— Ничего, — сказал Слава, но сигарету погасил.
— И вы стали здесь жить?
— Бабушка Агата имела потрясающие связи в Министерстве внутренних дел. Вы не представляете! Я получил вид на жительство, а потом и гражданство, как ценный иностранец, с одной стороны, и как почти шотландец — с другой. Так что я теперь исправно плачу налоги.
— Ваша бабушка и родственники… они жили в этом доме?
— Ничего подобного. У них был дом возле Эдинбурга. Больше этого, среди газонов и лужаек. На что он советскому ихтиологу?
Лидочка кивнула. И в самом деле — зачем такой дом советскому ихтиологу? Он и с этим управиться не может.
— Вы сами убираете этот дом?
— Мы все, по очереди.
— А к осени все разъедутся?
Слава резко обернулся к ней. Лидочку пугали такие резкие движения, ей казалось, что Славины кости могут разлететься в разные стороны.
— Вот в этом и вся проблема! — воскликнул он. — В этом вся чертова проблема! Мне хотелось бы, чтобы Иришка осталась здесь и получила хорошее образование.
— Не поздно?
— По сути дела, Иришка легко вписывается в эти обстоятельства. У нее уже свои приятели, свои тайны, своя отторженность от меня. Но я боюсь, что Алла будет категорически против.
— Но они живут раздельно?
— Для Аллы это ничего не значит. Могу поручиться, что она об этом уже забыла. Она сразу сообщит нам, что мечтает воссоединиться с ребенком, и увезет Иришку… Мне назло.
Лидочка не стала задавать вопросов. Но для Славы эта проблема была болезненной, и ему надо было выговориться.
— Я все-таки сделаю кофе, — сказал Слава. — Это недолго.
— Тогда уж я займусь этим сама, — предложила Лидочка.
— Кофе — прерогатива мужчин, — возразил Слава.
В результате они пошли на кухню вдвоем, и на кухне Лидочка готовила кофе. Слава стоял за спиной. Он уже не мог остановиться: ведь, в сущности, соловью все равно, где петь, он не слышит никого, кроме себя.
Правда, информации в этом монологе было немного. Лидочка лишь поняла, что Алла выходила замуж, разошлась вновь, живет сама по себе, выслеживает выгодного мужа. Ребенок ей не нужен, и существование Марксины Ильиничны для нее выгодно. Но никто не должен говорить, что ребенка сдали бабушке из заботы о собственном удобстве. Аллина версия звучала так: «Бабушка мне иногда помогает с Иришкой, а я их обеих кормлю».
Денег Алла зарабатывала немного. Она числилась младшим научным сотрудником в каком-то прикладном институте. Мужиков там было много, но достойных всех уже разобрали. А Иришка переживает, ей хочется к маме, маме она готова все прощать, и потом виноватыми оказываются окружающие. Включая бабушку, которая уже столько лет кормит, обстирывает и опекает внучку, и кончая Славой, который хапнул столько денег, а маме не может помочь.
Слава говорил, а Лидочка все ждала, когда же он ответит на этот самый главный Иришкин вопрос — а почему бы не помочь ее несчастной мамочке?
И чем дольше говорил Слава, тем яснее становилось, что он питает весьма сложные чувства к бывшей жене, которая его унизила, бросив ради кого-то недостойного. Слава был рад, что недостойный, в свою очередь, оставил Аллу, он был рад, что Алла так и не отыскала себе замену по вкусу. А может быть, не так много этих замен осталось? Главное, Слава оставался к бывшей жене неравнодушен, но не настолько, чтобы бросить богатство к ее ногам. Он готов был облагодетельствовать краснодарских Кошек, выписать дочку, но Алла должна была пройти ради этого некий путь унижения, о котором в монологе не говорилось, но который подразумевался. И Лидочка заподозрила, что Алла уже пошла навстречу мужу. Меняем гордость на жилплощадь в Лондоне! Иначе трудно объяснить, почему при всех сложностях отношений она собирается через месяц сюда явиться, о чем говорила Марксина Ильинична. И вряд ли приезд ее мог состояться в тайне от Славы.
Было совсем поздно, а Кошко принялся рассказывать о местной жизни, медицинском обслуживании, о том, как местные врачи пытаются ограбить обывателя. Лидочка сказала, что хотела бы найти хорошего агента по продаже недвижимости. Слава обещал позвонить с утра Гриффитсу, через которого он приобрел этот дом.
Так кончился слишком длинный день.
Лидочке хотелось спать, и Кошко вовремя напомнил, что в Москве уже четвертый час.
— Я вас замучил, — сообщил Слава, провожая Лидочку по лестнице наверх. Дверь к Иришке была приоткрыта, горела настольная лампа, Иришка читала. При звуке шагов она подняла голову и сквозь щель уставилась на Лидочку.
Лидочка обернулась к Славе.
— Спокойной ночи, — сказала она. — Мне было очень интересно.
— Мы продолжим завтра, — сказал Слава. — Мне еще многое хочется вам рассказать.
Иришка нарочно уронила книжку на пол.
— Она не спит! — Слава смутился.
Лидочка пошла к себе.
Потом она приняла душ, переоделась на ночь.
Но, видно, слишком давно не спала, организм запутался — когда спать, а когда бодрствовать.
Она лежала и слушала английскую ночь. Окно было открыто, но комаров, слава богу, не было.
Опять пролетел самолет.
Глава 6
Лидочка решила вытерпеть общество Славы, который вызвался с утра сопровождать ее к агенту по продаже недвижимости. Иришка, спустившаяся к завтраку, когда краснодарские родственники уже умчались на распродажу, а Слава с Лидочкой как раз вставали из-за стола, даже не поздоровалась, но посмотрела на отца выразительным взглядом революционерки. Она ждала, что папа станет спрашивать о причинах ее дурного настроения, но тот, как назло, крутился вокруг Лидочки, не скрывая заинтересованности ее делами. Что, разумеется, не улучшило настроения Иришки. И тогда Иришка кинулась в коридор и стала набирать длинный междугородный номер.
— Мама! — закричала она в тот момент, когда Лидочка подошла к входной двери и ждала, пока Слава ее отопрет. — Как, я тебя разбудила? Какие семь часов? Это я, Ирина! У нас? У нас ничего не случилось. Просто я хотела услышать твой голос. Ну хорошо, хорошо, спи!
Иришка шмякнула трубкой о рычаг.
Вторая демонстрация тоже не удалась.
— Видите ли, — крикнула Иришка вслед взрослым, — она еще почивает!
В ее устах слово «почивает» прозвучало как бранное.
Лидочка понимала, каково быть преданной всеми. Особенно если папа прыгает вокруг этой московской штучки, как вокруг шемаханской царицы.
Но Слава был так возбужден утренним походом, что не заметил дочернего бунта.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});