— Уверена, что буду не единственной женщиной, пожалевшей о том, что вообще с ним повстречалась.
Только далеко за полдень Народный Защитник Мускин начал прием граждан. У Никки спина разламывалась, но это было ничто в сравнении с тревогой за Ричарда. Два гвардейца подводили людей по одному к столу Мускина.
Очередь продвигалась довольно быстро, потому что Защитник не терпел долгих разговоров. Он быстро пролистывал какие-то бумаги, прежде чем что-то сказать просителю. Но в комнате было так шумно от плача и криков, что Никки не слышала ни слова.
Когда подошла ее очередь, один из гвардейцев отодвинул Камиля в сторону.
— Граждане могут разговаривать с Защитником только по одному.
Никки жестом велела Камилю отойти в сторону и не устраивать скандала. Гвардейцы взяли ее под руки и чуть ли не волоком потащили к Защитнику. Никки возмутило, что с ней обращаются так грубо, как с какой-то обыкновенной… гражданкой.
Она всегда пользовалась определенной властью, иногда гласной, иногда негласной, и никогда особенно не задумывалась над этим. Она хотела, чтобы Ричард познал, как живет обычный трудовой народ. А Ричард вроде бы вполне процветает.
Гвардейцы стояли вплотную к ней, на тот случай, если она вдруг задумает что-нибудь учинить. Они тут всякого навидались. Никки вспыхнула от такого обращения с ней.
— Защитник Мускин, моего мужа…
— Имя. — Его темные глаза скользили по очереди. Наверняка прикидывает, сколько осталось до ужина.
— Ричард.
Он глянул на нее.
— Полное имя.
— Его зовут Ричард Сайфер. Его взяли вчера поздно вечером.
Никки не хотела произносить слово «арестовали», опасаясь усугубить обвинение.
Мускин пошелестел бумагами, совершенно не интересуясь ею. Никки сочла несколько обидным, что этот мужчина не смотрит на нее тем типично мужским расчетливым взглядом, словно мысленно представляя то, что скрыто под одеждой, будто она не понимает, чем они заняты. Оба гвардейца, впрочем, глаз не отрывали от ее бюста.
— А! — Защитник Мускин помахал бумажкой. — Тебе повезло.
— Значит, его выпустили?
Он поглядел на нее так, словно она спятила.
— Он у нас. Его имя на этой бумаге. Людей отвозят в разные места. Народные Защитники не могут знать, где находится каждый.
— Спасибо. — Никки понятия не имела, за что благодарит. — Почему его задержали? В чем его обвиняют?
Чиновник нахмурился.
— Откуда мы можем знать в чем? Он еще не сознался.
У Никки закружилась голова. Несколько женщин до нее упали в обморок во время разговора с Защитником. Руки державших ее гвардейцев напряглись. Защитник начал уже поднимать руку, чтобы велеть им увести ее. Но прежде чем успел это сделать, Никки заговорила настолько спокойно, насколько могла.
— Пожалуйста, Защитник, мой муж — не смутьян. Он ничем не занят, кроме работы. И никогда ни о ком плохо не отзывается. Он хороший человек. И всегда делает то, что ему велено.
На какую-то долю секунды, пока Никки наблюдала, как по его щеке стекает пот, чиновник вроде бы о чем-то задумался.
— У него есть специальность?
— Он хороший работник для Ордена. Он грузчик.
Она поняла, что это ошибка, еще не успев договорить. Рука поднялась и взмахнула, отмахиваясь от Никки, как от мошки. Могучим рывком гвардейцы оторвали ее от земли и поволокли прочь с глаз этой важной персоны.
— Мой муж — хороший человек! Пожалуйста, Защитник Мускин! Ричард не учинял никаких беспорядков! Он был дома!
Она говорила правду, как и те женщины до нее. Она была зла, что не смогла убедить чиновника в том, что она другая. Что Ричард другой. Но теперь поняла, что другие просители пытались сделать то же самое.
Камиль бежал следом за гвардейцами, тащившими ее по темному коридору к боковой двери, на выход из каменной крепости. Вечерний свет залил коридор, когда они открыли дверь. И выкинули ее на улицу. Никки покатилась по ступенькам. Камиля вышвырнули следом за ней. Он упал лицом в грязь. Никки помогла ему встать.
Стоя на коленях, она посмотрела на дверь.
— Так как с моим мужем? — продолжала настаивать она.
— Можешь прийти в другой день, — ответил один из гвардейцев. — Когда он сознается, тебе скажут, в чем его обвиняют.
Никки знала, что Ричард не сознается ни в чем. Он скорее умрет.
Но для этих людей это значения не имело.
— Могу я увидеть его? — Никки умоляюще сложила руки, стоя на коленях подле Камиля. — Пожалуйста! Могу я хотя бы повидаться с ним?
Один гвардеец что-то шепнул другому.
— У тебя есть деньги? — спросил он.
— Нет, — горестно всхлипнула она. Гвардейцы двинулись обратно.
— Подождите! — закричал Камиль.
Они задержались, и он рванул к ним. Задрав штанину, он стянул с себя сапог, вытряхнул из него монетку и без всякого колебания протянул серебряную денежку гвардейцу.
Тот, поглядев на нее, скорчил кислую мину.
— Этого мало для свидания.
Камиль схватил здоровенного солдата за руку, когда тот собрался уходить.
— У меня дома есть одна. Пожалуйста, позвольте мне сходить за ней. Я бегом! Вернусь буквально через час.
Гвардеец покачал головой.
— Не сегодня. Свидания для тех, кто может заплатить сбор, будут послезавтра, на закате. Но пускают только одного посетителя.
Камиль махнул на Никки.
— Его жена. Она пойдет к нему.
Гвардеец оценивающим взглядом оглядел Никки, — ухмыляясь, словно прикидывая, что еще она может дать за то, чтобы повидаться с мужем.
— Не забудь принести сбор.
Дверь захлопнулась.
Камиль сбежал со ступенек и схватил Никки за руку. Глаза его блестели от слез.
— Что нам делать? Они продержат его еще два дня. Еще два дня!
Он начал всхлипывать от ужаса. Хоть Камиль и не сказал этого вслух, Никки отлично поняла, что он имеет в виду. Еще два дня пыток, чтобы выбить из него признание. А потом они похоронят Ричарда на небе.
Никки решительно взяла парнишку за руку и потащила.
— Камиль, слушай меня внимательно. Ричард сильный. Он выдержит. Ему и раньше приходилось многое выносить. Он сильный. Ты ведь знаешь, что он сильный?
Камиль кивнул, закусив губу и всхлипывая. Боязнь за друга превратила его снова в ребенка.
Всю ночь напролет Никки пялилась в потолок. А утром пошла за хлебом. Стоя вместе с другими женщинами в очереди, она осознала, что у нее, должно быть, такой же угнетенный вид, как и у них. Она была в растерянности. Не знала, что делать. Казалось, все рассыпается в прах.
Следующей ночью она спала от сила пару часов. Она находилась в состоянии постоянной тревоги, считая минуты до восхода солнца. А когда оно взошло, то села за стол, вцепившись в краюху хлеба, которую собиралась отнести Ричарду, и так ждала, когда этот бесконечный день закончится. Соседка, госпожа Ша-Рим, принесла Никки миску капустного супа. Она стояла над Никки, сочувственно улыбаясь, и не уходила, пока не убедилась, что Никки съела все до капли. Никки поблагодарила госпожу Ша-Рим, сказав, что было очень вкусно. Она представления не имела, какой был этот суп на вкус.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});