- О, да, - проводила его ласковым взглядом Людмила Григорьевна, не забыв напомнить, где лежат чистые рубашки. - Распланировал его жизнь еще до его появления. Володя уже бредил, как будет с сыночком ходить на рыбалку и охоту, и как будет учить водить машину и стрелять, - посмотрела мама Ники на Кларского. - Хотя стрелять он не умеет, а машину водит ужасно, - шепотом добавила она и улыбнулась.- А в итоге у нас родилась дочка. И ее мы назвали Никой. Редкое имя. - Теперь она с любовь посмотрела на девушку, которая несмело улыбнулась матери. - А знаете, почему?
- Почему? - спросил Ник. Его, действительно, заинтересовал этот вопрос.
- Потому что Ника - это древнегреческая богиня победы. Меня в честь нее назвали. Мне папа так объяснял, - сказала девушка, задумавшись. Чем больше она находилась в квартире родителей, теплой и такой уютной, тем меньше ей хотелось ей покидать ее, но тем больше хотелось, чтобы у нее и у Ника был дом ничуть не хуже.
- Не совсем так, - рассмеялась Людмила Григорьевна. В этот время вернулся ее муж и сел на свое место.
- Володя, а ты помнишь, как хотел назвать сына? - вдруг спросила его женщина. Владимир Львович укоризненно посмотрел на нее.
- Ну? - поторопила она его.
- Я хотел назвать сына Никитой, - буркнул тот.
- Понимаете, почему мы назвали дочь Никой? - спросила она у Никиты. - Потому что кое-кто безумно хотел сыночка Никиту. Никита -Ника. Похоже, правда?
Девушка, которая об этом никогда прежде не слышала, расхохоталась.
- А я-то думала, в честь богини мне такое имя дали! Так папа, значит, не хотел дочку, а хотел сына? Блин, папа!
- А что я? - отозвался тот.
- Между прочим, первые дни кое-кто депрессировал и страдал, что у него не сын, а дочь, - продолжила Людмила Григорьевна. - Вот, Володя, теперь, наконец, у тебя и появился сын Никита, - поддела мужчину его супруга.
Обстановка постепенно разряжалась.
- Ну, точно. Сынок, - мрачно взглянул на парня Владимир Львович. - Теперь у тебя два отца.
- У меня нет отца, - отозвался Кларский.
- А? Нет? - удивился Карлов-старший. - Ну, прости, - совершенно искренне сказал он. - Тогда, думаю, твоей маме не понравится, что я вдруг стал твоим отцом!
- У меня нет обоих родителей, - все тем же спокойным голосом сказал Кларский.
- Извини-извини, - замахал руками отец Ники. - Тогда другие родственники...
- Папа, - перебила его Ника, зная, что для Никиты это непростая тема для обсуждения.
- Родственников тоже нет, - бесстрастно произнес молодой человек, и в гостиной повисла пауза.
- Что же, вообще нет? - спросил Владимир Львович. Человеком он был хоть и немного вспыльчивым, но отходчивым и добрым, а еще очень жалостливым. Его злость по отношению к этому парню стала бледнеть. - Ты, что же, сирота? А кто же тебя воспитывал?
- Его воспитывали дедушка с бабушкой, - влезла Ника в разговор. Кларский кивнул в подтверждение ее слов. Супруги Карловы посмотрели на парня с жалостью - а такие взгляды Ник терпеть не мог с детства.
- Бедный мальчик, - вздохнул Владимир Львович, который в эмоциях мог бросаться от крайности в крайность.
- Не волнуйтесь, у меня были отличное детство и юность, - отозвался Никита, который не собирался жаловаться или рассказывать что-то личное. - Мне помогал брат. Я получил хорошее образование. И не нуждаюсь в деньгах. - Он добавил это на тот случай, если вдруг родители Ники подумают, что он не в состоянии обеспечить ее.
- Да ты до сих пор еще мальчишка, - сказал папа Ники. Кларский неожиданно вызвал в нем симпатию.
- Нет, - улыбнулся ему Никита, - я уже давно взрослый. Поэтому я готов взять ответственность за вашу дочь на себя.
"Видимо, взрослее тебя, Володя", - подумала Людмила Григорьевна с горечью. Если честно, главой семьи была она и привыкла сама решать многие вопросы, а ее супруг порой вел себя как совершенное дитя, хотя, с другой стороны, умудрялся и деньги зарабатывать для семьи, и помогать по дому жене-врачу.
- А где твой брат? - спросил Владимир Львович. Ника вздохнула.
- Погиб три года назад, - ответил Никита совершенно спокойно, хотя чего ему стоило это спокойствие, догадывалась сейчас только одна Ника, сжавшая его ладонь, чтобы он понял, что она с ним.
- Прости, Никита. - Поднял вверх руки Карлов-старший, понявший, что на тему родственников лучше этому парню вопросы более не задавать.
- Нам уже пора уезжать, - сказал Кларский, глянув на часы. - Простите, что увожу вашу дочь с собой. Я хочу с ней быть. И она тоже хочет. - Ника кивнула. - Но оставаться в этом городе у меня нет возможности. Поэтому мы уезжаем.
- Мама, я обещаю, что постоянно буду звонить тебе, - сказала девушка, сглотнув и через силу улыбаясь, чтобы не расстраивать родителей. Они до приезда Ника разговаривали на эту тему. - И по скайпу буду тебе звонить обязательно раз в день. И в гости приезжать, как только выдаться возможность.
- Хорошо, - закивала Людмила Григорьевна. - Хорошо. Я доверяю тебе, - сказала она вроде бы как дочери, но смотрела при этом она на Никиту, и тот понял, что она обращается к нему. Он едва заметно кивнул, словно бы говоря, что не подведет ее доверия.
Еще минут через пятнадцать они все вышли в коридор, увешанный картинами Ники, которые Никите очень нравились. Все-таки у девушки был неплохой художественный дар.
"Мне тоже нарисует", - подумал он неожиданно, глядя на горный пейзаж, на котором занимался оранжево-розовый нежный закат. Или рассвет?
Пока девушка и парень обувались, Владимир Львович принес сумку с вещами дочери.
- Что-то ты совсем мало с собой одежды взяла, - сказал он с беспокойством. - А как же теплые вещи?
- Вы мне потом их пришлете, - улыбнулась отцу девушка. - Ладно?
- Ну конечно пришлем, - проговорил он и неожиданно расплакался, обнимая Нику. - Не слушай мать, не слушай, - говорил ей Владимир Львович, - я, может и хотел сына, но и я никогда не жалел, что у меня родилась дочь. Слышишь, Ника?
- Слышу, папа, - прошептала она, не зная, что делать. Девушка никогда не думала, что бросать родителей будет так болезненно, хотя лет с семнадцати мечтала жить одна, но этого у нее никак не получалось.
- Пап, ну ты чего? - прошептала она.
Отец взял ее лицо в свои ладони, и из глаз девушки покатились слезы, которых она сама совершенно не ожидала.
- Обаятельно звони нам, поняла, Николетта?
- Поняла...
Он утер большими пальцами ее слезы и даже улыбнулся. Людмила Григорьевна, женщина менее эмоциональная, тоже обоняла дочь.
Никита на все это смотрел с глубоким недоумением. Ладно, женщины, но он никогда не видел, чтобы взрослый здоровый мужчина плакал - Ник несколько раз видел только слезы боли или же пьяно-наркотический плачь, не более. Он вообще был приучен к тому, что мужчины не плачут - "за них это сделают девки". Так говорил даже не Март, так говорил его отец в глубоком детстве, когда его сын упал и в кровь разбил коленку - на ней у Кларского до сих пор был шрам. Андрей тоже никогда не плакал. Он и перед смертью не проронил ни слезинки - в этом Никита был уверен.