Читать интересную книгу НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Николай Берг

Главная смотрит на него как на идиота.

- Мы все необходимое уже послали!

- То, что я перечислил, тоже лишним не будет. Кстати - надо также туда караульные тулупы, если есть, и валенки тоже. На тех, кто там сегодня корячился - одежонка не слишкомто теплая, а охрану налаживать надо будет.

- Но газетыто с картоном зачем?

- От холода спасаться. Газетами - и газетной бумагой из телефонных справочников - эти, желтые страницы, например - можно неплохо подсушить сырую одежду и обувь, и утеплиться тоже можно. Просто напихиваешь ее под верхнюю одежку. Если не надо стоять, а лежишь или сидишь на чемнибудь, сапоги надо подснять немного. Ткань нужна на портянки, носками все равно всех не обеспечишь. Если приходится стоять на замерзшей земле или утоптанном снегу или льду, надо набросать под ноги чегонибудь. Картонные коробки очень хороши - одиндва слоя дают офигительную разницу. Можно лапник, только его там сейчас не наберешь. Можно газеты опять же. Можно пакеты поверх сапог надеть. Но это не вместо картонок или других подстилок. При минус двадцати без снега мы спали на земле без обморожений. В сапогах. Приняв необходимые меры. А однажды я отморозил уши чуть не при нуле градусов и без особого ветра. Просто варежку раззявил, дурень. Так там сейчас таких дурней будет богато, вам разве это нужно? Лечитьто здесь придется. И не только обморожения - циститы там всякие, ангины, бронхиты, радикулиты, аднекситы и воспаления легких.

Главная смотрит на говорящего это офицера несколько благосклоннее.

- Хорошо, учтем. Мысль любопытная. Только сейчас уже груз укомплектован. Следующими рейсами. Эту макулатуру еще найти ж надо…

Медсестры уже собрались. Забираем санинструкторов (ну совсем мальчишки) - и отчаливаем. Или как оно называется. Если правильното, по военноморскому?

Кроме людей - на корыто еще и пару мешков с медикаментами и перевязочным материалом закинули. Что в мешках - коротко докладывает сумрачная тетка - старшая у медсестер. Вроде все, что надо в таких случаях.

Тесно, зато тепло. Приходится еще раз озвучить, что там на заводе происходило. Один из санинструкторов в самом вроде неподходящем месте рассказа стал хихикать - получил от медсестры подзатыльник. Ну, пацан еще совсем…

Коротко инструктирую о том, чтоб заботились о своей безопасности. Они вооружены - у каждой и у каждого есть по пистолету, но признаются, что сами не пользовались, знания сугубо теоретические. Надо будет потом попросить Николаича и того же майора - чтоб в плане ответной любезности научили медперсонал пользоваться оружием. Времена, когда медики пользовались неприкосновенностью - закончились уже давно. Я уж не говорю про уголовников - раньше лепилу обидеть было реально западло, нынче - взятие медиков в заложники уже привычно. Но и вроде как патентованные военные стали вести себя совсем не по кодексу чести - наши, обжегшись на европейском отношении оккупантов к лекарям в Великую Отечественную, сделали выводы - уже в середине войны каждый медсанбат старался сформировать у себя отделение санитаров из толковых бойцов (подбирали обстрелянных - из поступивших раненых) и всеми правдами и неправдами удерживал их у себя, а заодно разживался неучтенкой - в первую очередь автоматическим оружием, на что начальство смотрело даже не сквозь пальцы - а вообще глаза ладошками закрывало.

Доходило до того, что в медсанбатах были даже противотанковые пушки и несколько раз в конце войны медсанбатовские сами подбивали танки и бронетранспортеры немцев и венгров, прорвавшихся в тылы, или пробивавшихся из окружений…

А если кто что скажет насчет того, что это нарушение правил войны и тырыпыры про Красный Крест - тому можно просто напомнить, что больше 200 госпиталей и медсанбатов были вырезаны и расстреляны в первой половине войны - когда они еще рассчитывали на то, что наш противник - нормальные люди и были безоружны…

Братца и Филю подбираем там, где я и предположил - на форте Александр Первый. Черт, хотелось давно тут побывать, читал про этот форт много, а видел только издалека.

Интересная история этого форта была. Когда его строили - он уже устарел, потому как гладкоствольные пушки уступили место нарезным орудиям. Да и защищал он внутренний рейд Кронштадта, а дотуда добраться противнику было очень непросто.

Потому и поместили в небольшом, в плане похожем на почку форте (если уж продолжать сравнивать с анатомией) чумную лабораторию. Чума сильно напугала человечество и производство противочумной вакцины было делом очень важным. Вот и содержали там лошадей - для получения сыворотки, проводили эксперименты и много чего успели. А что такое чума - видно было по истории болезни Выжникевича - заведующий Особой противочумной лабораторией Института экспериментальной медицины, Владислав Иванович ТурчиновичВыжникевич заболел 3 января 1904 и умер 6 января 1904, за три дня сгорел от легочной чумы.

По тем временам - первоклассно оборудованная лаборатория со строгим режимом и своим крематорием, в котором сжигали все - вплоть до мусора и конского навоза - из лаборатории в мир выходила только вакцина…

И даже пароходик, обеспечивавший связь с Кронштадтом, носил гордое название «Микроб».

Эх, вот будет свободное время - обязательно сюда напрошусь - интересно тут походить. Нет, конечно, похожее видеть доводилось - известный форт Байярд - такой же, только поменьше. И в Англии такие же есть, и в Америке… Их еще называли «каменные линкоры» - действительно на корпус корабля похоже и орудия ярусами ставились…

От всего этого отвлекает братец, залезающий в салон. Кивает и говорит:

- Направление - завод? Помощь беженцам? Медикаменты - наличие?

- Окстись, братец! Тут нет Мутабора, все живые.

- Тьфу. Черт! Момент. Перестройка.

- Как тут устроились?

- Есть тут помещение с печкой. И отчаянный дед - вроде как он бывший лоцман. Согласился остаться, а Мутабор - как собеседник, деда вполне устраивает.

- Извините, Мутабор - это - тот самый морф? Про которого сегодня говорили?

- Он самый - отвечает за нас Филя, достаточно плотоядно посмотрев на спросившую медсестричку. Ну да, в его вкусе. Полненькая, светленькая. Самое то. И - главное - смотрит восхищенными круглыми глазами.

- Ой, как интересно!

Я уже собираюсь открыть рот для честного заявления вроде как «ничего интересного, он просто инвалид с изменением еще и обменных процессов», но вижу весьма выразительный взгляд Фили и решаю воздержаться.

Водолаз элегантно и бесцеремонно впихивается рядом с медсестричкой и начинает заливать.

- Как устроились? - спрашиваю братца.

- Нормально. К слову мясо очень к месту пришлось, не забудь теткам спасибо сказать.

- Слушай, а с чего морф вдруг согласился ехать? То упиралсяупирался, а потом вдруг как щелкнуло.

- Да сам не пойму.

- А может изза того, что стайное животное, человекто?

- И?

- Ну. Мы его так уговаривали, что он почувствовал себя, скажем не лабораторным животным, а своим? Так, скажем, обрел компанию?

- Ага. Наша рота - дружная семья. Помоему - плетешь не ту святую. Скорее посчитал, что надоест нам его убеждать - ктонибудь из политически неграмотных и пальнет. Может, посчитал, что так он будет в большей безопасности. Если в нем будет постоянная надобность, не припомнят художеств под руководством ныне беспокойного вивисектора.

- А может обещанное тобой руководительское кресло соблазнило?

- Кто знает. Тебя кормили?

- Сожрал пару бутербродов на ходу.

- А про меня забыл, а? Бутерброды с сыром были?

- Гм…

- Ясно. Забыл. Родственничек!

Братец поворачивается к нашим спутникам.

- Месье, мадам и мадемуазель! Я же не манж ну не все сис жур, но жрать хочется как из пушки. Может, кто удружить голодному, заброшенному всеми лекарю? Найдется ли у вас капля сострадания или на худой конец холодная котлета за пазухой?

- Вы еще забыли сказать, что сами вы не местные и извините, что мы к вам обращаемся - ехидно замечает старшая медсестра, тем не менее начиная копаться в своей сумке.

- Так низко я не пал, чтоб попрошайничать поцыгански. Тем более что основной бизнес на нищенстве держат цыганелюли. А они вроде и среди цыган - не почитаемы.

- Ладно, держите.

- Вот спасибочки!

В итоге нам насовали провизии - как раз на троих и хватило - Филя, разумеется, мимо не прошел и трапезу с нами разделил.

Правда поесть спокойно не дали - вопросов было много.

Кронштадская медицина уже на морфов насмотрелась - причем на разных - оказалось, что и братца присутствующие знают - он препарировал несколько морфов у себя - на новом кладбище, названном в честь большого Пискаревского, где лежит 470 000 ленинградцев, умерших в блокаду от голода, холода, обстрела и бомбежек, - Малой Пискаревкой.

Но вот появление болееменее разумного, да еще и выступившего союзником морфа - это их сильно удивило. Помоему даже посеяло всякие беспочвенные утопии, типа вечной надежды людей на практическое бессмертие. Хоть в каком виде, не зря же так были популярны дурацкие фильмы про вампиров. Только бесплатный сыр - как правило в мышеловке. Причем для второй мыши.