Есть еще один нюанс, о котором я в этом мире практически забыл, о чем и пожалел после встречи со Змеем. Именно после нее я об этом и вспомнил. Все-таки слежка не мой профиль. В общем, от твоей силы зависит не только расстояние, на котором ты сможешь найти помеченного человека, но и то, сколько ты вообще сможешь меток поставить. Мой предел шесть меток и тридцать километров. В принципе, это не страшно, удалить метку можно минут за десять, а поставить новую, к слову, за две секунды. Но, как я и говорил, слежка не мой профиль, и вбитых в подкорку нужных привычек я не имел. Поэтому, потратив все маячки на дорогих или просто важных мне людей, я выкинул это умение из головы. Как сделал это и в своем мире. Ну а что? Маячки потрачены, нового ребенка пока не предвидится, так нафига мне это держать в голове? Вот и здесь я поступил так же. Да я, блин, и вспомнил-то об этом только потому, что относительно недавно удалял метку с Фантика и Шотгана и ставил ее на Казуки и Таро. Вот так Змей и избежал своей судьбы. Если бы не это, я б его уже давно нашел и грохнул. Ну ладно-ладно, не все так просто. Найти одного человека в таком городе как Токио, имея радар с радиусом всего в тридцать километров, не такая уж и тривиальная задача. Но всяко попроще было бы.
После того, как прошла волна, вслед за ней мимо нас прошел и сам ведьмак, то есть Патриарх. К кому он там шел, я не увидел, но, скорей всего, к своим товарищам, с которыми он сюда и приехал.
— Бодренький старичок, — слегка поморщилась Анеко, глядя вслед Алдеру, который ее чуть не задел и даже внимание на это не обратил.
— Чрезмерно для такого возраста, — поддакнул я.
— Это да, — вздохнула девушка, — Патриархи ко всему прочему еще и стареют чуть медленнее, чем обычные люди.
— Хех, тоже хотела бы так?
— Ну а кто бы не хотел? — Еще один вздох. Явно наигранный — не в том она возрасте, чтобы задумываться об этом. — Эх. Вот бы мне Маску вечности, — произнесла она грустным голосом и подобающим выражением лица. Но через несколько секунд вновь улыбнулась и задорно мне подмигнула: — Достанешь для прекрасной дамы?
— Предпочитаю дарить девушкам нечто более материальное, — усмехнулся я.
Маска вечности, если кто не знал, это мифический артефакт Древних, впрочем, как и Экскалибур. Он, по мнению людей этого мира, тоже к нам от Древних достался. В «местной» Китайской мифологии Маска вечности позволяла договариваться с богом времени, который, если договоришься, давал носителю маски вечность. У японцев есть что-то похожее — Наручи Эммы называется. От китайской версии отличается тем, что дает не вечность, а два-три столетия. Ну и сама легенда другая. Вы только не думайте, что я любитель древних мифов, просто все эти артефакты распиарены кинопромом. Как и Экскалибур, как и Близнецы, как и Сфера хаоса…. Насколько в моем мире любят фильмы по комиксам, настолько в этом — про легенды.
— Ох уж эти мужчины, — закатила глаза девушка. — Нет в вас романтики.
— Очень даже есть, — возразил я ей. — Просто она более материальная.
Минут через десять мы наткнулись на Райдона и Сена. Эти два собрата по хавчику стояли рядом и держали в руках небольшие блюдца, на которых лежали фаршированные мясом помидорчики. Вот они на пару и дегустировали их, накалывая на свои зубочистки. Издали видно, что это братья не только по крови, но и по желудку. Мне вот интересно, они все это время едой занимались? Не боятся лопнуть?
Тут к ним подошел еще один парень и с точно таким же видом начал поглощать еду со своего блюдца. Жесть. Похоже, это заразно.
— Э-э-э… а пойдем… Кенту-сана найдем, — предложил я девушке. — Ты с ним встречалась?
— Нет, не доводилось. Издали, разве что, видела.
— Пойдем, познакомлю.
Нашли мы его достаточно быстро. Он стоял возле одной из беседок и перебрасывался словами со смутно знакомым мне стариком. Наверное, тоже из клана Кояма. По крайней мере, я много кого из них, как выяснилось, видел.
— Кента-сан, — поклонился я, — господин. — Еще один поклон. Собственно, если бы не этот незнакомец, я бы и кланяться не стал. — Позвольте представить вам Охаяси Анеко. Прекраснейший цветок клана Охаяси.
После моих слов поклонилась и Анеко. Что интересно, ниже, чем я. Это могло означать, как и попрек моей бескультурности, так и признание меня выше себя. Но скорей всего это заявка на то, что сегодня именно она моя спутница.
— Я очень рада нашей встрече, Кояма-сан, — сказала она во время поклона.
— Взаимно, Охаяси-тян, — покивал он, с улыбкой, головой. — Позвольте и мне представить своего спутника. Бунъя Дайсуке — мой старый друг и соратник.
Так во-о-от ты какой… деда.
— Позвольте представиться — Сакурай Синдзи. — И еще один осточертевший мне за сегодня поклон.
Он, само собой, знает, кто я такой, но вежливость… етить ее в дышло.
Кстати, если я все правильно понял, Анеко всего лишь одним поклоном самоустранилась из дальнейшего разговора. Если только старики сами не обратятся к ней на прямую. Вот если бы рядом с ними стояла хоть одна особь женского пола, тогда другое дело, а так, мужской разговор и все дела.
— Так вот ты значит какой, Сакурай Синдзи, — озвучил мои мысли старик. — Наслышан. Немного.
Это что, намек на то, что он приглядывает за мной? Одним глазком, так сказать. Да не, вряд ли. Если уж сразу в Род не забрал… А-а-а, тьфу! Что ты, Макс, право слово? Опять параноишь без причины? Будь проще, он просто сказал, что Кента время от времени наседает ему на уши по моему поводу. Вот и все.
— Польщен, — слегка улыбнулся я. Ну вот, и что еще тут можно сказать? Учитывая, что это мой биологический дед. Блин. Да половина дежурных фраз будут звучать как обида. Ладно, промолчу. А, нет! Молчать тоже нельзя. — Надеюсь, тенденция сохранится. — А также на то, что пауза была не слишком длинной.
— Хм, любите славу, молодой человек?
— Смотря какую, Бунъя-сан. От положительной не отказался бы.
— Это зависит от силы воли. Отрицательную славу набрать гораздо проще.
Не пойму. Это он сейчас намекнул на что-то? Или без задней мысли сказал?
— Всегда нужно стремиться к лучшему. Взбираться на вершину.
Получи, старик, гранату. Пусть теперь сам думает, что я сказал. Не один он умеет мозги пудрить. А мне напоминалка на будущее — побольше тренировать Голос.
— Достойный стиль жизни, — кивнул Бунъя. — Но без цели теряет половину смысла. Зачем тебе вершина, юный Сакурай?
Во жжет, дед. Ну и пошел он нахрен.
— Чтобы набить морду богам, — перестал я улыбаться. — Достойная цель?
Стоим, молчим. Бунъя хмурится, о чем-то задумавшись. Кента просто смотрит в никуда. С таким видом впору о прошедшей молодости вспоминать. Анеко, стоящая справа и чуть позади от меня, замерла с дежурной полуулыбкой, опустив взгляд в землю. Этакая недотрога.
— Достойная, — отмер, наконец, глава Рода Бунъя. И вдруг ни с того, ни с сего произнес: — Мне жаль, что так получилось. — После чего обратился к деду Шины: — Умаялся я что-то, Кен, пойду домой.
— Иди, дружище. Иди, — ответил Кента устало. И постучав по перилам беседки, закончил. — А я тут пока посижу, присмотрю за молодежью.
ОтступлениеКента сидел в своем кабинете, если так можно назвать ту комнату в традиционном японском стиле. Сидел и смотрел видеозапись на ноутбуке, лежащем прямо на татами. Смотрел и хмурился. В этот момент дверные створки отошли в сторону, и в помещение зашел наследник клана.
— Довольно насыщенный сегодня выдался день, — произнес он, подходя к отцу и садясь напротив него. — Что там с англичанином?
— М-м-м? — поднял голову старик. — Без неожиданностей, все, как мы и думали.
— Нам тоже «виртуозов» предлагал?
— Да, — покосился Кента на ноутбук. — Лишь бы мы повлияли на Императора.
— И что ты ответил?
— Обещал подумать.
— То есть отказался? А что так категорично?
— А сам не догадываешься? — спросил глава клана чуть раздраженно.
— Откуда мне знать, что там у тебя в голове творится? Могу только догадываться. — Но заметив чуть поднятую бровь отца, продолжил. — Пятьдесят лет Япония бомбардировала Англию намеками, а иногда, и прямыми просьбами. Но те так ни разу и не одолжили нам своего Патриарха. А тут вдруг такая щедрость.
— Ну, предложения, насколько я знаю, поступили немногим, — заметил старик.
— Немногим… — хмыкнул Акено. — Шесть клановых Родов, четыре имперских, ну и самому Императору как пить дать. Это то, о чем я слышал. В любом случае, то они ни одного не хотят давать, то сразу десяток. Позволь, кстати, уточнить. Он предлагал ночь, или конкретно ребенка?
— Три ночи.
— Как я и думал. Похоже, англичане решили поиграть в свою любимую игру — обмануть, не нарушая договор. Подстрелить дичь холостым патроном.