Другой проблемой был «генератор тьмы». Пожиратель звезд, убийца миллиардов душ. Оуэну было не по себе оттого, что он оставил это устройство в Лабиринте, но как еще он мог поступить? Жиль сказал, что в Лабиринте огромный кристалл будет в полной безопасности, и Оуэн инстинктивно чувствовал, что это действительно так. Вне всякого сомнения, Лабиринт был способен защититься от непрошеных гостей. При этой мысли Оуэн неожиданно нахмурился. Большинство людей, попадавших в лабиринт, погибали или сходили с ума, однако в его команде все остались целы и невредимы. Вероятность этого была ничтожно мала. Значит, они уцелели не случайно. По каким-то своим соображениям Лабиринт предпочел только усовершенствовать их. Эта мысль не меньше озадачила Оуэна, чем предыдущая. Он мог примириться с тем, что Лабиринт – живое существо и даже обладает сознанием, но допустить, что он может мыслить и принимать решения… От этого становилось как-то неуютно. Неожиданно Оуэн почувствовал себя маленьким животным, путешествующим по кишечнику огромного зверя. Оуэн встряхнул головой. Как бы то ни было, выбор предстояло сделать не ему. Он мог разве что идти немного быстрее и думать о чем-нибудь другом. Его мысли снова закрутились вокруг «генератора тьмы», хотя едва ли это было менее тревожной темой. «Генератор» находился в надежном месте, его защищала армия хэйденменов, всего лишь несколько человек знали, где он спрятан. Ничего лучше нельзя было и придумать. Размышляя о творении Жиля, Оуэн сознательно называл его неодушевленным именем. Он заставлял себя не воспринимать «устройство» как живого ребенка или хотя бы мыслящую материю, ведь обстоятельства могли потребовать уничтожения «генератора».
«Представь, что он может натворить, когда подрастет, а потом станет взрослым! А погибшие люди? Может быть, он оживит их и сделает своими солдатами…»
Оуэн представил охваченную огнем Империю, пылающие, как угли во тьме, планеты. Человечество, ставшее жертвой чудовищной силы, чуждой состраданию, разуму, прощению, надежде. Оуэн не мог примириться с мыслью об этом. Если потребуется, он уничтожит «устройство». Если это будет необходимо… И если «устройство» позволит ему это сделать.
Он шел следом за Хэйзел по Лабиринту, сворачивая то влево, то вправо. Ее выбор уже не казался случайным. Он сам принимал бы аналогичные решения. Знание пути, который ведет к выходу, было заложено на уровне глубинных инстинктов, которым Оуэн доверял всецело и безоговорочно. Лабиринт больше не был для него тайной.
Кроме того, Искатель чувствовал, что его трансформация продолжается. Мерцающие стальные стены стали открывать ему свое скрытое значение, теперь он вполне понимал их смысл и свойства. До него доносились слабые звуки, тихие голоса – это Лабиринт разговаривал сам с собой. Оуэна обтекали потоки неведомой энергии, в нем и вокруг него происходили неуловимые трансформации. Он не мог воспринять масштаба этих процессов, потому что сознание Оуэна инстинктивно оберегало себя. Он не мог включиться в мыслительный процесс Лабиринта и остаться при этом человеком. Не переставая думать об этом, Оуэн неожиданно обнаружил, что Лабиринт уже позади, а в его сознание настойчиво стучится реальная жизнь.
– Черт побери, где ты пропадал? – раздался в ушах голос Озимандиуса. – Я в течение шести часов не могу вызвать тебя на связь.
– О чем ты говоришь! – возмутился Оуэн. – Мы отсутствовали не больше двадцати минут.
– В Лабиринте свой ход времени, – пояснил Жиль.
– Наконец-то он сподобился сказать об этом! – раздраженно выпалила Хэйзел.
Все, кто путешествовал по Лабиринту, вышли наружу и, судя по лицам, чувствовали примерно то же самое, что и Оуэн. Их мышление утратило связь с процессами, происходившими в Лабиринте, и вновь стало более узким, заземленным, человеческим. Но сейчас на разговоры об этом не было времени.
– Ну ладно, Оз, – примирительно сказал Оуэн. – Сделай глубокий вдох и расскажи, что происходит.
– Все, что могло произойти, уже произошло, – недовольно ответил искусственный интеллект. – Люди и специальное оборудование, десантированные с космического крейсера, проделали шахту прямо к подземному городу. Они использовали старую шахту хэйденменов. С помощью импульсной пушки им не составило труда вскрыть ее. Сейчас они уже по другую сторону Лабиринта. Когда я говорю «они», то имею в виду целую армию. С «Бесстрашного» на Хэйден в течение нескольких часов курсировали космические катера. Десантированы морские пехотинцы, боевые экстрасенсы и даже несколько вампиров. Всеми командует разведчица. В последней группе высадился сам капитан, который надеется лично увидеть, как вам надерут задницу. Они знают, где искать вас, Оуэн. Они знали обо всем заранее. Кто-то снабжает их информацией.
– Преследователи знали, что мы летим сюда? – с трудом сохраняя спокойствие, спросил Оуэн. – Но как они могли узнать об этом?
– Среди нас есть шпион, – уверенно сказал Озимандиус. – Агент Империи, который в любой момент может связаться со своими хозяевами, где бы мы ни были. Все это было тщательно спланировано. Тебя объявили вне закона, чтобы спровоцировать на ряд действий в интересах Империи. Сначала ты привел Империю на Шандрэйкор, а потом сюда, к «генератору тьмы». Ты у них на поводке, Оуэн.
– Не могу поверить в это, – сказал Рэндом, вглядываясь в обескураженные лица своих товарищей. – Империя всегда отличалась коварством, но… никто из нас не заинтересован предавать друг друга. Империя – наш общий враг, она подписала всем нам смертный приговор.
– Нет, не всем, – покачав головой, возразил Оуэн. – Я объявлен вне закона, за мою голову назначено вознаграждение. То же самое касается тебя и Хэйзел. Тобиас Мун – хэйденмен, его может убить любой человек, не имея специального разрешения. Жиль и вольфлин не в счет. Но Руби Джорни – охотница за скальпами. Когда мы встретили ее, она призналась, что охотилась за нами, выполняя волю Империи. Мы подумали, что «перекупили» Руби, но у Империи оказались очень глубокие карманы. Я прав, Руби?
– Нет! – вспыхнула Хэйзел. – Руби – моя подруга! Она никогда не предаст меня. Скажи им, Руби.
– Какой в этом смысл? – холодно отреагировала охотница за скальпами. – Посмотри на них. Они уже все решили.
– Я доверял тебе, Руби, – сказал Джек Рэндом. – Мы все доверяли. Как же ты могла пойти на такое?
Руби сделала резкий шаг в сторону и взяла на изготовку ружье:
– Давайте вести разговор спокойно и цивилизованно. Если бы я была предательницей, вы все были бы уже мертвы. Я могла бы перестрелять вас из этой огромной винтовки и спокойно получить премию. Ведь вы не нужны им даже для того, чтобы указать дорогу к «генератору». Я сама знаю, где он находится. Я бы сделала так, если бы была предательницей. Но я никогда не была ей. В жизни есть много вещей поважнее денег. Мне плевать на ваше восстание, но Хэйзел моя подруга. Я умру ради нее, она ради меня. Мы всегда знали это.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});