Филласт также имел привычку повествовать о событиях, происходивших много тысяч лет назад, так, словно они случились на прошлой неделе. Время для Прежнего текло иначе, чем для людей, иначе он его и воспринимал.
-И что они будут делать дальше? - спросил Таргон, не особо надеясь на ответ.
-Попробуют поджечь постройки во дворе замка, я полагаю, - неожиданно ответил эльф. - Я бы на их месте сделал именно так. Идем-ка отсюда, с моего балкона наблюдать удобнее, и я поставил защиту. А то еще возьмут, чего доброго, и сожгут мне диван-другой...
Ошарашенный исключительной многословностью Филласта, прорицатель последовал за ним в башню.
Эмпатия позволяла мне чувствовать эмоции арденов. Те же чувства, что испытывали прорицатели в моменты пророческого транса, силой превосходили все прочие, рисунок эмоций передавал цельную картину видения. В какой-то момент я начал записывать те из пророчеств, что казались мне важными. И тут я наконец сам ощутил цельность вселенной, переданную мне видениями Старших. Ощутил в куда большей степени, чем они сами это чувствовали - ведь мне открылось течение времени в наибольшей полноте, а каждый из них жил лишь отдельными отрезками времени. Строки сами находили свое место в нужном томе, и чем больше я проникался вселенной во времени, во всем ее масштабе и великолепии, тем меньше важности придавал я таким частностям, как жизнь после смерти. Вместе с арденскими прорицателями я жил всегда, во все времена.
-Салат из креветок! - возвестил повар, бесцеремонно вломившись в обиталище Филласта. Завоеватель со свойственной ему варварской непосредственностью Прежнего совершенно не стеснялся, равно как и прорицателя. - Жареные колбаски по-стикрейски! Вареная картошка, с укропом...
-И редька с солью и подсолнечным маслом, - закончил за него прорицатель, входя с балкона в комнату. Если это, конечно, можно было назвать комнатой - на всем этаже, который занимал Филласт, не было ни одной перегородки, доходившей до потолка, и помещение по сути представляло из себя лабиринт из диванов, столов, книжных полок, кресел, горшков с цветами, торшеров и канделябров, валяющихся прямо на паркете подушек и прочих предметов интерьера, навевающих дремоту.
-Нету редьки, - насупленно сообщил Коррах. - Съели всю. Завтра схожу в деревеньку, что южнее замка, прикуплю еще.
-Куда ж ты пойдешь? - удивился прорицатель. - Враги на пороге.
-Дык... - повар почухал в затылке. - может, уйдут к завтрему. Чего им тут завоевывать?
Филласт сидел на высоком трехногом табурете, отвернувшись к окну. Таргону показалось, что плечи эльфа слегка вздрагивают от беззвучного хохота. Прорицатель даже позавидовал той легкости, с которой Филласт относился к происходящему под стенами замка. Ему бы так.
Эсгурии уже вдоволь настрелялись по замку из луков. Некоторые из обмотанных паклей горящих стрел останавливались в воздухе и падали вниз, другие долетали до самых стен башни. Вреда они, конечно, принести никакого не могли.
-Почему они падают на середине полета? - спросил он Филласта. Эльф, увлеченно смаковавший креветок, только улыбнулся в ответ.
Поев, они вышли на балкон. Филласт занял плетеное кресло-качалку и принялся перелистывать один из томов своей летописи, прорицатель, опершись на деревянные перила, наблюдал за воинами в меховых куртках. Эсгурии валили деревья, сооружали лестницы и что-то, отдаленно похожее на таран.
-Почитал бы, что ли, чего ты там понаписывал, - пробурчал прорицатель. Роль беспомощного зрителя его тяготила.
-Зачем тебе? Хочешь знать, какая судьба выпала твоим товарищам по Кругу? Я как раз об этом читаю.
-Ты что, уже знаешь, что они должны были сделать по задумке Уивера ЭахТислари?
-Знаю. Чем это тебе поможет?
Таргон отвернулся. Ничем, конечно. А что ему-то самому предстоит сделать? Ничего не сказал ему Верховный прорицатель, и видения его молчат. А без них, без видений - на что он способен? Травки собирать?
Глянув напоследок в окно, прорицатель убедился, что эсгурии решили подготовиться к штурму основательно, и направился в трапезную - напиваться.
Это восхитительное ощущение. Если ранее меня порой посещали мысли покинуть арденов и уйти в Ниаранд следом за своим народом, то теперь я и думать забыл об уходе. Иногда жалею, что ни с кем не могу поделиться своими чувствами. Да и вряд ли арденам понравится, что я паразитирую на эмоциях воспитанного мной некогда народа.
Первым, кто смутил меня и заставил задуматься, не кроется ли в даре Старших чего-то большего, был Дегарт ЭахТислари. Он впервые применил прорицание в политических целях, научившись говорить не всю правду, скрывать правду или откровенно искажать словами смысл своих видений.
Солнце повисло над горами на юге, потихоньку сползая к западу. Через поляну, посреди которой стояла башня, пролегли тени от сосен. Сосны, правда, с самой поляны казались дубами, и тени с ними по форме не совпадали. Это, наверное, единственное и выдавало иллюзию, если смотреть изнутри. Снаружи прорицатель никаких огрехов не помнил.
Эсгурии ломились в ворота. Таран беззвучно врезался в невидимые отсюда створки, воины в меховых куртках оттаскивали его, разгонялись и наваливались снова. Ворота не поддавались.
Еще утром, наблюдая, как стрелы эсгуриев, словно встретив невидимое препятствие, падали на землю, прорицатель заподозрил, что с иллюзией не все так просто. Для эсгуриев и стены, и ворота оказались более чем твердыми. Их собралось там не меньше трех сотен, нетерпеливо ожидавших, когда таранящие ворота воины наконец справятся.
Филласт сидел на раскладном стульчике у стены башни. Перед ним стоял такой же легкий раскладной столик, на нем были разложены письменные принадлежности. Быстрой уверенной рукой Филласт писал в свою летопись.
Прорицатель подошел неуверенными шагами, бесцеремонно заглянул эльфу через плечо. Изящные эльфийские руны под пером Филласта ложились ровно и красиво, как орнамент. Знать бы еще, что там написано. История была слабостью прорицателя, а летопись Филласта являлась воистину бесценным кладезем сведений о былом. Изучить эльфийскую речь, конечно, можно - с давних времен сохранились и словари, и даже учебники раннеимперской эпохи, и все это несложно было отыскать в библиотеке замка. Вот добраться до самой летописи было труднее.
Боги Звездного пика, ну что за мысли лезут в голову? Сейчас он станет придумывать, как бы исхитриться скопировать летопись так, чтобы Филласт не заметил. А тут враги в сотне шагов - вон уже и лестницу тащат. Другие прорицатели, наверное, делают что-то полезное, нужное или хотя бы просто героическое, чтобы остановить бесчисленные армии завоевателей, а он тут стоит, пьяный, покачивается да в незнакомые буквы уставился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});