- Дядя Сэм остался дядей Сэмом... Не очень-то расщедрился!.. За это железное старье нам пришлось заплатить несколькими очень важными базами на нашей территории... Но что оставалось делать? Другого выхода не было.
Ллойд Джордж имел в виду англо-американское соглашение, о котором Черчилль заявил в парламенте 5 сентября 1940 г.: в обмен на "железное старье" британское правительство сдавало США на 99 лет в аренду территорию, расположенную вдоль восточного берега Американского континента (в Ньюфаундленде, на Бермудских и Багамских островах, Ямайке, Антигуа, Сент-Люсия, Тринидаде, в Британской Гвиане), для устройства морских и воздушных баз.
Иден ждал вторжения немцев. Его ждали и на другом конце социальной лестницы. Как-то в июле я поехал с одним знакомым англичанином за город, и по дороге мы остановились, чтобы сменить проколотую шину. Поблизости находился домик скромного фермера. Хозяин его, человек лет 60 с мускулистыми руками и загорелым лицом, подошел к нам и стал помогать прилаживать запасное колесо. Потом мы разговорились, и фермер пригласил нас к себе в дом. Он показал нам свои амбары, свиней, кур и под конец свое поле. Но странно: все поле было засорено какими-то корягами, обрубками деревьев, поломанными плугами, боронами и другими сельскохозяйственными машинами. Я невольно спросил:
- В чем дело?
Фермер лукаво улыбнулся и с хитринкой в глазах ответил:
- Чтобы германские самолеты не могли сесть на этом поле... В нашей округе многие так сделали.
В то время германское вторжение мыслилось в двух главных формах: с моря и с воздуха. Предполагалось, что основной зоной вторжения явится юго-восточный угол Англии, ближе всего расположенный к континенту Европы. Немцы с моря пойдут в атаку через Ла-Манш (особенно в наиболее узком месте Кале - Дувр) и на восточном побережье острова, от Дувра до залива Уош. Это было менее опасно, так как английский флот далеко превосходил по численности и мощи все, что Гитлер мог бы ему противопоставить на море. Гораздо серьезнее была опасность с воздуха, ибо германская авиация была сильнее британской и при известных условиях могла бы забросить парашютистов и осуществить даже воздушные десанты в тылу войск, обороняющих побережье, а также в глубине страны, в наиболее важных узловых пунктах. Именно поэтому все аэродромы были приведены в боевую готовность и усиленно охранялись от возможных попыток немцев использовать их для посадки своих самолетов, а все сколько-нибудь пригодные для приземления лужайки, поля, спортивные площадки изуродованы самыми причудливыми ямами, рвами, валами, заграждениями. Прелесть английского пейзажа от этого, конечно, пострадала, но зато безопасность от воздушного нашествия врага увеличилась. Одновременно правительство спешно формировало "мобильные резервы", которые в любой момент могли быть брошены в любой пункт страны для борьбы с германскими парашютистами или германскими воздушными десантами.
Параллельно шла лихорадочная подготовка страны и населения к борьбе не на жизнь, а на смерть. На южном и восточном берегах острова была создана "оборонная зона" в 20 миль глубиной, сильно укрепленная и снабженная большим количеством надежных убежищ. Большинство жителей из этой зоны эвакуировалось. Их место заняли войска и отряды самообороны. В Дувре были установлены тяжелые батареи, способные перекрывать пролив. Крупные морские силы были сосредоточены на близких подступах к районам возможного вторжения. Авиация дежурила днем и ночью, готовая по первому зову броситься в бой. В водах Ла-Манша на подходах к Англии были расставлены минные поля. Школьники из городов южной Англии вывозились на север. Повсюду вызывались добровольцы для постройки укреплений. Домашние хозяйки жертвовали чашки, сковородки, кастрюли и т. п. из алюминия, крайне необходимого для производства самолетов. Строители отказывались от употребления железа и стали ради увеличения выпуска оружия. В Лондоне и провинции спешно создавались тысячи общественных и частных бомбоубежищ. В небе над городами висели тысячи заградительных аэростатов. В каждом местечке несли охрану отряды самообороны. Оружейные и авиационные заводы работали круглые сутки. Газеты, радио, церковь, кино звали всех и каждого к отражению опасности и напоминали о патриотических подвигах прошлых поколений. Были организованы так называемые колонны молчания, которые вели борьбу с пораженчеством. Шла борьба с группами английских фашистов, и большая часть их лидеров (Мосли, адмирал Домвил и др.) была арестована. Все это вместе взятое и многое иное рождало среди широчайших масс населения подъем, напряжение, сосредоточенность, целеустремленность, которые не часто встречаются в истории. Все были глубоко проникнуты одной мыслью, одним чувством, одним стремлением - дать жестокий отпор грозному врагу и устоять, во что бы то ни стало устоять!
Со второй половины июля немцы начали сосредоточивать корабли, самоходные баржи, моторные катера в бельгийских и французских портах по ту сторону Ла-Манша. Одновременно они установили в районе Кале тяжелые батареи, способные бросать снаряды на английский берег. В различных городах северной Франции стали концентрироваться крупные германские силы. Английская воздушная разведка систематически регистрировала все эти факты. Опасность вторжения явно увеличивалась. Напряжение в стране все больше росло. Британское правительство принимало меры для ослабления германской угрозы: почти ежедневно английская авиация бомбила суда, которые немцы сосредоточивали в северных портах Франции лихорадочно тренировало отряды самообороны, численность которых перевалила уже за миллион человек; в меру возможности правительство совершенствовало вооружение регулярной армии и особенное внимание уделяло ускорению производства самолетов, санкционируя все крутые меры, которые с этой целью принимал министр авиастроения лорд Бивербрук.
И все-таки полной уверенности в невозможности вторжения не было. Не было ни у членов правительства, ни у рядовых англичан.
Помню, как-то в эти дни я был в парламенте и спросил встретившегося мне в кулуарах лейбориста Гринвуда, бывшего в кабинете Черчилля министром без портфеля, что он думает о вероятности вторжения. Ответ Гринвуда был очень характерен:
- Вероятность? Нет! Возможность? Да! Однако при всяких условиях мы будем драться до конца!
Несколько минут спустя я столкнулся там же с Уолтером Эллиотом, многократным министром в прошлых консервативных правительствах, моим старым знакомым. Я задал Эллиоту тот же вопрос.
- Вторжение возможно, - ответил Эллиот, - но оно несомненно провалится.
Мое мнение в то время во многом совпадало с мнением Эллиота. Я допускал, что немцы сделают попытку высадиться в Англии с моря и с воздуха, допускал, что на известный срок им удастся захватить тот или иной кусок страны, но считал исключенным, что они смогут здесь прочно удержаться, а тем более завоевать все острова. В частности, я считался с возможностью временного появления немцев в Лондоне или по крайней мере в некоторых частях Лондона. Именно поэтому в те дни я даже запросил Москву, как мне держаться в случае, если немцы оккупируют тот район Лондона, в котором находится наше посольство, и получил от НКИД необходимые указания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});