— Ты накачал этих бедных фейри Киллблейзом, — прошипела я. — Это было сделано, чтобы подтолкнуть их к краю, чтобы удовлетворить твою жадность к власти. Ты не лучше любого другого жаждущего власти фейри в Солярии — ты просто нашел способ воспринимать притязания на власть более буквально, чем большинство.
— Киллблейз лишь ускорил неизбежное. Эти души уже были потеряны в отчаянии. Наркотик был милостью, он позволял им идти без боли, падать в смерть с улыбкой на лице и дарить свою магию делу, которое спасет многих других от гораздо худшей участи. Любой, кто приходил ко мне и предпочитал не лишать себя жизни, отправлялся в обратный путь, его память стиралась, а в душу вливалась новая надежда. Подумай об этом, Элис. Я направил Юджина Диппера в твою сторону, когда он был на грани. Если бы меня волновала только власть, я мог бы просто посоветовать тебе найти более могущественных друзей, оставить его в изоляции и одиночестве и довести до самоубийства, как это было раньше.
— Так почему же, блядь, ты этого не сделал? — потребовала я, мое сердце разрывалось от боли за бедного, затравленного мальчика, который стал одним из моих самых дорогих друзей.
— Потому что он олицетворяет то, чего я пытаюсь достичь — лучший мир. Я увидел его потенциал, как и твой, и понял, что вы двое сможете стать сильнее, если объединитесь в дружбе.
Я покачала головой, не желая слышать это, потому что так ненавидеть это чудовище, стоящее передо мной, было гораздо сложнее. Как он мог пытаться помочь Юджину, когда он явно был более чем способен причинить боль стольким другим? Его логика была извращенной, запутанной вещью, в которой была доля смысла, которую я не желала слышать.
Титан закричал от боли, когда последние листья были сорваны с его тела, его голова запрокинулась назад, чтобы посмотреть на звезды, которые ярко сияли в небе над головой, как будто они с интересом наблюдали за шоу.
— Продолжайте! — крикнул Габриэль, его голос охрип от силы песнопения, он и другие скандировали древние слова еще яростнее, воздух вибрировал от силы того, что мы делали.
Я открыла рот, чтобы снова присоединиться к ним, мне нужно было закончить это, нужно было сделать это, но у меня было больше вопросов, которые я хотела задать, и я должна была услышать ответы.
Титан опередил меня, его голова опустилась вперед, и он снова посмотрел мне в глаза.
— Твой отец хотел этого, знаешь? Он верил в это так же яростно, как и я. Он знал, что мы должны что-то сделать с Алестрией и коррупцией, которая разрывает этот город на части.
— Ты украл у меня отца! — закричала я, в горле у меня стояли непролитые слезы, с которыми я боролась, не желая, чтобы он видел мои слезы. Моя жизнь могла бы быть совсем другой. Я и Гарет могли бы быть любимы и окружены заботой. Наша мама могла бы быть счастлива. У нас могла быть еда в холодильнике и одежда без дыр, и, что важнее всего, у нас могла быть безопасность, которую обеспечила бы нам его любовь. Все могло бы быть совсем по-другому, но Титан украл у меня возможность узнать, было бы это или нет. — Он ясно видел, кем ты собирался стать, и передумал поддерживать монстра в его восхождении к власти. Но ты бы этого не допустил, не так ли?
— Я не мог, — сказал Титан, печально покачав головой, словно осознание того, что он сделал с Марлоу Альтаиром, причиняло ему боль. Но этого было недостаточно. — Мне нужна была его кровь. Мы уже были на этом пути, и я не мог позволить ему рассказать о нашей работе своей сестре — той самой женщине, которая должна была прийти, чтобы помочь разобраться с бандами и насилием в этом городе. Именно она несет ответственность за то, что здесь все так плохо. Она и другие Небесные Советники не заслуживают своего положения над всеми нами, если отказываются серьезно относиться к своим обязанностям перед нами.
Я покачала головой, ненавидя то, как его слова исказили ситуацию и заставили ее звучать так чертовски разумно. Да, Советники могли бы сделать гораздо больше для нашего города, и да, я не раз в своей жизни проклинала их за то, что они оставили нас под властью банд, но это было большое гребаное королевство, и я знала, что им есть с чем иметь дело и за пределами нашего дерьмового уголка. Кроме того, что бы они не сделали или сделали, это не могло оправдать всего того, за что отвечал Титан. Правда?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Прекрати это, Элис. Присоединяйся ко мне. Я позволю тебе иметь такое же право голоса в том, как мы будем двигаться дальше, которое есть у меня сейчас. Посмотри на все, что ты уже сделала — ты установила мир между бандами, ты создала семью из людей, которым суждено было позволить своей ненависти вызвать столько смертей и насилия, что бесчисленные жизни были бы разрушены ими. Ты чувствуешь призвание этой работы так же, как когда-то твой отец, так же, как я. Именно поэтому мы установили ту связь, которую установили. Ты знаешь сердцем, что то, что я делаю, то, чего я хочу достичь, — правильно.
Я снова покачала головой, снова и снова, потому что я не хотела, чтобы его слова имели для меня смысл. Я не хотела соглашаться ни с одним из них. Вода вытекала из рук Титана, сила этого Элемента тоже улетучивалась, и я знала, что скоро единственным Элементом, оставшимся в его руках, будет магия воздуха, с которой он родился. Тогда мы должны были закончить это. Но мое сердце бешено колотилось, и в душу закрадывались сомнения: чувства, которые я испытывала к нему, и причины, которые он приводил, начали ослаблять мою решимость.
Леон поймал мой взгляд на другом конце круга, его мышцы напряглись под натиском грубой силы, которая разливалась между всеми нами, и хотя он не прекращал петь, в его глазах был вопрос. Еще один вопрос, на который мне нужно было знать ответ, прежде чем принимать какие-либо безумные решения.
— Что насчет Гарета Темпы? — потребовала я, мой голос был грубым, но сильным, а взгляд вернулся к Титану. — Если ты хочешь, чтобы я рассмотрела твою точку зрения, тогда расскажи мне, что с ним случилось. Что ты сделал с моим братом?
Губы Титана разошлись, его глаза расширились от внезапного осознания, когда последняя из недостающих частей сложилась для него в единое целое, и он понял, кто я и что я потеряла до того, как встретил меня. Я ждала, что он скажет что-нибудь, даст мне этот последний кусочек головоломки. Вопрос, который привел меня сюда, доставил меня к моим королям и втянул меня в эту чертову неразбериху. Кто убил моего брата? И когда я посмотрела в глаза человеку, который стал для меня чем-то гораздо большим, чем просто учитель, который обнимал меня, когда я плакала, и понимал мое горе таким прекрасным, осязаемым образом, я увидела там правду.
Он был тем, за кем я охотилась все это время.
Он был тем, кто забрал у меня Гарета и уничтожил единственное хорошее, что у меня было до приезда сюда.
И когда он снова закрыл свой рот, храня свои секреты и скрывая правду, которую я так отчаянно хотела услышать, я поняла.
Я никак не могла объединиться с ним. Я никак не могла понять его игру за власть или принять методы, которые он использовал, чтобы достичь всего, что у него было до этого момента.
Его поступкам не было оправдания. Он был тираном, который стремился переделать мир так, как он считал нужным. И как все тираны, он решил уничтожить любого, кто пытался усомниться в его словах или встать на его пути.
Например, моего брата.
Может быть, Титан и начал этот путь из-за горя и несправедливости, но он в итоге стал монстром, от которого так отчаянно пытался избавить мир.
И пришло время положить конец его истории.
52. Леон
Водный Элемент начал отходить от тела Титана, капли воды закручивались вокруг него, пока мы крали у него то, что он украл у бесчисленных других. Я испытывал сладкое удовлетворение, видя, как ему больно, как он кричит, пытаясь бороться с нашей объединенной силой. Но было слишком поздно. С этим парнем было покончено. А наша девушка не собиралась поддаваться на чушь, извергаемую из его уст, она видела его таким, какой он есть. Это был темный фейри, стремящийся украсть власть во имя дела, к которому он давно утратил моральные принципы.