Читать интересную книгу Сердце тигра - Александр Прохоров

Между тем на вершине холма, Нарбо уже был близок к тому, чтобы испустит дух. Люди Алиммаха, как и он сам, прыгали и ликовали в двух шагах, даже не думая прийти негру на помощь. Вырваться Нарбо никак не мог, ударить, пнуть врагов, тоже. Так, они бы его и додавили, если бы не Фабий. Он подскочил к одному из толстяков и со всего размаху вогнал ему в зад подобранную рядом трубочку. Раскосоглазый взвыл на высокой ноте и резко повернулся. Раскинув руки, и как-то странно полуприсев, стал надвигаться на Фабия. Вытащить трубочку из своего зада толстяк, даже не потрудился. Нарбо получил возможность вздохнуть и тут же, он нанёс удар локтем назад, метя второму толстяку в переносицу. Тот хрюкнул и отпустил негра. Шатаясь, сделал неуверенный шаг в сторону. Нарбо начал отплевываться и усиленно вбирать в себя воздух и носом и ртом.

Тут, на вершине холма появился Квинт Мелорий. Он мчался на Нарбо с искаженным от ярости лицом. На нём были доспехи, и в руке Мелорий сжимал меч. Реакция негра была мгновенной. Он схватил повернувшегося к нему спиной толстяка за плечи, резким рывком дёрнул на себя, а когда тот потерял равновесие, толкнул его прямо на Мелория. Огромная туша, раскинув руки, обрушилась на римлянина и погребла его под собой. Слышны были, лишь сдавленные крики, да видно было, как дрыгаются ноги аристократа.

Толпы александрийцев оглушительно орали и рукоплескали. Нарбо, подумал, что рукоплескают ему, ведь он, так зрелищно опрокинул толстяка! А до этого, как боролся! Но как оказалось, зрители приветствовали Алиммаха и его людей. Они же, забравшись, кто на пьедестал, кто на купол, ликовали и плакали от счастья. Отовсюду с набережных неслось громогласное:

- Свободу! Свободу! Свободу!

- Нечестно! — кричал Килос, забравшийся к тому времени на холм. Он заметно хромал на левую ногу и был весь покрыт ушибами и ссадинами. — Это нечестно! Алиммах не достоин!

Но его протесты тонули в громогласном реве александрийцев.

Тут, возле островка появилась позолоченная лодка. В наступающих сумерках ее борта тускло отсвечивали в воде. Со скамьи поднялся глашатай-Посейдон и провозгласил:

- Сражение окончено? Кто так думает, тот ошибается! Завтра, сразу после полудня бой продолжится. Брат персидского царя был спасён! Мы чествуем героев!

Толпы на берегу опять зашумели. Перекрывая их, глашатай возвысил голос и продолжил: — Они получат награду! Им будет дарована свобода! Ну, а остальным придётся завтра вновь сойтись в битве и доказать нам, что и они достойны награды! «Греки» должны будут защитить от врага город и акрополь. Персам же, нужно будет сжечь все это. Ну, а сегодняшнюю ночь воины будут отдыхать. Греки на острове Планисида, персы на соседнем острове. Граждане Александрии, мы, устроители навмахии прощаемся с вами до завтра!

Последовавший за последними словами глашатая рёв трубы, возвестил о прекращении боя везде, где он ещё шёл. Неважно, на палубах кораблей, в воде или на острове. Противники были обязаны опустить оружие и разойтись. Как только это случилось, акватория Малого и Большого портов наполнилась множеством лодок и небольших судов. Началась тяжёлая и неприятная работа по спасению раненых, тонущих, по сбору тел убитых и уборке обломков кораблей. Часть лодок занялась перевозкой «персов» на их остров, где уже расставляли и накрывали столы для предстоящего пира.

Толстяк, надвигавшийся на Фабия, плюнул с досады, выдернул из задницы трубочку и швырнув ее к ногам жулика, пошёл прочь. Рядом, двое пытались поднять другого толстяка, под которым скулил придавленный Мелорий. Нарбо и Фабий не стали дожидаться, пока его вытащат. Они зашагали в числе других «персов» к берегу, где их поджидали лодки.

На набережных Александрии толпы зрителей начали, расходились по домам, живо и эмоционально обсуждая бой и его подробности. Все были, в неописуемом восторге.

Итоги же боя, были таковы: «персы» потеряли двадцать восемь кораблей, большая часть из которых были финикийскими биремами. Из десяти египетских судов уцелела ровна половина, в то время, как у ассирийцев был потерян лишь один корабль. Людские потери составили две тысячи убитых и вдвое больше раненых. Разумеется, никто не включал в это число гребцов, поскольку их участь никому не была интересна.

«Греки», вопреки ожиданиям, как зрителей, так и своим собственным понесли значительно большие потери, чем ожидалось. Из тридцати триер у них осталось лишь двенадцать, плюс адмиральский корабль. Два судна было захвачено врагами в абордажной атаке, а людские потери составили порядка двух тысяч убитых, в основном утонувших и более тысячи раненных.

На островке, куда отвезли «персов», с наступлением темноты появились надсмотрщики и сам их начальник Кратий. Он ещё раз сказал, что для воинов будет устроен пир и скоро прибудут женщины и мужеложцы. Воины радостно зашумели в предвкушении удовольствий. Если завтра придётся погибнуть, то хотя бы сегодня нужно вкусить прелести жизни по-полной.

- Сражаться завтра будите на своих кораблях, — сообщил Кратий. — Их, по возможности починят.

- Мне оставьте триеру, которую захватил Алиммах! — сердито воскликнул Килос, проталкиваясь вперёд. — Ему корабль, теперь не нужен. Я же, считаю его своим трофеем. Я придумал, как захватить триеры.

Кратий решил, что это вполне справедливо.

- Хорошо, — кивнул он. — Будет тебе триера.

Тут, он замолчал, заметив в толпе воинов огромного негра, которого кажется, звали Нарбо. А рядом с ним находился этот… Фабий!

Оба они уцелели, хотя этого не должно было случится. Некоторое время, с мрачным видом Кратий наблюдал за этими двоими. От них было поручено избавиться. И что теперь делать? Первым порывом надсмотрщика было немедленно сообщить патрону, что негр и его приятель живы, но затем ему пришла в голову неприятная мысль, что, пожалуй, в неудаче обвинят его. Патрон не станет разбираться, как так получилось, что люди, которые уже должны быть мертвы, живы-здоровы, ну, разве что немного помяты.

Возвращаясь к лодке, что должна была доставить его в порт, Кратий оглянулся. Убедившись, что поблизости нет никого, кто бы мог подслушать, он подозвал одного из надсмотрщиков-сирийцев.

- Ариза, подойди.

Надсмотрщик подбежал к начальнику, весь преисполненный желанием быть полезным.

- Ты видишь, вон того негра? — спросил Кратий, кивая в сторону толпы, в которой Нарбо заметно выделялся своим ростом и могучим сложением.

- Да, господин, вижу.

- Избавься от него сегодня ночью, — приказал Кратий. — И от его приятеля тоже. Они всё время вместе держатся, так что ты узнаешь, кого надо прикончить. А так, этого приятеля Фабием зовут, если что… Ты понял?

- Понял, господин, — тихо произнёс Ариза, с опаской поглядывая на огромного негра. Такого в открытую не завалишь. Придётся резать спящего.

- Если справишься, получишь хорошие деньги. И перед господином тебя отмечу.

- Я справлюсь, — тут же приободрился сириец. — Сегодня же, отправлю их обоих к Аиду.

На борту «Гнева Посейдона», в особенности на выносном балконе, царило радостное оживление.

- Я доволен, — произнёс префект, поднимая над головой кубок с вином. — Дорогой Мессала, вы превзошли себя! Прекрасное, неподражаемое зрелище!

Все гости были с ним согласны. Никто не был расстроен, поскольку никто по своим ставкам ещё не проиграл. Всё решится завтра. А сегодня, все были под сильнейшим впечатлением от морского сражения.

- Давно, очень давно, я так не развлекался и не отдыхал, — продолжал Луций Юнцин. — Всё знаете ли дела и дела… Мой любезный Марций, позвольте мне вас так называть…. вы, что-то недавно говорили о купальнях и женщинах? Давайте-ка, вернёмся к этой теме.

53. ПЛАН СПАСЕНИЯ

Наблюдая за сражением в море, Лоредану, таки удалось разглядеть Нарбо и Фабия, хотя казалось, это было невозможно, учитывая количество сражающихся кораблей и людей. Оба они оказались на той самой биреме, что сцепилась с крайней триерой во втором ряду «греческой» флотилии. «Греки» собирались взять бирему на абордаж, но просчитались, в результате чего их противники сами завладели триерой. Бой на палубе шёл ожесточённый и «греки» были обречены. Корабль, уже был в руках победителей, как вдруг Нарбо, непонятно по какой причине, зачем-то пробил свинцовым ядром палубу и днище триеры. Может, чтобы она вновь не досталась «грекам»? Как бы там ни было, триера, буквально на глазах оседая под тяжестью набирающейся воды, помчалась к островку. Все с неё попрыгали, а само судно попало на мелководье где и застряло.

К счастью, Нарбо и Фабий выплыли, вытащив попутно из воды двоих «бессмертных». Затем, вчетвером, они устремились в городок, где на всех улицах кипела битва. На какое то время Лоредан потерял друзей из виду, но потом, вновь увидел их с боем пробивающихся к вершине холма. Они добрались до купола и попытались спасти пленника. Но, тут были атакованы разъяренными толстяками. Фабий был отшвырнут в сторону, а Нарбо, принял неравный бой. Он свалил двоих, но пока возился с третьим, прозевал атаку четвертого, и в результате оказался стиснут между чудовищными животами странных раскосых людей. Всякий раз, вспоминая об этом, Лоредан содрогался, словно не Нарбо, а он сам попал между этими двумя огромными курдюками. Непонятно, как негр, вообще остался жив. Фабий, в конце концов, помог ему, но пока Нарбо приходил в себя, пока отбивался от «греков», подоспевших со своих кораблей, на вершину холма со всех сторон, уже набежали люди Алиммаха. Он сам и шестеро его воинов подобрались к куполу с другой стороны и открыли его. И все начали чествовать победителей, хотя, по мнению Лоредана, они этого никак не заслужили. Не выведи Нарбо из строя двоих из четырёх ужасных толстяков, этот выскочка Алиммах никогда не добрался бы до купола. Как ни обидно, но Алиммаха получил свободу, а Нарбо остался в числе прочих рабов, чтобы сражаться дальше. Наступила ночь. Бой был приостановлен до полудня следующего дня.