— Голова болит… Не помню…
— А может, сбегаем искупаемся, чтобы освежиться?
— Мне нельзя, я болен… — с трудом выдавил из себя Юра.
Фальстаф как-то странно рассмеялся, подошел к окну и на обратном пути погладил Юру по голове и спросил:
— Шерлока Холмса, Ната Пинкертона, Ника Картера любишь читать?
— Люблю, — не очень уверенно произнес Юра, смущенный неожиданностью вопроса.
— Я тоже трепетал, читая «Баскервильскую собаку», «Кровавый след», «Месгревский обряд»!
Он замолчал. И тогда Юра, обрадованный переменой темы разговора, начал перечислить:
— «Голубой карбункул», «Лига красноголовых», «Пять зернышек апельсина»…
— Я и сейчас преклоняюсь перед гениальностью дедуктивного метода, — прервал Фальстаф. — Помнишь, как по забытой старой шляпе Шерлок Холмс предложил доктору Ватсону определить характер владельца. Тот не смог, а Шерлок Холмс сделал это блестяще.
— Конечно, помню! — охотно отозвался Юра, надеясь, что Фальстаф увлечется и забудет о красно-зеленых. — «Ватсон оглядел шляпу и увидел, что это была самая обыкновенная черная шляпа, сильно потрепанная. Да на подкладке шляпы Ватсон разглядел дырочку для резинки, но самой резинки не было. Вообще шляпа была рваная и вся в пятнах — владелец замазывал их чернилами!..»
— У тебя изумительная память, — похвалил Юру Фальстаф. — Ты почти точно цитируешь.
— Все говорят, что память у меня отличная, — подтвердил Юра.
— А ведь я тоже Шерлок Холмс!
— Вы?..
— А что удивительного? Это моя профессия. Я, например, совершенно точно могу сказать, что ты не болен, а прикидываешься больным. Я отлично все понимаю. Родители, чтобы уберечь свое чадо от допроса, приказали тебе притвориться больным.
— Я сам…
— Хочешь их обелить? Ты напрасно хитришь со мной. Я все знаю и без тебя. Мне лишь хотелось убедиться, честный ли ты парень или брехун.
Юра молчал.
— Отвечай быстро, сколько пулеметов в отряде красно-зеленых бандитов?
— Один видел…
— А еще?
— Не знаю.
— Какой численности отряд?
— Не знаю.
— Человек двадцать?
— Больше…
— Двести?
— Не считал…
— Знакомых встречал?
— Нет!..
— Врешь! Гришу-матроса встретил там, вы здоровались, как старые друзья. Сандетов ездил с тобой в Эльбузлы. А в Таракташе ты тоже встретил знакомого. О чем у тебя был разговор с Юсуфом?
— С Юсуфом? Просил, чтобы он сообщил отцу и матери, что меня с лошадью мобилизовали.
— Вот и хорошо, что вспомнил. Тяжелораненого он взял?
— Нет, не он.
— Кто?
— Не знаю.
— Значит, встречу с Юсуфом подтверждаешь? К кому вы ездили в Эльбузлы?
— Не знаю. В какой-то дом…
— Вот план села. — Фальстаф уже не улыбался. Протягивая Юре лист бумаги, на котором были обозначены дорога и по бокам ее дома, он смотрел на мальчика с нескрываемой злобой.
«Тот» дом был третьим от края. Но выдать Дусю, Фросю? Никогда!
— Ночь была, не запомнил…
— Краснеешь от собственной лжи? Смелее! Скажи, от кого ты услышал о Степном партизанском отряде и что будто бы капитан Бродский им командует?
Юра смотрел ему в глаза, продолжая молчать.
— Долго же ты вспоминаешь. О Степном отряде и что будто бы им командует капитан Бродский сказал комсомолец Лука, когда агитировал вас за мировую революцию и ты вызвался отправиться в Индию. Фантазируй сколько влезет! Я сам фантазер. Лука твой — фантазер! Степной отряд — это шайка красных бандитов, командир у них действительно Бродский, но совсем не тот, а однофамилец, еврей-сапожник. Ясно тебе? Ты сегодня врешь мне, а там врал своим партизанам. Но не это главное…
Лицо Фальстафа внезапно изменилось. Улыбка исчезла. Он жестко и зло смотрел на Юру.
— Ты натравливал партизан на капитана Бродского, сказал им, что он лично расстреливал главарей крымского большевистского правительства в восемнадцатом году и пытал их. Донес врагам России на доблестного офицера. Кто тебе сказал об Алуште? От кого узнал? Ну!
Юра молчал. Не мог же он сказать, что от Гриши-матроса. Вдруг его осенило.
— Узнал от генерала Слащева, — нехотя проговорил он.
— Что?! Ты понимаешь, что ты говоришь? Да я тебя… Издеваешься? Врешь!
Разъяренный Фальстаф вскочил и поднес к Юриному лицу кулак. Он взволнованно забегал по комнате, выписывая сложные восьмерки.
А Юра обрел вдруг уверенность и продолжал:
— Нет, не вру. Честное слово. При мне генерал хвалил Бродского за алуштинское дело. И еще графиня Бернист говорила, что Гога герой, что он не церемонился и расстреливал связанных комиссаров. А граф сказал, что это не офицерское дело…
— Не офицерское дело, значит? Чистенькими хотят быть их сиятельство! — вырвалось у Фальстафа. Но он сразу овладел собой. — Значит, ты сознаешься, что подслушивал разговоры высших начальников и сообщал о них красным? Значит, ты советский шпион? Так и запишем… Понимаешь, чем это пахнет? — И он стал быстро что-то писать на листке бумаги.
Покончив с этим, он поднял голову. И Юра вновь увидел улыбчивое, добродушное лицо.
— А знаешь, как поступают со шпионами? Это я по доброте душевной трачу на тебя время. Попадись ты князю — помнишь, он приезжал со мной, с черной повязкой на глазу, — так он, человек злой и мстительный, церемониться не будет. А я жалею твою шкуру, дурачок, жалею твою семью… И дам тебе возможность выпутаться из этой истории, если ты опомнишься и ответишь мне искренне. Подумай о своей маме, об отце, сестре: легко ли будет им узнать о твоей казни?
Юра внутренне содрогнулся, ему стало холодно.
— Так кто же командовал вашей группой в Эльбузлах? Вспомни фамилию, наружность. Сколько человек было?
Юра молчал.
— Ну, может, вспомнишь имя командира всего отряда? Обращались же к нему люди, как-то называли. Какой он, высокий, низенький?
— Темно было…
— Тэк-с… А теперь, дружок, расскажи, как вы убили и ограбили подполковника Брагина и его жену, куда свезли чемодан с драгоценностями? Ты видишь, мне многое известно… А потом, когда нагрянул карательный отряд капитана Бродского, вы убили подпоручика и солдата. У тебя винтовка была? Интересненько: ты говорил, что поехали в Эльбузлы за хлебом, а на самом деле, чтобы убить подполковника и ограбить его. — Фальстаф вдруг усмехнулся. — Правда, покойный сам был изрядным грабителем, между нами говоря… Но сие к делу не относится. Отвечай на вопросы. Расскажи мне все начистоту и отправляйся на охоту.
Юра уставился глазами в пол. Он ничего не понимал. И вдруг догадался!
— Того подполковника с женой убили каратели из отряда Бродского. А подполковник застрелил офицера и солдата… За золотом побежал сам Гога, куда его отвез — не знаю. А мне он пропуск дал… Они друг в дружку стреляли.