТУ РОБЕРУ, ВЕЛИКОМУ СОСТРАДАРИЮ Обрат эпикифор!
Счастлив доложить, что основные выходы из Теклы перекрыты. Однако для этого флот пришлось раздробить, корабельные дозоры могут не устоять против померанской эскадры, если Мак-Магон все свои силы бросит против одного из них. На этот случай требуется резерв в открытом море. Из состава Домашнего флота прошу дополнительно выделить 4 линейных корабля, 3 фрегата и 2 корвета. Они будут расположены позади передовой линии с целью своевременно усилить ее там, где померанцы вздумают прорываться.
Преданный Вам Андракон Василиу Писано июля 11-го дня 839 года от Наказания Борт Его Величества Базилевса-Императора линейного корабля «Упокоитель»