ушло ещё с десяток, а может, и больше.
Тогда, у костра, Алиса заснула на руках у Эркина, и Маша с Дашей отвели его с ней к себе, в дом с ранеными, помогли раздеть и уложить Алису. Когда он её укладывал, Алиса проснулась было, но только спросила:
– Ты на работу?
– Да, – ответил он, – на работу. Спи.
И она заснула.
Когда Эркин зашёл в маленькую комнату-закуток, где оставил Алису, она сразу проснулась. Он ещё не успел сообразить, где тут коптилка, а из темноты прозвучало тоненькое и испуганное:
– Эрик?
– Да, Алиса, это я, – ответил он по-русски, чтобы её успокоить.
– Эркин? – спросили из темноты и продолжили по-русски: – Сейчас я свет зажгу.
Затрещала, разгораясь, коптилка, выхватывая у темноты стены и предметы. Когда-то это было подобие спальни. Самодельная широкая кровать занимала почти всю выгородку.
– Я Даша, – сразу сказали ему. – Маша с ранеными, мы меняемся.
– Эрик, – позвала Алиса.
Она сидела на кровати и смотрела на него круглыми и казавшимися сейчас тёмными глазами. Когда Эркин сел на край кровати, а больше-то здесь сидеть и на чем, она залезла к нему на колени, прислонилась и тут же опять заснула. Даша поставила коптилку на крохотный, чудом умещающийся в углу столик и повернулась к нему.
– Ты тоже разденься. Здесь тепло, мы протопили.
Она помогла ему снять куртку так, чтобы не потревожить Алису.
– Мы простыни на перевязки порвали. Ты уж так ложись, – она говорила тихо и спокойно. – Только сапоги сними.
И вдруг опустилась на пол, взялась за его сапоги.
– Ты что? – дёрнулся он.
– Ничего-ничего, – Даша уже стянула с него сапоги, быстро смотала портянки. – Постирать не успеем, хоть просохнут. И ложись, поспи немного. Она так звала тебя, чуть что – сразу: Эрик, Эрик. Я вас курткой твоей и накрою. Шаль мы замыли, вся в крови была перепачкана. Ложись.
Эркин кивнул и мягко, чтобы не разбудить Алису лёг на кровать. Даша накрыла его куртками, его и своей.
– А я Машу пойду подменю. Ты к стене с ней подвинься чуток, а Маша с краю ляжет. Ага, вот так. Я гасить пока не буду. Спите.
Под этот ровный, спокойно журчащий голос он и заснул. Сквозь сон почувствовал, как рядом лёг ещё кто-то, Маша, наверное, но глаз не открыл.
Алабама
Джимми Найф, довольно ухмыляясь, гнал грузовик по просёлочной дороге. Нет, каким чудом ему удалось выскочить из русского кольца, это ж… расскажи кому, не поверят. Ну и не будем рассказывать. Удачно всё получилось. Теперь русские возьмут кого за глотку, кого за яйца, кого за что попало. И Бобби возьмут. Живым его русским не взять, там телохранитель от Паука и, наверняка, со своими инструкциями. А с Бобби много чего уйдёт и не вернётся. До Элли он этого парня теперь запросто довезёт. И оставит там, а сам рванёт… ну, подумаем, куда рвануть. Сейчас, считай, опять зимняя заваруха. Так что, воду замутили – рыбаку удача. Вывалились многие, да ещё русские похватают, а от них пока никто не вышел, так что можно и самому повыше залезть. Чтоб и на тебя работали, а то… хватит, поездили на мне. Теперь и я поезжу.
Графство Олби
Дарроуби
Ехали долго. Поворачивали, тормозили, прибавляли скорость – всё это Фредди и Джонатан отлично чувствовали через пол. Иногда останавливались. Лязгала дверь, и кого-то укладывали рядом. Над головами гремело:
– Не двигаться. Не разговаривать.
И снова ехали. Куда можно так долго ехать? И зачем? Джонатану очень хотелось лечь как-то по-другому, но столь же очень не хотелось получить чем-то тяжёлым, похоже прикладом, по затылку. Справа кто-то покряхтывает на особо крепких толчках, а Фредди слева не слышно. Даже дыхания. Без сознания? Непохоже на Фредди. Итак, путешествие закончилось. Врать сложно и особо незачем. Несознанка только повредит. Как бы сообщить это Фредди? Жаль, что парни так и не научили своему языку. Ведь и раньше догадывался, что рабы ухитряются болтать под носом у надзирателей…
Машина плавно замедлила ход, переезжая через какое-то препятствие, и затормозила. Лязгнула дверь.
– Встать!
С руками, скованными за спиной, перейти из лежачего положения в стоячее сложно. Особенно, когда нет необходимой тренировки. «Как у бывших рабов», – подумал Джонатан, неловко барахтаясь на полу. Ему помогли, ухватив за воротник куртки, поставили на ноги и развернули лицом к двери.
– Выходить. Быстро.
Залитый прожекторным светом двор. Свет бьёт в лицо, не давая рассмотреть окружающее. Тюрьма? На расстрел, во всяком случае, не походит. Пока. Отрывистая непонятная речь, пинки, разъясняющие команды.
– Вперёд… Всем стоять… Не разговаривать… Вперёд…
«Да, это уже ему», – понял Джонатан. Его берут за руку повыше локтя и ведут. Ступеньки, тусклый после прожекторов свет в коридоре, комната, большой стол, снимают наручники… Джонатан невольно охнул от боли в плечах, когда обе руки повисли вдоль тела.
– Имя… Фамилия… Место жительства…
– Джонатан Бредли, лендлорд, имение Бредли, округ Краунвилль, графство Олби, штат Алабама.
– В связи с введением чрезвычайного положения вы задержаны. Поднимите руки.
Джонатан с трудом выполняет приказ. Быстрый умелый обыск. Бумажник, пачка сигарет, зажигалка, поясной ремень, ключи, документы и другая всякая мелочь из карманов шлёпаются на стол и сгребаются в большой пакет.
– Можете опустить. Руки назад. Идите.
Снова коридор, остановка, открытая дверь… Джонатан переступает порог, за его спиной лязгает, и наступает тишина. Мучительно ноет всё тело. Не оглядываясь по сторонам, он подходит к ближайшей койке и ложится. Вот теперь действительно всё. Можно спокойно обдумать и прикинуть… шансы и варианты. Итак…
Задержание. Не арест. Без постановления или ордера, но до трёх дней. Проверка личности и всё такое. Это не опасно. Не очень опасно. Лишь бы Фредди не сорвался. Теперь… что у них криминального? На текущий момент. Оружие. При чрезвычайном положении это очень неприятно. Кольты и пистолеты – личное дозволенное. Это не столь опасно. Три автомата, готовые рожки и цинк с патронами. Это уже хуже. Значительно хуже. Но не смертельно. Запрещено армейское вооружение, а у них полицейское и новенькое, ни разу нигде не засветившееся. Это уже шанс. Обоснование… самооборона, конечно. Что ещё? Одеяла и пуловер. Это побоку. Об этом и спрашивать не будут. Тряпьё всякое, рухлядь. В карманах… Всё законное. Задержание для выяснения личности. А вот дальше… дальше по результатам выяснения. И тут может быть всякое.
Лязгнул замок, и Джонатан невольно, как и трое других обитателей, сел. Вошли четверо. Один деловито стал устраиваться на свободной койне, а трое растерянно топтались посередине, явно не зная, что делать.
– Ложитесь, джентльмены, – доброжелательно предложил Джонатан.
– Пока есть