Но и сейчас он не поднял на нее глаз. Казалось, он был неспособен гневаться. Все тем же бесхитростным тоном Мастер ответил:
— Я посвятил этому делу всю свою жизнь. А сейчас Гильдия уничтожена, миледи.
— "Уничтожена"? — Это было еще более неожиданно, чем его появление. — Каким образом? Что вы имеете в виду?
— Мы — распущены.
Она уставилась на него.
— Минуточку. Еще раз. Вы распустили Гильдию?
— Название, впрочем, еще существует. Король Джойс не хочет, чтобы наша деятельность прекратилась. Поэтому мы продолжаем копошиться. Но это ничего не значит. Мы уничтожены — невероятным идеализмом короля и тем, что он забыл о нас. Каждый из мастеров хочет идти своим путем — и будет идти своим путем… Разве что вы скажете мне, почему на вас напали.
Кровь, которую гнало ее сердце, вдруг стала словно мокрая липкая водоросль, холодя грудь и вызывая тошноту.
— Миледи, мы спорили и спорили — до хрипоты. И едва не сошли с ума. Я не буду перегружать вас доводами. Но без цели мы — ничто. Предатель Мастер Гилбур или нет — неважно. В любом случае сделанного не изменишь. Мы все равно не в состоянии добраться до него. Было ли воплощение Воина ошибкой или нет? И в этом мы ничего не можем изменить. У нас нет зеркала, чтобы вернуть его в собственный мир. И мы не можем добраться до него с помощью какого-любого другого воплощения. Было ли воплощение, которое привело вас к нам, ошибкой или нет? И в этом случае мы ничего не можем сделать. Разве что узнаем…
— Узнаете — что?
Его пухлые руки сделали бессмысленный жест.
— Мы могли бы служить вам, миледи, если у вас есть причина для пребывания здесь. Бретер верховного короля рискует своей жизнью, пытаясь лишить вас вашей. Неужели вы не представляете такой угрозы? Неужели вы не воплотитель? Повернитесь к нам лицом, миледи. Объясните свои цели. Позвольте служить вам.
Нет. Это уже слишком. Нет. Териза отвела свой взгляд в сторону.
— А вы не боитесь, что я могу оказаться врагом?
Он безвольно пожал плечами.
— Бретер верховного короля рискует своей жизнью, чтобы лишить вас вашей, — повторил он. — Вы не друг Кадуола. В этом мы твердо уверены. Мы поверим вам — если вы дадите нам цель.
Он не мог поступать с ней так. Она не должна позволять ему переложить на нее ответственность за Гильдию — всех Мастеров, презиравших ее, презиравших Джерадина. Это был тот самый человек, который запретил информировать ее, как только она появилась здесь.
Териза с горечью воскликнула:
— Поскольку у вас не оказалось легких ответов, вы решили вообще отбросить вопрос. Вы уже сообщили об этом Джерадину?
Мастер Барсонаж тихо признался:
— У меня не хватило смелости. — И затем добавил: — Ни одному из пригодников ничего не сообщили. Они продолжают поддерживать огонь в рабочих помещениях, чтобы мы могли продолжать свою работу — если сможем обрести какую-то цель.
На мгновение ей захотелось рассказать ему то, чего она никогда не рассказывала Джерадину — и никому другому, — рассказать, что она видела трех всадников из своего сна в предсказании Гильдии. Но мысль о том, как он воспримет эту информацию, остановила ее.
Он может переложить ответственность за Гильдию на ее плечи, взвалив на нее вопросы, решить которые она не сможет, но и не будет знать, как избавиться от них.
— Мастер Барсонаж, — сказала она, ощущая в висках бешеное биение пульса, — вам не кажется, что вы просите слишком о многом? Вы едва снизошли до вежливости, когда я сюда прибыла. Вы тогда не снизошли до того, чтобы считаться со мной. Вы не обращали внимания на мое незнание обстановки — как не обращаете на него внимания и сейчас. И вы продолжаете игнорировать меня. Я не знаю, почему Гарт пытался меня убить. Там, откуда я пришла, зеркала всего лишь показывают то, что находится перед ними. Они не могут ничего сделать. Я не воплотитель.
И все равно он отказывался смотреть ей в глаза. Вместо этого он сделал несколько глубоких вдохов, словно пытался надуть себя, и сжал руки в кулаки.
— Миледи, это неправильно. Гильдия — необходима, что бы о ней ни думал сейчас король Джойс. Она стоит между нами и кровавым хаосом — между Мордантом и ужасом. Война — это всего лишь война. Женщины этого не понимают. Сначала начнутся битвы, потом обязательно наступит мир. Но без Гильдии, которая контролирует воплощения, на невинных могут обрушиться такие напасти…
И так оно и будет, миледи. Это обязательно произойдет. Даже если каждый воплотитель будет стараться использовать свои возможности как человек доброго сердца, его воплощения в конце концов обратятся во зло. Потому что он попадет к верховному королю Фесттену — или к алендскому монарху — или тому, кто захватит власть в Орисоне, — и новые правители используют воплощения в целях разрушения. Они будут обязаны сделать это, потому что идет война. Но сами они при этом страдать не будут. Заплатят, и полной ценой, все остальные, совершенно невинные.
И поскольку король Джойс повернулся к нам спиной, иной надежды у нас нет. Только Гильдия сможет предотвратить все это. Если она будет сохранена и будет обладать силой — если для этого у нее будет цель.
Вы — единственный ответ, который нам удалось получить, миледи. И потому вы не должны бросить нас в такой ответственный момент.
Речь Мастера тронула Теризу. Несмотря на то, что она испытывала злость и невольное отвращение. Возможно, его вера в то, что Териза может помочь, была чистой иллюзией; однако страх, который привел его сюда, был реальностью.
— Мастер Барсонаж, — ответила она тихо, — клянусь вам, я не знаю, что происходит. Я ничего в этом не понимаю. Но вы правы. Я согласна с вами, что воплощения не должны использоваться в целях разрушения. И я расскажу вам всю правду о себе — как только узнаю ее сама. Если это сможет послужить ответом, она будет полезна нам обоим.
Териза не могла бы сказать, понял ли он ее слова. Трудно было определить, слышал ли он ее вообще. Его глаза избегали ее глаз, его лицо нахмурилось, словно она полностью отказалась слушать его.
Через какое-то время он встал с кресла и поковылял к двери.
Оставив Теризу с еще одной ужасной новостью, которую ей предстоит рассказать Джерадину.
Зато теперь она совершенно перестала цепляться за свое существование. Она слишком беспокоилась о Джерадине, чтобы бояться исчезнуть.
На следующий день, приблизительно в полдень, Джерадин пришел в ее комнаты, чтобы вместе с ней пойти проведать Артагеля.
Териза провела ночь, набираясь смелости. Но деликатного способа сообщить обо всем этом она так и не нашла и потому просто рассказала о своей беседе с магистром. Затем прикусила губу и затаила дыхание, ожидая его реакции.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});