песчаная буря — сомнений быть не может.
Предсказание начало сбываться. До всех чёртовых мелочей, до последнего слова. Она поняла, что за ней пришла помощь, и Джарван сбежал, прихватив её в качестве заложницы. Он летел навстречу буре, потому что надеялся проскочить и уйти от преследования.
А за ними в погоню ринулся Драко. Она видела чёрную Луну, которая в страхе шарахнулась при их приближении. И произойдёт всё то, что старуха увидела на дне чашки кофе. То, что мучило Гермиону во снах.
Как долго они летели, Гермиона затруднялась сказать. По ощущениям около получаса, но для неё время тянулось, словно кто-то отматывал его назад маховиком. Внезапно пегас резко ушёл в сторону, и они начали снижение. Земля приближалась с ужасающей скоростью. В ужасе ожидая, когда ноги животного коснутся земли, она лихорадочно думала, что произойдёт дальше и что предпримет Джарван. Почему эти чёрные камни, расставленные в виде круга, он выбрал местом приземления? Может, там у него спрятан портключ? Или очередное убежище?
Толчок, и пегас по инерции быстрой рысью побежал к валунам, постепенно замедляясь. Камни оказались не такими огромными, как ей казалось с высоты, и надежды спрятаться за ними от бури не было.
Джарван соскочил со спины пегаса и стянул её следом, бросив на песок. Животное испуганно шарахнулось куда-то в сторону, но эмир не обратил на него внимания, и Зевс с отчаянным ржанием сорвался с места и улетел прочь.
Гермиона развернулась и уставилась на своего похитителя: вид у него был безумным, и она боялась, что он без промедления бросит в неё непростительное заклинание.
Джарван что-то достал из кармана и приблизился к ней. В горле пересохло: на длинном шнурке он раскачивал тот самый кулон Билкис, который, казалось, пришёл в действие, и внутри него кипела густая жидкость. Это было видно даже с расстояния двух шагов.
— У меня есть несколько минут, чтобы надеть на тебя этот кулон, прежде чем явится твой аристократ. Если, конечно, Луна не сбросила его, и стервятники не слетелись к его трупу пировать. Она очень не любит бури, и ею трудно управлять.
— Джарван, — тихо начала говорить Гермиона, — послушай, всё ещё можно исправить. Отпусти меня, и я что-нибудь придумаю, я добьюсь, чтобы тебя не судили.
— Да чёрта с два ты добьёшься! — исступлённо прошипел эмир. — Если бы не этот твой дипломат, мне всё бы сошло с рук! Ты, кобра, околдовала его. Он, как ненормальный, искал тебя, уведомил конгресс, добился взаимодействия с моим отцом! С моим отцом, который никогда и никому не оказывал содействия! Даже мне!.. — он распалялся, приходя в ярость. — Никто и никогда не подозревал меня, система была отлажена до мелочей, и он заплатит за то, что я потерял всё.
— Ты убьёшь меня? — она старалась оставаться спокойной.
— Пока твоя жизнь будет щитом для моей — нет.
Гермиона судорожно пыталась придумать, как ей потянуть время, но он направил на неё палочку и проговорил:
— Положи руки на колени.
Гермиона сидела на песке. Она машинально посмотрела на тыльную сторону ладоней, на которых были нарисованы руны. Неужели он проведёт ритуал прямо здесь? Ветер усиливался с каждой минутой, и очередной порыв отбросил ей волосы за спину.
— Джарван, давай поговорим…
— Руки на колени. Скоро тут будут ифриты, — это было сказано очень тихим голосом, но в каждом слове буквально звучала опасность, и она решила подчиниться. Любая секунда могла быть для неё последней.
Она подняла влажные ладони, к которым прилип песок, отчего хотелось их отряхнуть, и положила на колени. На голову ей опустился белый платок. Молнией пронеслось мутное воспоминание из её сна. Теперь и белый платок стал реальностью.
Джарван шептал какие-то слова на арабском и выводил руны в воздухе. Он торопился, и Гермиона в ужасе понимала, что ничего не может сделать под прицелом его палочки. Он наденет на неё кулон, а она даже не может сопротивляться!..
В его руках мелькнул маленький сосуд с бордовой жидкостью, который он поставил на землю. Он вдруг рванул её руку на себя, и, прежде чем Гермиона успела понять, что происходит, руку пронзила боль, и из пореза полилась кровь. Он собрал кровь в сосуд и легко взболтал его.
Жидкость зашипела и внезапно из насыщенно бордовой стала прозрачной. Гермиона сжала ладонь в кулак, чтобы унять боль и прекратить кровотечение.
— Что не так с твоей кровью? — рявкнул Джарван, яростно сотрясая сосуд, который так и остался прозрачным.
— Я не знаю.
— Знаешь, кобра!.. Отвечай! — Он встряхнул её и, посмотрев куда-то в небо позади неё, выругался на арабском. В следующий момент на шее Гермионы оказался шнурок с кулоном, и Джарван стал лить на кулон прозрачную жидкость из сосуда, и та втягивалась внутрь камня. Гермиона дёрнулась, но шнурок раскалённым железом впился ей в шею, и она вскрикнула.
— Не двигайся. Иначе сдохнешь прямо сейчас.
Последняя капля впиталась в камень, и тот застыл. Больше пузырьков внутри него не было, он был заполнен жидкостью до отказа.
Это было отвратительное ощущение. Где-то на уровне груди, где болтался камень, как будто воронкой затягивало, высасывало её магию. Тянуло её магическую силу, стоило ей только попробовать сконцентрироваться. Неожиданно накатила слабость, и Гермиона чуть не потеряла сознание. Кулон вёл себя агрессивно, будто бы за несколько веков истосковался по магической силе, и сразу же начал активно работать.
— Зачем ты это сделал? — хрипло спросила она. — Ты всё равно не доведёшь ритуал до конца. Мы попадём в бурю и погибнем.
— Я сделал это, чтобы ты своей магией не помешала мне. Слишком ты опасна, чтобы позволить твоей магической силе быть на свободе. Теперь ты как сквиб, — ответил он и в следующий момент резко поднял Гермиону с земли, обхватывая её за плечи, и прижал спиной к своей груди, приставив палочку к горлу другой рукой.
И Гермиона наконец увидела, почему. В тридцати метрах от них только что приземлился чёрный пегас, и всадник легко соскочил с его спины и двинулся в их сторону. Луна бешено замахала крыльями, сорвалась с места и с диким ржанием унеслась прочь, в противоположную надвигающейся буре сторону.
Драко медленно, как хищник, который боится вспугнуть добычу, шёл к ним. В руке у него не было палочки, вполне возможно, она была во внутреннем кармане его мантии, которая чёрным крылом развивалась за его спиной от порывов ветра. На его лице было невозможно прочитать ни единой эмоции, как будто он снова сидел перед Джарваном за покерным столом. Словно ему в лицо не летели первые