— Я требую немедленно очистить лестницу, — сказала Модина сержанту, и ее голос эхом прокатился по огромному залу. — Я не хочу, чтобы люди падали со ступенек. Найдите для них более подходящее место.
— Слушаюсь, ваше величество. Я пытаюсь, но они боятся заблудиться во дворце, и поэтому стараются держаться поближе к дверям.
— А почему здесь коза? Весь домашний скот следует сдать квартирмейстеру и включить в списки министра обороны города. Мы не можем позволить беженцам держать свиней и коров на дворцовой площади.
— Да, конечно, ваше величество, но этот человек говорит, что коза является частью его семьи.
Мужчина с ужасом посмотрел на императрицу и еще крепче прижал к груди козу.
— Она все, что у меня есть, ваше величество. Пожалуйста, не отнимайте ее у меня.
— Конечно, никто ее у тебя не отнимет, но тогда тебе и твоей семье придется отправиться на конюшню. Найдите для него там место, — велела она сержанту.
— Слушаюсь, ваше величество.
— И очистите ступеньки.
— Трейс, это ты? — позвал ее кто-то в толпе.
Едва слышный голос утонул в общем шум и гуле.
— Кто это сказал? — резко спросила императрица.
В зале наступила тишина. Кто-то кашлял и чихал, кто-то шаркал ногами, коза стучала копытами, но никто не произнес ни слова. Наконец Модина заметила, что кто-то помахал ей из толпы рукой.
— Кто ты? Выйди вперед, — приказала Модина.
К ней начала пробираться какая-то женщина. Она переступала через лежавших и сидевших на полу людей, шагала по их одеялам и сверткам. Стоявшей на верху лестницы Модине никак не удавалось ее разглядеть.
— Поднимись сюда, — приказала она.
Когда женщина подошла к лестнице, те, кто сидел на ступеньках, встали и отошли в сторону, давая дорогу. Это была худенькая женщина, стриженые каштановые волосы доходили лишь до мочек ушей, что делало ее похожей на мальчишку. На ней было жалкое рваное платье из грубой шерсти, подвязанное вместо пояса веревкой, бесформенное, с грязными пятнами на подоле.
Что-то в походке женщины показалось Модине знакомым, особенно поникшие плечи, наклон головы, шаркающая походка. Да, она знала эту женщину.
— Лина, — пробормотала Модина.
Женщина остановилась и подняла голову. У нее был острый, усыпанный веснушками нос, безбровое лицо и карие глаза. Она смотрела на императрицу со странной смесью надежды и страха во взгляде.
— Лина Ботвик? — воскликнула императрица.
Женщина кивнула и отступила на шаг, но Модина бросилась к ней с распростертыми объятиями.
— Лина! — Она обняла женщину и крепко прижала к груди.
Лина задрожала, и по ее щекам потекли слезы.
— Что-то не так?
— Все хорошо, — ответила Лина. — Просто я не знала… Не была уверена, что ты нас вспомнишь.
За ней стояли Рассел и Тед.
— А где близнецы?
Лина нахмурилась:
— Они умерли прошлой зимой.
— Мне очень жаль.
Лина кивнула, и они снова обнялись. Рассел стоял за плечом жены, такой же худой, как Лина. Потрепанная и подвязанная веревкой рубашка, достававшая до колен, болталась у него на плечах, как на вешалке. Он явно постарел, на лице появились новые морщины, волосы заметно поседели. Тед вырос и раздался в плечах. Вместо мальчика, которого она помнила, перед ней стоял молодой мужчина. Впрочем, он был таким же худым и оборванным, как его родители.
— Ваше императорское величество, — провозгласил Рассел. — О, вы истинная дочь своего отца, упрямого, точно мул, и сильного, как бык! Эльфы совершили глупость, когда решили перейти дорогу той, что выросла в лесах Дальгрена.
— Добро пожаловать в мой дом, — сказала Модина и обняла Рассела.
— Всего несколько месяцев назад Диллон МакДерн приходил вместе с нами на Праздник зимы. Мы видели, как сражался на турнире Адриан, — сказал ей Рассел.
Модина привела их к себе в спальню, где они с Линой сели на кровать, а Рассел, который никогда не мог усидеть на месте, когда что-то рассказывал, стоял перед ними. Тед подошел к окну и наслаждался видом на город.
— Это был замечательный день, — продолжал Рассел, но в его голосе прозвучало сожаление. — Мы пытались встретиться с тобой, но нас, конечно, задержали у ворот. Кто же пустит к императрице таких, как мы? Поэтому мы вернулись в Альбурн. После Дальгрена Винс нашел для нас участок на землях лорда Кимбла. Тогда мы с благодарностью там поселились, но потом оказалось, что идея была не слишком удачная. Кимбл требовал, чтобы мы отдавали ему большую часть урожая, и заставлял платить за семена и инструменты. Он забрал обоих сыновей Диллона в свою армию, и те погибли. Ну а когда он собрался призвать Теда, я решил, что нам нет никакого смысла там оставаться.
Однажды вечером мы с Диллоном выпивали, и он сказал мне: «Рас, если бы мне пришлось начать все снова, я бы сбежал от него в первый же день». Я понял, что он имеет в виду, и мы попрощались, словно знали, что завтра для нас никогда не наступит. Той же ночью мы собрали вещи и ушли. Мы не хотели, чтобы Теда взяли в армию Кимбла. Мы добрались до моста Стоктон, когда узнали, что эльфы вторглись в Альбурн и все там сожгли. Диллон, Винс и даже лорд Кимбл, наверное, уже погибли. Мы пришли сюда, потому что больше некуда идти. Мы надеялись, но не слишком рассчитывали, что встретим тебя.
Дверь распахнулась, в спальню вбежали две девочки и Господин Рингс, но, увидев Ботвиков, все трое замерли на месте, молча глядя на незнакомцев. Модина протянула к ним руки, и девочки неуверенно подошли к ней, а енот забрался на плечо Мёрси.
— Это Мёрси и Элли, — сказала Модина.
Лина с любопытством посмотрела на девочек, потом перевела взгляд на заостренные уши Элли.
— Она…
Модина не дала ей закончить:
— Они мне обе как дочери. Отец Элли отправился выполнять очень важную миссию, и я обещала присматривать за девочкой до его возвращения. А Мёрси… — Модина немного помолчала. Она никогда не произносила этих слов в присутствии девочки. — Мёрси сирота с Севера, она была среди тех, кто первым подвергся нападению эльфов.
— Кстати об эльфах… — продолжал Рассел с того места, на котором остановили его жену.
— Да, у Элли эльфийские корни. Отец спас девочку с корабля работорговцев, направлявшегося в Калис.
— И у тебя не возникло с этим проблем? — спросил Рассел.
— А почему у меня должны быть проблемы? Элли очень милая девочка. Мы полюбили друг друга, правда? — Модина поправила у нее прядь волос и убрала ее за удлиненное ухо.
Девочка улыбнулась и кивнула.
— Ее отцу придется со мной сразиться, чтобы вернуть Элли, когда он вернется. — Модина улыбнулась девочкам. — Ну и где вы пропадали, проказницы?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});