смысле, улетела?
— Нет, окно было закрыто. Мама говорит, налетел какой-то ветер, всё сбросил на пол, а когда утих, совы уже не было.
— Ага. Это ты тоже видела?
— Нет. Говорю же, я в… не в комнате была.
— Тоже со слов мамы, стало быть.
— Ты на что намека…
— Скажи, — перебил я её. — Вы с мамой там всякими глупо… э-э… чем-то вроде гадания не занимались?
— При чём тут гадание? И это позже было, вечером!
— О! Так всё-таки, вы гадали в Сочельник.
Рядом сокрушённо вздохнул Малфой.
— Грэйнджер, не стоит заниматься гаданиями и вообще предсказаниями, — сказал он. — По крайней мере, если ты точно не изучила все последствия.
— Да что тут такого?
Я промолчал. Но Малфой не собирался развивать тему. Он и так предоставил ей информацию и пищу для размышления. Не хочешь — не пользуйся.
— Не стоит тревожить будущее, если не желаешь сделать его единственно возможным, — пояснил я. — Как-нибудь в другой раз поговорим на эту тему. А пока могу только сказать, что день для гадания выбран неудачно.
— Почему? Наоборот, в Сочельник принято…
— В Йоль, Гермиона, нужно начинать новое дело. А вот *мечтать* о переменах — не нужно. Это день чистого листа. Начинай, а не мечтай.
Против обыкновения, Грэйнджер не зарядила с ходу своим дежурным возражением. Замолчала и задумалась. Я выключил горелку. Посмотрел на варево. Ему остывать ещё минут десять. Можно пока что заняться уборкой. И, пожалуй, финализировать этот яд я не буду.
— А что ты сделал в этот день? — внезапно спросила Гермиона. Вокруг стало немного тише.
— Познакомился с хорошим человеком, — честно ответил я.
— Не очень впечатляет, — слегка разочарованно сказала она.
— Это нормально. Ни одно дело, большое или малое, поначалу не впечатляет, — усмехнулся я. — Солнце в этот день тоже имеет самый тусклый вид в году. Торжественную закладку первого камня дорисовывают позже.
Время. Я взял последний ингредиент — уксусную эссенцию, приготовленную из Перечного боярышника. Круговым движением вылил её в котёл. Смесь взбурлила множеством мелких пузырьков, словно газированный лимонад. Нужно подождать, пока все пузырьки выбегут.
— Это обязательно? — отрешённо глядя сквозь котёл, спросила Гермиона. — Ну, соблюдать все эти ваши…
Я молчал. Но никто опять не хотел отвечать вместо меня.
— Полгода назад я полагал мистическую ветвь Магии дурацкой блажью полуграмотных фриков из Дырявого котла, — тихо сказал я. — А волшебную палочку — пультом-ленивчиком для пивных животов, которым обременительно поднимать зады с диванов для переключения канала. И которые и знают-то от силы пять-семь кнопок из имеющейся палитры возможностей.
Я достал свою кривую палку.
— Колдовать без палочки очень тяжело, Гермиона, — продолжал я тихо. — Но ты, по крайней мере, точно знаешь, как это работает. А для меня это было очень важно — знать и понимать. Ты нажала кнопку «Люмос», и куда-то ушёл неизвестный сигнал. Где-то в неизвестном месте тебе приготовили телешоу «Светлячок» и передали посредством волн, о которых ты не имеешь ни малейшего представления, кроме сведений из популярных детских книжек. Очень сложная схема, ради которой тебе придётся учиться лет двадцать, чтобы хоть что-то понять, нарисовала шоу на экране. Что произошло? Кто готовит шоу? Что он туда вкладывает? Что берёт взамен? Как это могут перекрыть, перехватить, подмешать лишнее? Как это проверить, починить, защитить? Как заказать своё телешоу?
Я поднял палку и не глядя махнул круговым движением. Зелье вспыхнуло, загорелось зеленоватым пламенем, достигающим тёмных сводов подземелья, но совсем не обжигающим. Языки взбурлили призрачными пузырьками. Потрепетав с полминуты, костёр утих. В котле зеленоватыми искорками плескалось идеальное зелье.
— Вот, — я показал ей кусок древнего дерева. — То, о чём я говорю. Мы не знаем, как работают волшебные вещи, а у них, между прочим, имеется своя воля.
— Эта воля — не злая, Поттер, — откликнулась молчаливая Гринграсс. — Своим она всегда поможет.
Я вздохнул и спрятал палочку. То маленькое чудо, что произошло только что, было не из-за меня и не ради меня.
— В общем, Гермиона, мы с тобой в одинаковых стартовых условиях. Я даже о пользе мистицизма задумался только… да, почитай, на Йоль. После того, как меня носом ткнули, — я печально усмехнулся. — Так что, если есть желание в этом покопаться — присоединяйся.
— Время! — объявил Снейп. — Образцом зелья заполните один флакон и поставьте на парту. Остальное выльете в помойные вёдра после урока, если я не скажу иное.
Он подошёл к нам. Зачем-то стукнул рукоятью палочки по котлу. Стенка отозвалась мелодичной звонкой нотой.
— Два балла Гриффиндору. Посуду для зелья я сейчас дам.
Оценив в нашем углу удачные зелья по два балла каждое — работали-то мы обязательными парами — Снейп пошёл дальше.
* * *
После урока мне пришлось задержаться. Снейп не сразу принёс мне тару для гербицида, а потом нужно было очистить котёл. Грэйнджер осталась, чтобы составить мне компанию на пути в гостиную. В какой-то момент мы оказались в классе втроём: я, Гермиона и Дафна, тоже занятая укладкой вещей.
Понятливо кивнув, я взял пергамент, написал на нём несколько слов, свернул и положил перед собравшей вещи Гринграсс. Проигнорировав это, Дафна повесила сумку на плечо и… сожгла бумагу, не читая. После чего холодно уставилась на меня. Пламя было интересным: белоснежно-белым, обжигающе-ледяным и дымящим холодным туманом со снежинками.
— Что это ещё за секреты? — подозрительно уставилась Гермиона на исчезающий в «Стуже» пергамент. — Вы чего творите?
— Спасибо, Дафна, — сказал я тихо. — Это лучший подарок на Рождество за последние десять лет.
Дафна продолжала требовательно смотреть на меня. Пауза затягивалась. Грэйнджер нахмурилась и приготовилась выдать что-то возмущённо-боевое про обнаглевших змей. Горестно вздохнув, я снял сумку и… обернулся совой. Немедленно потеряв к происходящему интерес, Гринграсс спокойно двинулась к выходу.
Всё верно. В своём желании выпутаться из настырного интереса Грэйнджер к инциденту с совой, я приплёл обычаи Магии к придуманной на ходу легенде. А враньё здесь недопустимо. Похоже, Гринграсс не только догадалась о моей аниформе, но и что-то поняла из неловких пауз в рассказе Грэйнджер. Теперь мне предстояло полностью объясниться