Читать интересную книгу Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина - Владимир Набоков

54 Падет. Здесь («падет»), так же, как в строке 87 «падут» и в других аналогичных случаях в произведениях нашего поэта, — форма (от глагола «пасть»), обычно используемая в будущем времени, употребляется в настоящем времени для краткости (вместо «падает», «падают»).

55–56 порфира… лежит. Грамматически: «лежащая».

57–64 Эта строфа относится к «Наполеоновской порфире» (что отметил сам Пушкин на полях оригинала рукописи, которую он дал Николаю Тургеневу в 1817 г.). В последующие годы его отношение к Наполеону существенно изменилось, приобретя модную в ту эпоху окраску романтизма. Кто были те «дети»? На ум приходят только племянники Наполеона: маленький Наполеон Шарль Бонапарт, сын его брата Луи (1802–07), и крошечный Дерми Леклерк, сын его сестры Марии Полины (1802–04).

66 Звезда полуночи. «Полуночи» — означает не только «полночная», но также и (поэтическое) «Полярная».

69 задумчивый певец. Согласно «Запискам» Вигеля (1864) и письму Николая Тургенева к Петру Бартеневу (в 1867 г.), Пушкин написал (несомненно, по памяти — поэты не сочиняют на публике) — оду или часть ее в квартире Николая Тургенева, который в то время жил в С.-Петербурге на набережной Фонтанки, напротив Михайловского замка (известного так же, как Инженерный замок), куда возбужденные ужином с шампанским, украшенные своими блестящими орденами, убийцы прокрались в спальню царя Павла в ночь на 11 марта 1801 г.

73 Клио. Истеричная муза истории.

86 янычары. Вообще, турецкие солдаты; уже — солдаты — рабы султана; здесь — в более широком смысле — убийцы.

89–96 По мнению Томашевского, с. 170, эта строфа была добавлена «позднее». Впервые ее опубликовал Герцен в «Полярной Звезде», кн. II (Лондон, 1856). В последней строке «вольность» соседствует с «покоем», этому сочетанию суждено было остаться идеалом Пушкина до конца его дней (см. коммент. к строкам 20–21 Письма Онегина в главе Восьмой и к строфе XLVIIIa той же главы в начале «Отрывков из „Путешествия Онегина“»).

XIII

   Россия присмирела снова,   И пуще царь пошел кутить,   Но искра пламени иного 4 Уже издавна, может быть…

3 искра пламени иного. С этой строки XIII строфы Пушкин начинает излагать свою версию декабристского движения. Несмотря на то, что он представляет себя (это неверно) членом тайного общества, его манера изложения удивительно беспристрастна, и возникает впечатление, будто источник перечисляемых им фактов — скорее документальные свидетельства, нежели личные наблюдения.

«Союз благоденствия» — тайное общество просвещенных молодых дворян, оппозиционных тирании и рабству, организован в 1818 г., просуществовал до 1820 г. Союз этот был древом добра, произраставшем в умеренном, отчасти масонском климате. Ствол его — благоденствие отечества; корни — добродетель и единство; ветви — благотворительность, образование, правосудие и общественное хозяйство. Движение было глубоко патриотическим. Его отношение к литературе как средству просвещения — наследие восемнадцатого века с его «здравым смыслом», рекомендующим, среди прочего, «благопристойность [la décence] выражений, и, особенно, искреннее выказывание чувств возвышенных, побуждающих человека к добру». В основе его скрытого отношения к правительству — позиция гордого неодобрения. На его печати — изображение улея, с роящимися вокруг него пчелами. Различные кружки, такие как «Зеленая лампа», — его рассеянные отражения.

«Союз благоденствия» — предшественник двух тайных обществ — Северного и Южного. Их деятельность и привела к неудавшемуся государственному перевороту на Сенатской площади в С.-Петербурге 14 дек. 1825 г. (отсюда определение движения как «декабристского»). Известие о смерти царя Александра I в Таганроге 19 нояб. 1825 г. пришло в столицу 27 ноября, и в течение двух последующих недель не было точно известно, кто ему наследует. В конце концов, его брат Константин, законный наследник престола, отказался от трона, и царем провозгласили другого брата — Николая. Декабристы воспользовались междуцарствием. Их план состоял в свержении монархии и введении конституции. После обнародования манифеста должен был собраться «Великий Собор» (Законодательное собрание). Проведение самого восстания пришлось на долю Северного общества, хуже организованного и более умеренного, чем Южная группа с ее республиканской ориентацией и организацией по военному образцу.

Официальным предлогом для восставших послужили защита прав великого князя Константина (от претензий брата Николая), но фактической целью было установление либеральной формы правления. 14 дек. 1825 г. солнце взошло в девять часов четыре минуты и должно было зайти через пять часов и пятьдесят четыре минуты. В то утро восставшие собрались на площади с воинскими частями — всего 671 человек. Было очень холодно, и у них не было иного выбора, кроме построения в виде плотного каре. Командиры намеревались заставить Сенат обнародовать их обращение к народу, — но народу не отводилась роль участника происходящего, и он присутствовал лишь в качестве сочувствующего фона, классической декорации. Патетически-жалкий штрих внесла в происходящее путаница в сознании солдат между «конституцией» и «Константином». С самого начала все пошло по неверному пути. Князь Сергей Трубецкой был выбран диктатором, но он так и не появился. Самые смелые командиры выказали странную апатию и редкое отсутствие мужества. Однако один из них, поручик Каховский, выстрелил и убил графа Милорадовича, пытавшегося обратиться с речью к войскам. Правительственные пушки около пяти часов пополудни без труда прекратили восстание. Из 121 преданных суду сразу после восстания пятерых приговорили к четвертованию, однако приговор заменили на повешение. Тридцать одного человека приговорили к обезглавливанию, замененному на каторжные работы в Сибири. Остальные получили различные сроки заключения и ссылки. Пятерых приговорили к повешению по следующим причинам: полковника Павла Пестеля (р. 1794) — за план уничтожения всех членов императорской семьи (см. коммент. к строфе XVII, 9), поручика Петра Каховского (р. 1797) — за то же и за убийство графа Милорадовича и полковника Стюрлера; подпоручика Кондратия Рылеева (р. 1795), подпоручика Михаила Бестужева-Рюмина (р. 1803) и подполковника Сергея Муравьева-Апостола (р. 1791) — за намерение цареубийства. Их казнили 13 июля 1826 г. на кронверке Петропавловской крепости (на северном берегу Невы, С.-Петербург).

Пушкин, находившийся в Михайловском, узнал о казни 24 июля. На следующий день пришло письмо (вероятно, от Туманского) с вестью о смерти в Италии, более года назад, Амалии Ризнич, молодой женщины, за которой Пушкин ухаживал в Одессе. Об этом совпадении он сделал шифрованную запись на нижней части первой беловой рукописи (МБ 3266) стихотворения, которое 29 июля посвятил памяти госпожи Ризнич — шестнадцать ямбических строк с чередованием александрийских стихов и четырехстопника, со схемой рифмовки baba. Его начало:

Под небом голубым страны своей родной      Она томилась, увядала…Увяла наконец, и верно надо мной      Младая тень уже летала…

Знаменитый рисунок чернилами в тетради 2368, л. 38, был сделан Пушкиным, вероятно, примерно в то же время. Впервые он опубликован в 1906 г. Венгеровым в брокгаузовском издании сочинений Пушкина и впоследствии неоднократно перепечатывался и обсуждался[100]. На этом л. 38 изображена дюжина профилей, среди них комментаторы узнали отца и дядю нашего поэта. На верхнем поле страницы Пушкин нарисовал бастион и пять человечков, висящих на виселице. Такой же рисунок с дополнительными деталями повторен внизу той же страницы. Над верхним рисунком виселицы в самом начале страницы можно разобрать неоконченную строку:

И я бы мог, как шут на…

Пушкин зачеркнул слово «шут на» и повторил внизу страницы, под рисунком, первые четыре слова.

Я перевожу слово «шут» в его обобщенном значении «клоун», но возможен и более специфический перевод. Вполне может быть, мне кажется, что Пушкин имел в виду образ «шута на нитке» (фр. «pantin»), манекена на шнурке. Ассоциация между повешенным человеком и дергающимся клоуном вполне обычна. Яркий пример его приводит Цявловский в сборнике «Рукою Пушкина», с. 159–60 — в «Елисее» Майкова, строки 419–20, где Зевс угрожает страшным возмездием тем вассалам, которые не откликнутся на его зов: